Страница 3 из 51
— Доброе утро, доброе утро, — ухитрился весело воскликнуть капитан с набитым ртом. — Хорошо спалось, а?
— Неплохо, — покривил душой Питер, с содроганием отводя глаза от тарелки капитана.
— Хорошо, хорошо, а теперь нужно хорошо позавтракать, да? Побольше бекона и яиц, нет? У меня на корабле чертовски хороший повар, он приготовит все, что угодно.
— Спасибо. Мне бы только кофе с тостами, если можно. — Поспешил отказаться Питер
Капитан проревел приказание, — появились кофе и тосты. Он долго молчал, ковыряясь спичкой в зубах, наблюдая за Питером отеческим взглядом, и, наконец, изрек:
— Вы никогда раньше не были в Зенкали?
— Нет, никогда, но знаю, что это прекрасный остров.
— Красив, очень, очень красив. Красив почти как греческий остров. Но, конечно, это не Греция… но… нет… здесь полно этих ниггеров, ты понимаешь? С ними все в порядке, но они очень примитивны. Не такие цивилизованные, как греки, понимаешь?
— Да, — Питера удивило, что местное население называют ниггерами накануне самоопределения. — Я так понимаю, они скоро получат самоуправление?
— Самоуправление... самоуправление! — взревел капитан Паппас. — Это не самоуправление для Зенкали. Нет, нет, мистер Фокстрот, это только самоуправление для Кинги.
— Кинги? Что такое Кинги? — Питер отказался от всяких попыток заставить капитана запомнить его имя.
— Кинги это король. — Капитан был очень удивлен невежеством Питера.
— И ты называешь его Кинги? Разве это не похоже ну… на… оскорбление монарха? Не слишком ли грубо его так называть?
— Нет, не грубо. Он сам называет себя Кинги. Это его… так сказать… прозвице.
— Прозвище?
— Может быть, и это тоже, — с сомнением сказал капитан. — Все называют его Кинги. Видите ли, мистер Фокстрот, на Зенкали два племени, фангуасы и гинкасы, понятно? Фангуасы — большое племя… может быть, пятьдесят тысяч человек. Кинги — король фангуасов, понятно? Племя гинкасов — очень маленькое… может быть, пять… шесть тысяч человек. У них есть вождь — Говса Маналовоба. Фангуасы правят на Зенкали. Фангуасы не любят гинкасов, а гинкасы не любят фангуасов. Когда Зенкали получит самоуправление, все равно править будет Кинги, понятно? Кинги очень, очень умный человек! Он хочет править всем островом все время, как Аврам Линкольн, понятно?
— Но разве у них нет парламента… своего рода Законодательного собрания, в котором они все представлены? — спросил Питер.
— О, да, у них есть парламент, но парламент делает то, что говорит Кинги.
— Это звучит очень не демократично.
Капитан, словно прожектором, осветил Питера золотом своей улыбки:
— Да, на Зенкали демократия для одного. Для Кинги.
— Вы что-нибудь знаете об аэродроме? — осторожно спросил Питер.
— Да. Это очень большое мошенничество, — в голосе капитана Паппаса слышался легкий оттенк греческой зависти , — это афера этого черного ублюдка, Лужи. Он — министр развития. Самый большой мошенник на Зенкали. Никто не любит Лужу. Все ненавидят его до глубины души. Даже его собственная мать ненавидит его до глубины души, потому что он обманул и ее тоже.
— Но почему он министр развития, если он мошенник?
— Не знаю. Кинги назначил его министром.
— И в чем же заключается мошенничество?
— Для аэродрома требуется больше электричества. Сейчас на Зенкали есть только небольшой генератор, которого кое-как хватает для города. Но она постоянно ломается, понятно? Ну, значит, они и собираются построить плотину на Матакама… она — вулкан. Они строят плотину в долине, да? А какой ублюдок, вы думаете, владеет долиной? — Лужа.
— Но если он владеет этой долиной и там строят плотину, то это не мошенничество, — озадаченно сказал Питер.
— В последние годы у Лужи не было долины, только когда они начали говорить об аэродроме, он купил ее. Понятно? Он покупает долину очень дешево, потому что никому не нужна долина. Теперь, Лужа продаст долину правительству за большие деньги. Это для министра развития — мошенничество.
— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, — задумчиво сказал Питер.
— А теперь, — сказал капитан, прищурив один глаз и подняв толстый палец, — мошенничество номер два. Если они делают дамбу, они должны опросить различные фирмы, насчет цены, вы понимаете?
— То есть должен быть проведен тендер?
— Что-то в этом роде. Тогда правительство выберет самую дешевую фирму, не так ли? Но Лужа уже пообещал фирме, что они получат эту работу. Поэтому он сделает вид, что опросил все фирмы, и скажет, что эта фирма самая дешевая. А это не самый дешевый вариант. Я знаю. У меня есть друзья в Джакарте, которые рассказали мне об этом. Лужа получил много, очень много денег от этой большой компании в Англии. Таким образом, он получит деньги за долину и деньги за плотину. Этот чертов долбаный ублюдочный мошенник.
Капитан откинулся на спинку стула и печально посмотрел на Питера, стараясь выглядеть — довольно безуспешно — человеком, которому никогда и в голову не придет совершить подобное мошенничество.
— Но если есть доказательства, почему никто не скажет Кинги? В конце концов, этот человек — министр развития, а развивает лишь собственный банковский счет! Если, конечно, все это правда.
— Ха! — сказал капитан, мрачно ковыряя в зубах. — Нет смысла говорить Кинги! Думаю, Кинги получает деньги от Лужи.
— А принесет ли аэродром пользу Зенкали? — поинтересовался Питер.
— О! Это принесет пользу мне! Я вожу цемент, кирпичи, всевозможные строительные материалы. Всевозможные консервы, всевозможные музыкальные автоматы для моряков! Закуплю их по дешевке в Джакарте штук пятьдесят и с барышом продам Матушке Кэри и ее курочкам!
— Курочки матушки Кэри. Что это, черт возьми?
— Она бар, как это по-английски… паб, нет? Она на пристани в Зенкали. Все моряки ходят туда выпить и поиметь милых девушек, понимаешь?
Питер сказал, что понимает.
— Так вот. Зенкали получает аэродром, британский флот и военно-воздушные силы прибывают в Зенкали, множество моряков и летчиков идут к Курочкам Матушки Кэри, слушают мои музыкальные автоматы, пьют много пива, которое я привожу из Джакарты. Девушки там хорошие, и поэтому мне же придется возить пенициллин для доктора. Аэродром полезен для моего бизнеса, вы понимаете?
Питер признался, что и не представлял, сколь разнообразны будут последствия строительства аэродрома.
— Что ж, — сказал капитан, потягиваясь и зевая, — теперь я иду на мостик. А потом, перед обедом, мы еще выпьем вместе, ладно?
— Спасибо, мне будет очень приятно.
Когда капитан ушел, Питер отправился на палубу, нашел ветхий шезлонг и, блаженно растянувшись на солнце, принялся читать книгу, которую приобрел перед самым отъездом из Англии. Она была отпечатана частным порядком в Сингапуре на тонкой рисовой бумаге и называлась: «Зенкали. Фрагментарный путеводитель для случайного приезжего». Автор скрыл свое имя под псевдонимом «Козерог». Приобретая путеводитель, Питер опасался, что книжица ничем не отличается от сотен ей подобных, но с первой же страницы «Введения» ему стало ясно, что это не так и почему автор пошел на такую конспирацию.
Козерог вещал:
«Зенкали — это один из самых очаровательных, идиотских, разочаровывающих, глупых и восхитительных островов, которые я когда-либо посещал. За всю свою жизнь, потраченную на коллекционирование идиотских островов, я никогда не встречал такого количества безумия на таком маленьком пяточке земли. Впервые оказавшись на Зенкали, я обнаружил все население столицы, собравшимся на главной площади. Они оказались там не по религиозным или политическим мотивам, а просто с глубоким интересом разглядывали группу пожарных в великолепных мундирах и касках, которые пытались (довольно беспорядочно и безуспешно) потушить свою пожарную машину. Она каким-то таинственным образом загорелась и пылала. С тех пор я прожил в Зенкали более двадцати лет, и, хотя поведение его жителей при этом происшествии было, конечно, уникальным, но за эти двадцать лет на нем произошло множество других событий, наводящих на размышления о сути человеческой природы».