Сущность волка

Первой – в помещение вносят собаку. Обычная такса на поводке – для поиска наркотиков обычно используют небольших, охотничьих норных собак, они требуют меньше корма, их легче транспортировать и они могут пролезть там, где не пролезет более крупная собака. Кстати, рассказы о том, что таких собак делают наркоманами, чтобы они искали наркотик просто смешны – ни одна собака, если ей дать наркотик, не выживет Собака на поводке – ничего не находит, перебегая от одного гроба к другому. Потом – бросается к ступенькам, которые ведут к чему-то, напоминающему ресепшн в отеле и начинает лаять.

– Криминалиста сюда!

Криминалист – под камеры берет пробы с пола. Показывает – белый порошок. Очень немного. Похоже, просыпали…

– Ничего не хотите сказать, Салимов?

Пузан тяжело дышит, лицо его серое – похоже, предынфарктное состояние. Впрочем, дышать тут совсем нечем, может, и они выглядят не лучше.

Затем – вносят портативную рентгеновскую установку. Она размером примерно с маленький, плоский телевизор, израильская.

Почти сразу – техник, проводящий исследование кивает, и Лисов – поворачивается к ним.

– Двое, подойдите сюда! С камерой!

Норма и Грег – отправляются к камере. Рентгеновскую камеру оставляют включенной специально для американцев. На экране – видна внутренность гроба.

– Вскрываем?

– Если только найдем, как это сделать, не повредив гроб. Они нужны как улики. Сначала – проверим все до единого.

* * *

Гробов с тайниками – оказалось шесть. Ни в одном – судя по изображению с рентгеновской камеры – наркотиков не обнаружено.

К зданию – подогнали Камаз, русский грузовик с глухим кузовом. Одного за другим – задержанных сажают в этот Камаз. Пузана – сажают отдельно, в Тойоту, на него надевают колпак на голову и наручники.

Следственные действия завершены, у ограды и дальше по улице – множество полицейских машин и просто Волг и Тойот с мигалками на крыше.

Лисов – молча курит, отойдя в сторону.

Старший среди агентов ФБР подходит к нему, за ним – как приклеенный держится оператор русского антинаркотического спецназа. Лисов делает знак рукой – и спецназовец отходит, присоединяясь к своим, охраняющим остальную часть следственной группы ФБР.

Американец уже хорошо знает Лисова. Кроме того – полицейским разных стран всегда есть о чем поговорить. У всех одно и тоже.

– Того что нашли, будет достаточно для предъявления обвинения? – спрашивает американец

– Да…– Лисов разгоняет дым рукой – если это героин. У нас незаконным является хранение любого количества героина. А там его – не меньше грамма собрали.

– Скажут, что просыпал кто-то из посетителей.

– Мы возьмем пробы со всех внутренних поверхностей гробов. Если какой-то пакет был поврежден – там тоже могло остаться.

– А если не осталось?

Лисов пожимает плечами

– Ну, хорошо. Допустим, мы накрыли банду торговцев наркотиками. И что с того?

– Теперь мы можем понять, откуда взялся тот гроб, который взорвался там у вас.

Американец вынужден признать, что это так. Подтверждается одна из версий и снимается одно из противоречий. Дело в том, что один из вопросов, возникших при взрыве в Лэнгли, заключался вот в чем: визит бывшего президента Буша был подготовлен за достаточно короткий срок и его не афишировали – ни американцы, ни сами русские по просьбе американцев. Если террористы узнали о визите – как они смогли так быстро разработать план и подготовить гроб, в который можно было поместить взрывчатку. Теперь понятно: гроб уже был. Он использовался для транспортировки наркотиков, причем сделан был так, что не прикопаешься – очень аккуратная работа. Потом – в один из гробов вместо пакетов с героином положили двадцать четыре фунта высокоэффективной взрывчатки и детонатор.

– Но мы не знаем, кто туда подложил взрывчатку.

– Будем допрашивать.

Американец с трудом сдержался – он видел, что русским, в общем-то, плевать на все.

– Со всем уважением, мы бы хотели более… активного содействия.

Лисов показал на машины за оградой

– Как думаете, зачем они здесь?

…

– Скорее всего, это машины тех, кто крышевал наркобизнес, они приехали посмотреть, что происходит. Там, в том числе – фсбшники, полицейские, Госнаркоконтроль. Разобравшись, они начнут давить со всех сторон. Так что если нам просто дадут раскрутить это дело – это уже будет хорошо.

– Круто.

– А у вас не так?

– Нет.

Но американец – почти сразу поймал себя на мысли, что он врет…

03 июня 2016 года. Баку

Гражданский самолет типа Гольфстрим-650, зарегистрированный на некую оффшорную компанию на Виргинских островах – совершил посадку в аэропорту Баку примерно в один – сто Зулу, то есть в 11.00 по Гринвичу или в 15.00 по местному. Аэропорт Баку был хорошо знаком пилотам этого довольно старого, купленного уже подержанным самолета, они приземлялись здесь как минимум десяток раз.

Для того, чтобы вывезти задержанных по программе чрезвычайной выдачи, так называемых PUC – person under control. Этот термин был придуман военными юристами США для того, чтобы не давать задержанным или захваченным в бою моджахедам прав военнопленных по Женевской конвенции. Хотя странно… происходи это лет семьдесят назад, их просто и без экивоков называли бы бандитами и мятежниками. Но сейчас другое время… совсем другое. Время недоговорок и недомолвок. Время красивых слов и грязных дел, время тайной войны.

Самолет запросил посадки и сел в общей очереди, после чего подрулил к бизнес-терминалу. По правилам – сейчас таможенники должны были подняться на борт: те, кто имеет несколько миллионов долларов, чтобы потратить на собственный самолет, вовсе не обязаны стоять в общей очереди на паспортный контроль. Но вместо этого – к самолету подкатили несколько внедорожников Тойота, крыша каждого из которых была накрыта чем-то, напоминающем толстую кожу – так раньше отделывали дорогие американские лимузины, кожа не только внутри – но и снаружи. Вот только это была не кожа, а кевларовые маты: машины были бронированы специальным, быстро устанавливаемым комплектом. И американских лимузинов больше не было – потому что на дворе были не восьмидесятые, а десятые. Десятые годы нового, двадцать первого века. Века, который обещал быть веком ненависти…

Машины – забрали несколько человек и покатили, набирая скорость по бетонке бакинского аэропорта, прямо к недавно возведенному новому карго-терминалу. Он высился на горизонте: быстровозводимые склады армейского образца, огромные, сорокафутовые контейнеры, выкрашенные в песочный цвет и соединенные между собой кабелями силовых и информационных систем. Необычным было то, что вокруг складов и между ними – было возведено что-то типа громадного шатра: высокие стойки, соединенные между собой и акры белой, плотной ткани, по прочности не уступающей брезенту. Иначе было нельзя: русские знали об этом месте и несомненно, следили за ним со спутников.

Людей около терминала было немного. Гражданские специалисты, в костюмах летных техников ВВС и в гражданских костюмах и сорочках с короткими рукавами, спецназовцы. Эти – выделялись яркими гавайками и карго-штанами или шортами, на ногах были обычно дешевые китайские тапки. Но пистолет на поясе в кобуре – обязательно, а у тех, кто стоял на часах – было и автоматическое оружие…

Некоторые ангары – а их было восемь штук – были открыты, но входы в них были завешены полотнищами из толстого полиэтилена как на складах – рефрижераторах. Кое-где стояли массивные воздушные пушки, создавая потоки воздуха и принося желанную свежесть. Несмотря на весну, здесь было жарко и душно, воздух как будто застыл в мареве…

Машины остановились только тогда, когда въехали под навес. Места тут и впрямь было достаточно для всего, даже для конвоя бронированных машин.

Дверь открылась.

– Прошу за мной, сэр…

Подтянутый офицер ВВС – пошел в сторону ангаров. Министр безопасности Родины Сол Аренберг – последовал за ним. Он был одет по-летнему и при нем не было вещей, кроме небольшой папки, которую он держал подмышкой.