Опер печального образа

– Он так упорно думал о колбасе, что вокруг него стали собираться собаки, – проговорил задумчиво Коля Санчук.

– Все, Санчо, ты мне обет за обед дал, – хлопнул в ладоши Корнилов. – Насчет пословиц и поговорок. Считай, что свой обед ты отдал врагу.

– Какая это поговорка? Это Жванецкий! – Санчо возмутился так искренне и громко, что пробегавшие мимо собаки остановились и одновременно посмотрели на милиционеров.

Стая состояла из четырех собак. Вожаком ее была худая сука грязно-палевого окраса, напоминавшая динго – охотника на австралийских кенгуру. Приближена к ней в иерархии была крупная, почти полностью черная, сибирская лайка, с которой не страшно было бы ходить в тайгу без ружья. Нижнюю ступень этой небольшой лающей и скулящей пирамиды занимали два рыжих пса – гончая и колли.

Особенно неестественно и жалко смотрелась в этой разношерстной компании шотландская овчарка. В нормальном, домашнем состоянии одна из самых изысканных модниц собачьего подиума, сейчас она выглядела жалкой оборванкой в затасканных лохмотьях и пыльных обмотках. Даже взгляд ее был бесцветен и труслив, как у забитого солдата-первогодка, рыжего, нескладного. Что касается кобеля гончей, то он был просто дурак. Весело бежал вслед за другими, когда стая срывалась с места, и продолжал бежать, когда все уже сменили направление. Но его, видимо, держали здесь за безмерно счастливую морду.

Интересно, что вожаком этой небольшой стаи, состоящей из породистых собак, была безродная дворняжка, к тому же сука. Территория, на которой кормилась стая и за которую сражалась с конкурентами, была ограничена автомобильной трассой, забором детского сада, стройкой и платной парковкой. В центре их среды обитания был ресторан «Идальго».

– Интересно наблюдать за этими тварями, Михась, – сказал Санчук, глядя на собак. – Они ведь не просто туда-сюда мечутся, а ходят по определенным маршрутам. Ты заметил?

– Как они территорию помечают, что ли? Между прочим, они многое могли бы нам рассказать о той дождливой ночи у ресторана, если бы умели говорить. Или если бы ты, Санчо, умел понимать по-собачьи.

– А я уже их почти понимаю. Посидели тут всего ничего, а я уже вижу, кто у них главный, а кто в «шестерках», кто новенький, а кто силовое прикрытие.

– Наблюдение – страшная сила, – отозвался Корнилов. – Стоит всего денек постоять возле торговых точек или на рынке, и вся их организация, все связи деловые и криминальные будут как на ладони. А если не денек, а дня три-четыре, то все ларьки, все их павильоны будут, считай, сделаны для тебя из чистого стекла. Ты узнаешь даже, где у продавщицы цветов эрогенные зоны…

На самом интересном месте разговора, когда Коля Санчук, встрепенувшись, готов был добавить что-то по вкусу соленое, вдруг раздался громкий лай и пронзительный женский крик. Напарники увидели, как спокойные до этой минуты собаки окружили кольцом молодую девушку и наскакивают на нее с неожиданной злобой. Гончая и колли прыгают вокруг жертвы и оглашают двор яростным лаем. Огромная черная лайка с утробным рычанием готовилась к решительному нападению. Только палевая дворняга наблюдала за атакой со стороны с холодным спокойствием полководца.

Девушке очень повезло, что в руках у нее был зонтик и спортивная сумка, которыми она пыталась отмахиваться от агрессивных псов.

– Санчо, ты не боишься сорока уколов в живот? – спросил Корнилов, вскакивая со скамейки.

– Я еще не рассмотрел, хорошенькая ли она, – ответил толстенький Коля Санчук, посылая себя резко вперед, как баскетбольный мяч. – А потом я их сам покусаю из табельного.

– Еще не хватало! Только попробуй! – крикнул Михаил, на бегу осматриваясь в поисках какого-нибудь первобытного оружия.

Но собаки были умнее, скажем, чем мамонты или саблезубые тигры. Палевая дворняга только тявкнула, и ее отряд быстрого реагирования умчался вслед за ней в сторону новостройки.

Девушка Санчуку не понравилась еще на бегу. Поэтому Корнилов его догнал и даже обошел на финишной прямой. Было похоже, что репортеры бегут к поп-звезде, чтобы задать ей пару скандальных вопросов. Правда, внешность у «звезды» была довольно проблемной для раскрутки.

– Чем это вы так им не глянулись? – Михаил первым задал вопрос, который звучал несколько оскорбительно для невзрачной, полноватой девушки.

– От меня собакой пахнет, – просто призналась она, но, прочитав на лицах спасителей недоумение, добавила: – Собака у меня дома, вот они и почуяли врага.

– Кошмар какой! – возмутился Корнилов несовершенством устройства живой природы. —

А если я дома попугайчика держу, на меня орлы и ястребы будут налетать?

– А если я дома жену держу, – поддакнул Санчук, – на меня женщины будут вешаться?

Девушка поняла, что с ней заигрывают, и решила начать игру уже со своей стороны.

– Вот так идешь одна по улице, – сказала она, оглядывая с лукавым любопытством, которое ей шло, милиционеров. – Все, что угодно может случиться. Собаки вот нападают…

– Это легко исправить, – сказал Санчо, не подозревая, какую надежду он заронил этим в девичью душу, полную неясных томлений и определенных ожиданий. – Ваш… молодой человек курит?

Девушка взглянула в последний раз на высокого Корнилова, послала ему взгляд, полный прощения и прощания, и полностью переключилась на Колю Санчука.

– У меня нет молодого человека, – сказала она тихо и посмотрела оперу в глаза отработанным перед зеркалом взглядом.

– Пойдете в табачную лавку, – заговорил Санчук, почему-то со злобой поглядывая на Корнилова, который, наоборот, улыбался, придя в хорошее расположение духа. – Купите самого дешевого табаку, лучше махорки. Растолчете его мелко-мелко, потом возьмете молотого черного перца…

– У меня нет перца, – ответила девушка совсем тихо, хотя взгляд ее кричал так, что если бы его подключить к динамику, задребезжали бы стекла в ближайших домах.

– Купите в бакалейном отделе, – Санчук даже оглянулся по сторонам, возможно, в поисках спасительной собачьей стаи. – Перемешайте эти два компонента, засыпьте смесь в баночку из-под витаминов «Компливит» и носите всегда с собой. Если собаки опять нападут, вы эту смесь им прямо в морду…

Девушка собиралась что-то возразить оперуполномоченному, может, как раз по поводу смеси, но Колю Санчука спасла дворничиха. Современного дворника трудно признать сразу, так как он редко ходит с метлой, но громкий, неприятный голос, коммунальный напор у них остался прежний, знакомый.

– Опять эти псы напали на девчонку! – крикнула она, будто находилась сейчас на крыше девятиэтажного дома, а не в двух шагах. —

Я уже говорила, говорила! Я уже звонила, звонила… Им хоть кол на голове теши. Никаких результатов. Что я, сама буду за две тысячи рублей ловить этих зверюг? Делать мне больше нечего! У меня и так шесть подъездов и три мусоропровода… А я вас узнала. Вы из милиции. К нам в жилконтору приходили на днях. Не нашли еще убийцу?..

– Здравствуйте, – решил поздороваться Корнилов, раз уж их опознали. – Вы вот говорите «опять». Значит, собаки уже нападали на девушку?

– В прошлый раз не нападали, – ответила дворничиха, – в тот раз они одну укусили. Вон из того подъезда девчонка. Да не туда смотрите! Правее, где мешки со строительным мусором валяются. Девчонка, прямо скажу, нехорошая, с парнями, с пивом, с сигаретами. Мне грубит постоянно… Но бог, он шельму метит…

– Стреляй в кусты, бог виноватого сыщет, – подхватил Санчук и тут же зажмурился, как от удара сверху по темечку.

– Не хотите, как хотите, – злорадно заметил Корнилов. – Еще один сотрудник уголовного розыска остался сегодня без спонсорского обеда… И здорово ее покусали?

– Куртку порвали джинсовую. Вот тут, сзади…

Когда дворничиха показала, в каком месте пострадала покусанная, Корнилов и Санчук переглянулись.

– Быть этого не может, – сказал Михаил.

– Версия, как версия, – возразил Санчук. – Не лучше и не хуже других. А вы не подскажете, где у этих собак логово, то есть где они ночуют? – обратился он к дворничихе.