Пятнадцать ножевых

Глава 5

Лиха беда, как говорится, начало. Ничего еще не потеряно. Не получилось сегодня — получится завтра. Хотя и завтра тоже не выйдет ничего. Ибо я на работу. На ту самую скорую. Продолжим нарабатывать стаж. Тридцать седьмой год. Это я про время катания по городу в прошлой жизни, не про сталинские репрессии.

С утра сходил в институт, отсидел четыре пары. Потрындели с Давидом, он хоть показал мне, кто и что в моей группе. Одно счастье — я с ними со всеми общался только по учебе. Тем более, что группа практически новая — после четвертого курса всех перемешали. Удалось даже не заснуть на лекции по гигиене. Тоска смертная, конечно, но перетерплю.

Ну и Елизавета Николаевна загладила вину за вчерашнее. Частично, не до конца. Признаюсь, мне было очень приятно, когда мы совершенно случайно забрели в дальний закуток кафедры гигиены (умели же строить архитекторы старой школы!) и мой организм оказался прижатым к ее. Причем подруга удерживала дистанцию, держась за мою, как говорили авторы учебника по анатомии, большую ягодичную мышцу. Лиза нашептывала мне на ухо свои сожаления о внезапно возникшей на горизонте сестре и пламенные заверения в том, что мне воздастся сторицей.

Близость тела красавицы сильно мешала стройному мыслительному процессу, потому что мысли начали ожидаемо продуцироваться совсем не в голове. Но я смог все же сообщить, что сегодня мне на дежурство. А завтра — знакомство с родителями. Но если моя девушка вот прямо с утра приедет и поможет мне в выборе подходящего гардероба, я против не буду.

— Андрюша, зачем ты вообще с этой скорой связался? — поинтересовалась Лиза, эротично прикусив перед этим мочку моего уха. Подозреваю, разговор на тему работы уже не первый. И что отвечать?

— Опыта надо набираться, дорогая. Его за деньги не купить. А на ноль три этого добра много, всем хватает. Поработаю, посмотрю.

Ого как много я смог связно сказать, находясь в весьма невыгодном для трезвого взгляда на жизнь положении. Разрядка мне срочно нужна, это вне всяких сомнений. Особенно, когда такая красавица прижимается всеми выпуклостями. Возникла даже мысль позвонить и отменить дежурство, но я этого не сделал. А то подруга быстро поймет, с помощью чего мной можно управлять. Сама вон и за временем следит, и за окружающей обстановкой. Вот буквально секунду назад жалась грудью, и вдруг вспомнила, что перерыв кончается и нам пора идти учиться.

Похоже, не так всё просто. Даже если Лиза видит свое будущее рядом со мной, то надо потихонечку начинать сопротивляться ее попыткам поудобнее усесться у меня на шее. Хотя бы вот так — делать по-своему, а не как ей хочется.

***

На первое для себя дежурство в этом организме я собирался ответственно. Не знаю, что там отвез студент на работу, так что будем считать, что ничего. Лучше я потом лишнее назад домой принесу.

Кружка, желательно металлическая, перочинный нож и ложка. Запасная футболка. Рабочие брюки, не синтетика. Туфли, которые, во-первых, не жалко, во-вторых, можно отмыть от попавших на них биологических жидкостей, в-третьих, удобные. Полотенце. Мыло. Зубная щетка. Ручка. А лучше две. Прямо как в тюрьму собираюсь — не верь, не бойся, не проси. Но для себя ведь стараюсь. А то случись ночью прохлада (а она точно будет, проверено), и что? Пойдешь побираться заради бога в поисках теплой одежки?

Нашел в вещах ключик, судя по простоте исполнения и тому, что он находился относительно на поверхности, это от шкафчика. Еще бы найти его, желательно, чтобы не расспрашивать всех встречных. А то клеймо странноватого хлопчика быстро приклеят. Люди тут такие, без сантиментов.

Хорошо бы, конечно, устроиться на тридцать шестую подстанцию, которая в Институтском переулке, возле театра Советской Армии. Вот где я чувствовал бы себя как рыба в воде. Но нет, чужие там не ходят. Врачом устроиться — оттруби сначала не менее пяти лет в стационаре, да не в пограничном отделении пустырник выписывать, а на переднем крае. Фельдшером с улицы туда вообще нереально зайти. Только со стажем на линии, а еще лучше с опытом работы с психически больными. За это ребята получали, по советским меркам, неплохие зарплаты. Все надбавки — их. Колесные, психиатрия... У специалиста со стажем до сотни процентов доходило. И это то, чего не отберешь. Эх, покатался я в бригаде с шестьдесят третьим номером... Элита, спецы! Аж гордость брала. Иногда, по праздникам. А так, если после работы, с языком на плече, то иные чувства на передний план выходили.

Вот с какого бодуна Панов устроился на седьмую подстанцию, мне неведомо. Со «Спортивной» до «Беляево» пилить более получаса, сначала до «Юго-Западной», потом на автобусе. Как шутили много позже — хорошую работу найти можно. Плохо только, что рядом с домом не получается. Закладываем час на дорогу, чтобы точно успеть. Лучше приехать чуть пораньше, подготовиться к смене, да хоть анекдоты с мужиками в ординаторской потравить. А то ведь можно прибежать секунда в секунду, а там уже экипаж с бланком вызова на горизонте тебя высматривает. И дальше по закону подлости, на твои чистые штаны кто-нибудь ужин свой стремительно выбросит. Или кровью забрызгает.

Вышел из дому, еще семи не было. Пока добрался, пока сообразил, что савтобусной остановки не в ту степь пошел — на подстанцию в без пятнадцати восемь прибыл. Здание относительно свежее, двухэтажное. Обычное дело, такого добра по спальным района понастроили много — первый этаж гараж с мойкой, плюс конура сестры-хозяйки, под лестницей курилка, второй- аптека с диспетчерами у лестницы, шоферская, фельдшерские, ординаторские и в конце коридора кабинеты старшего врача, фельдшера, заведующего, конференц-зал, в котором пятиминетки проводят, и столовка. Зашел к диспетчерам, отметился. Тоже ничего нового для меня — трое сидят, телефоны звенят, вызова в микрофон бубнят. В доисторические времена, когда медиков считали людьми, матюгальников не было, а диспетчер нежно будил тех, кому на вызов. Я даже видел людей, которые это застали. Посмотрел график на стене — стою с какой-то докторшей по фамилии Томилина, седьмая бригада. Водитель — Харченко. Ну и ладно, мне-то какая разница? Вспомним молодость, всё-таки фельдшером — не врачом. Зато карточки не писать, что плюс немалый.

Поднялся наверх, ткнулся в первую же ординаторскую, и тут мне, можно сказать, повезло.

— О, Панов, — поприветствовал меня парень лет двадцати пяти, стоящий у открытой дверцы. — Хорошо, что пришел, я тогда шкаф закрывать не буду.