Ученица олигарха

— А сейчас? — Наоми остановилась. — Сейчас тоже ничего не слышишь?

— Извини, нет.

— Значит, они не готовы тебе показаться, — понурилась Наоми. — И значит ты мне ничем не поможешь.

Она повесив голову побрела по коридору.

— Постой…

Но Наоми только отмахнулась и вскоре скрылась за поворотом.

Валенсия огляделась. Потом прислушалась.

Ничего. Кромешная тишина. Угрожающая.

И тут она услышала. Или ей показалось. Или это была слуховая галлюцинация.

От стены, за которой ничего не было, шли едва слышные звуки.

Но это не были звуки шагов.

Это было похоже на… словно десяток людей медленно скребут длинными ногтями по штукатурке.

***

— Вот!

Она подвела Льен вплотную к стене.

— Слышишь?

Та замерла, прислушиваясь. Даже приложила ухо к штукатурке. Посмотрела на Валенсию, как на сумасшедшую.

— Ничего не слышу. Извини.

— Как?! Звук такой. Скрррр… Скрррр… Довольно громкий.

Льен она поймала в коридоре. Та как раз шла отдавать Валенсии честно заработанные ответы для экзамена.

— Может, это крысы?

Валенсия нахмурилась.

— Вряд ли. Что там вообще, за этой стеной?

— Ничего.

— Этого не может быть. Смотри, — она нарисовала на стене пальцем круг. — Это внешняя стена здания. Все комнаты находятся по внешней стене и выходят на улицу. Получается, что это, — она нарисовала второй круг внутри первого, — внутренняя стена. И за ней должно быть огромное пространство. Почти восемьдесят процентов этажа. Что там? Я прошла весь коридор по кругу. В этой стене нет ни одной двери. Как туда люди попадают?

— Может у них свои лифты и свои лестницы? Там просто собственник другой. Зачем ему двери сюда?

— Возможно. Но все равно странно. Еще звук этот…

Льен виновато потупилась, вдруг подумав, что Валенсия отхватила психическую травму в секс-кабине.

— Слушай… Насчет сегодняшнего. Мы правда не знали, что так получится. Прости.

Валенсия отмахнулась.

— Проехали. Все отверстия в наших телах сжимаются и расширяются. Как Вселенная, — вспомнила она любимую фразу Банзая. Тот всегда ее повторял, если какая-нибудь девочка сталкивалась с конскими размерами.

— Мы потом с Селеной посмотрели инструкцию. Там можно было уменьшить размеры. Просто по умолчанию стоит «выбор партнера». А партнер выбрал максималку.

— Это вы хорошо сделали, что посмотрели. Главное, вовремя.

— Прости.

Внезапно большая часть ламп погасла. Коридор погрузился в полумрак.

— А это еще что?

— Ночное освещение, — сказала Льен. — Слушай, пойдем отсюда. У пустых комнат ночью довольно жутковато.

— Ладно. Иди. А я кое-что хочу проверить.

— Уверена? Вообще это может быть опасно. Некоторые из наших пропадали как раз во время таких ночных прогулок.

— Двигай. Я буду осторожна.

Льен помахала пачкой карточек с распечатанными ответами.

— Я их тебе под дверь суну.

— Замечательно.

Она скрылась за поворотом, а Валенсия замерла, снова прислушиваясь.

Было в этих звуках что-то знакомое. Не ногти. И не шаги. Скорее что-то механическое. Словно какой-то агрегат скоблил с той стороны стены.

Она прошла по коридору назад, и метров через двадцать увидела то, что заметила раньше.

Маленькую вентиляционную решетку у самого пола.

Валенсия села на корточки, отвернула ногтем пару хлипких болтов, осторожно, чтобы не греметь, сняла решетку. После чего растянулась на полу и с опаской заглянула в темный проем.

Там было пыльно и грязно, тянулись перепутанные провода, чуть дальше блестели каплями водопроводные трубы. А за трубами, примерно в пяти метрах от нее, светлел такой же вентиляционный проем.

Она не сразу поняла, что видит. А когда поняла, едва сдержалась, чтобы не завизжать.

В отверстии напротив на нее не мигая смотрели красные глаза.

Узкая темная морда существа казалась почти человеческой. Только вместо носа чернела треугольная дыра.

Существо с шипением втянуло воздух, рыкнуло и исчезло.

Валенсия отпрянула в сторону, пытаясь унять панику. Сердце стремилось выпрыгнуть из груди, как бешеное. Трясущимися руками она прикрепила решетку обратно. С трудом встала, держась за стену. Ноги дрожали.

Звуков за стеной больше не было слышно. То ли их заглушало буханье сердца. То ли те, кто их издавал, притаились и чего-то выжидали.

Она медленно двинулась прочь по коридору, то и дело оглядываясь. Мрак впереди и позади сгущался, словно даже оставшиеся лампы постепенно гасли.

Черная скособоченная тень стремительно пересекла вдали темноту коридора и скрылась в одной из пустых комнат.

Валенсия замерла. Ее трясло. Бежать назад. Там охранники. Они гандоны, но они понятные гандоны, известно, что им надо. Пусть трахают, сейчас ей это даже необходимо. Расслабиться и ни о чем не думать.

Она сделала шаг назад и снова замерла.

«Никогда не беги от страха. Страх догонит и вцепится в спину. Иди ему навстречу. У груди есть шанс победить. У спины — никогда.»

Тебе легко так говорить, Банзай. У тебя позади ВДВ и Афган с Чечней. Что тебе какие-то красноглазые уроды?

Но ноги уже сами несли ее вперед.

Она, стараясь не дышать, приблизилась к открытой двери и заглянула внутрь.

Тень черным пятном выделялась на фоне окна с сияющими башнями небоскребов. В руках у нее был то ли журнал, то ли папка с бумагами. Она перелистнула страницу и включила фонарик, выхватив из темноты лицо.

Валенсия шагнула внутрь.

— Что ты здесь делаешь?

Барби пронзительно взвизгнула и подскочила на месте.

— Какого хрена?!

— Что ты. Здесь. Делаешь?

— Это не твое дело, шлюха. И не твоя комната. Проваливай.

— И не твоя.

— Это комната моей подруги. Я имею право здесь находиться. Ты — нет.

— Здесь уже давно никто не живет. Ты пробираешься сюда ночью, как воришка. И говоришь, что имеешь на это право? Что у тебя в руках? Дай посмотреть.

Валенсия протянула руку.

Барби размахнулась и выбросила бумаги в открытое окно.

Папка ударилась о балконный парапет и свалилась вниз. Несколько листков вылетели из нее, и их подхватил ветер.

— Не успела явиться, а уже наглеешь, сука? — Барби тряхнула головой и гордо прошла к выходу, задев Валенсию плечом. — Ты здесь никто и звать тебя никак. Твое место в борделе. Не суйся в дела нормальных людей. Пожалеешь.

Она хлопнула дверью.

Валенсия огляделась.

Это была обычная покинутая комната, где из мебели оставались только покрытые белыми чехлами кровать и кресло. Не было даже гардероба. Вместо него в стене зияла квадратная дыра.

В полутьме было плохо видно, но она заметила в дальнем углу разобранный паркет.

Она встала на колени и сунула руку в узкую темную нишу. Тайник был пуст. Видимо, именно отсюда Барби забрала папку.

Валенсия вышла на балкон, облокотилась на парапет и посмотрела вниз. Тьма внизу была расчерчена сияющими дорогами. Желтые реки фар слева, красные реки стоп-сигналов справа. Вырастающие из темноты небоскребы сияли огнями докуда хватало глаз.

Никакой папки, разумеется, видно не было. Даже разрозненные листы унес с собой ветер.

Валенсия вернулась обратно, вышла в коридор, запомнив номер комнаты, криво висящий на двери (№ 15).

Здесь было все так же темно и страшно.

Она пошла прочь, сперва быстрым шагом, потом бегом, и бежала до тех пор, пока впереди не показалось ярко освещенное фойе.

Здесь в баре сверкали бутылки. Лысый бармен смешивал коктейли. Сидящая у барной стойки Грета увидела ее и тут же отвернулась. Сияла гирлянда над выходом на террасу, и кто-то фыркал и плескался в бассейне.

Валенсия, не останавливаясь, прошла мимо, дошла до своей комнаты и чуть было не завизжала в голос, когда навстречу из темноты выступил массивный мужской силуэт.

— Валенсия? Заставляешь себя ждать.

Бывают такие голоса, от которых по спине разбегаются мурашки.