Страница 7 из 26
В отличие от изящной и лёгкой Орфы Уом разбойница двигалась грубо и порывисто. Она кружилась, подобно урагану, плеща своей широкой цветастой юбкой и сметая на пути прочих танцоров; резко подпрыгивала и приседала, будто уходя от невидимых атак. И, как бы её ни шатало при ходьбе, в танце, даже подвыпившая, волчица неизменно сохраняла идеальный баланс.
Чем лучше Дженна узнавала Фьёртану, тем более недолюбливала Евана. Ей были противны его грязные плоские ногти и вечно недовольный рот с поникшими уголками губ. Девушку раздражали немытые и всклокоченные волосы юноши.
Их цвет яичного желтка Фьёр отчего-то сравнила с золотистой косой Дженны, и чародейка была с этим категорически не согласна! Но более всего бывшей наёмнице не нравился запах парня. Она предчувствовала, всей кожей чуяла от него неладное…
В тот вечер постояльцев оказалось немного, и хозяин гостиницы отказался от услуг музыкантов. Не сумев утолить артистический голод, «Гитары» компенсировали неудачу сытным ужином, а после него уселись поближе к очагу коротать вечер, как у них это было принято, за бутылочкой.
Фьёр развлекала всех незатейливой девичьей болтовнёй. Норк комментировал её истории шуточками. Майтин и Еван курили трубки.
У огня было жарко, поэтому главарь разбойников расстегнул рубаху и подвернул рукава до локтей, обнажив худую грудь и жилистые руки. Чародейка обратила внимание, что на его правом предплечье появились глубокие царапины, как будто от звериных когтей. Поймав любопытствующий взгляд Дженны, Фьёр виновато поджала губки.
– Ну эта… перебрала я малёк, разыгралась…
– Единушка, ну и игры у вас, – смущённо прошептала чародейка. – Но это же когти?
– А у меня ножичек необычный есть, вот, – разбойница непринуждённо нырнула пальцами в своё декольте и извлекла из корсета небольшое лезвие в форме волчьего когтя с раздвоенной рукоятью. – Его удобно меж сисек носить, чтоб в случае чего защититься…
– Устал я от вашего бабьего трёпа, – вдруг заявил Еван, хлопнув себя ладонями по коленам. – Пошли, мужики…
По его команде Норк и Майтин поднялись со скамей. Вместе они покинули зал, оставив девушек наедине.
– Ой, важные, как какашки в проруби! – презрительно фыркнула Фьёр, потянувшись к кувшину с пивом, чтобы наполнить опустевшие кружки. – Но что делать? Семья! Только друг другу мы и нужны…
Дженна подавилась смехом и оценивающе поглядела на свою кружку. У неё порядком кружилась голова, но отказываться от добавки она не стала. Это был не первый кувшин пива. Перед ним музыканты пили вино, а до вина пробовали местную настойку на травах.
– Так вы играли или ты защищалась? – уточнила чародейка, рассматривая нож. – Надеюсь, Еван не обижал тебя?
– Да я и не помню, – пренебрежительно поморщилась Фьёр. – Расскажи лучше, как там твоё разбитое сердечко? – Она внимательно оглядела зал. Час был поздний, последние гости разбрелись по комнатам. – Вот уж воображаю ваши игры… Твой «феникс» – жуткий тип… Скальный тролль какой-то, а не феникс…
– Никто мне сердце не разбивал, – прошипела Дженна, стараясь произносить слова чётко, ясно и по-возможности грозно. – Не смей так говорить о моём учителе. Засунь своё воображение себе кое-куда и на своего «принца» любуйся…
– Да, пусть Еван не принц, – вскинулась разбойница, шумно опустив кружку на стол. – Зато он меня любит – такой, какая я есть… Рябую и страшную… Любит – да так, что ух…
– Это ты, что ли, страшная? – прыснула чародейка. – Ой, тоже мне… Шрамы твои не видно почти… Да у меня знаешь, сколько шрамов… Было…
– …Нда? Ну а парней? – вдруг спросила разбойница, склонив голову на бок и хитро прищурив глаза.
– А-а? – не поняла Дженна.
– Я поспорила с Еваном, – объяснила Фьёр, – не девочка ли ты.
– Какая я тебе девочка! – возмутилась чародейка.
– А вот у меня было много парней, – похвасталась Фьёр, откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу. – Мно-ого разных… Люди. И эльфы, между прочим. Тролли – тоже. И один гном. Очень волосатые эти гномы…
Дженна вытаращила глаза на собеседницу. Обмана в её голосе она не чуяла, хотя, конечно, и знатно напилась.
– Гномы и тролли?
– Тролли большие, конечно, заразы, и тяжёлые. Но в портах всё не так страшно, как можно себе вообразить…
Девушки залились смехом.
– Я слышала от одного брауни, – Дженна утёрла слёзы, проступившие от хохота, – что там внизу они не сильно отличаются.
– Не знаю, – Фьёр помотала головой. – С брауни не пробовала. Ну… – она отхлебнула пива и прищурилась. – Так значит это – твой учитель?
– Нет, – отрезала чародейка, сделавшись серьёзной. – Мы не будем говорить о нём. И о… – она вздохнула. – О моём возлюбленном… о моём первом мужчине тоже не будем. Он погиб.
– И мой погиб, – разбойница отвернулась к окну. – Мой… первый…
Помолчали.
– Он был ведьмаком, – тихо добавила Дженна.
– Правда? – удивилась Фьёр. – Вот так совпадение! Мой тоже охотился на чудищ! Его эта, – она посмурнела, – оборотень схавал.
– Они ведь на то и ведьмаки…
– Ну да…
Девушки выпили за ведьмаков и снова умолкли.
– А Еван любит меня такую, какая я есть, – почему-то повторила Фьёр.
– А вот я не пойму! – возмутилась Дженна. – Отчего ты считаешь себя некрасивой, когда у тебя столько мужчин было? А меня – красивой, хотя я вообще в этой любви не разбираюсь ну нисколечко…
– Так потому, – хмыкнула разбойница. – Я себе всю жизнь доказываю, что красивая…
– А ты много понимаешь… – недоверчиво поморщилась чародейка.
– Уж явно побольше твоего, – Фьёр наклонилась ближе к Дженне. – И вот ещё, что я скажу тебе: знала я и таких, как твой учитель…
– Что? – встрепенулась Дженна.
– Да, – девушка прищурила серо-синие глаза. – У него на физиономии написано: «повелеваю и властвую»…
– Нет, я запрещаю говорить о нём, – Дженна опасливо огляделась.
– Он из тех, что отдаёт приказы, а не выполняет… – не унималась её собеседница.
– Замолчи…
– Такие, как он, в любви грубы и жестоки, они не любят нежничать – просто берут, что им пожелается…– Фьёр тихо рассмеялась, любуясь смущением чародейки, и легонько похлопала себя по груди. – Тут уж нельзя проявлять слабину, так что заведи себе такой же ножичек…
«Смотри и не отворачивайся», – вспомнила Дженна приказ учителя, но вслух произнесла:
– Ты не права… Он заботливый, добрый и… – она понизила голос. – И вообще – мне всё равно, какой он. Потому что он не человек… Он маг… Он слишком сильный, понимаешь? В общем, нам просто нельзя быть вместе – и всё тут.
– Человек или не человек, всё одно – мужик, – легкомысленно рассмеялась Фьёр. Она обернулась к входной двери и, прислушавшись к шорохам, доверительно прошептала: – И уж поверь, когда он смотрит на тебя, в глазах у него голод виднеется.
– Он мой учитель, – упрямо повторила Дженна, ощущая, как разгораются от румянца её уши и щёки.
– О-о, учителя, маги, певцы – это всё роли в игре, – неожиданно серьёзно произнесла Фьёр. – Но лучше играть в неё с такими, как Еван…
– Ага, – усмехнулась чародейка, втайне радуясь, что у неё, наконец, появился шанс контратаковать. – А перо Финиста ты зачем с собой таскала, а?
– Пустое это, – отмахнулась Фьёр. – Детские мечты…
– А если я скажу тебе, что то перо и впрямь принадлежит необычной птице? – коварно улыбнулась Дженна. – Как ты запоёшь после этого?
Занимались сизые предрассветные сумерки. Оставив своих слушательниц в объятьях сна, Индрик вышел на задний двор подышать свежим воздухом. Здесь никого не было, однако на завалинках избы мужчина приметил сгорбленную тень.
– Чего же ты тут сидишь? – удивился он. – Почему не с Дженной?
– С подружкой она, – мрачно ответила тень. – Да и ты проваливай к своим подружкам…
– Вот уж не думал увидеть тебя в такой печали, – усмехнулся музыкант, отбирая у мага бутылку. – Но я просто не имею права оставить друга бражничать в одиночестве!