Страница 17 из 26
– Избавиться? – прорычал разбойник, поднимаясь и отряхиваясь. – А что если и так? Ты хоть представляешь, как тяжело жить с сучкой оборотнем? Опаивать её каждую луну! Скрывать правду! Придумывать сказки о царапинах… И слушать её скулёж!
Дженна молчала.
– Ты же чуешь, сестрица… – ухмыльнулся Еван. – Так погляди мне в глаза и скажи, я лгу?
Он приблизился к чародейке и склонился к самому её лицу, смердя перегаром.
– Ты говоришь правду, братец, – отвернулась Дженна.
Уходя, она согнула руку, сжав пальцы на рукояти старого лисьего кинжала. Раздался тихий шорох, извлекаемой из ножен стали, но Еван не успел опустить нож. Чародейка уклонилась и вонзила свой клинок ему в живот. Парень согнулся пополам и рухнул. Свежевыпавший снег залился алой кровью.
Раздался душераздирающий вопль Фьёртаны. Девушка вырвалась из рук Майтина. Звеня цепями, она подбежала к мёртвому разбойнику и со слезами упала ему на грудь.
– В лесах Су на Цветгоре растёт древо Любви, – холодно напомнила ей Дженна. – Говорят, что там все сердца излечиваются. – Она обернулась к ошеломлённым Майтину и Норку, застывшим с открытыми ртами. – Держитесь подальше от меня, братцы-волки, – предупредила девушка. – Ибо, поверьте, я ничем не отличаюсь от вас. Меня изгнали, и по моему следу идёт Красная, – она прищурилась. – Знаете, кто такая Красная и зачем она приходит на эту сторону Аркха?
– Да уж вестимо, – процедил сквозь зубы Майтин.
– А вестимо ли, кто заказал меня? – Дженна пристально посмотрела ему в глаза.
– Ты убила единственного, кто с ним общался, – ответил разбойник. – Но… Кое-что я сообщу тебе, сестрёнка. Еван не зря желал твоей гибели… – Майтин скривил губы. – В Сером лесу ты зарезала его зверя-учителя.
– Убей или умрёшь, – уходя, бросила Дженна. – Таков этот грёбаный Закон.
– Ты оставишь им жизни? – поинтересовался Сайрон, когда ученица приблизилась к нему.
В тот же момент подоспел и его друг. Индрик удивлённо взирал на происходящее. На его губах играла лёгкая улыбка.
– Майтин прав, – Дженна отрицательно мотнула головой. – Мы с Еваном свели свои счёты…
– А Фьёр? – напомнил маг. – Ты простишь ей обман?
– Ей?! – вспыхнула Дженна. – Но ведь и Вы знали её секрет! Вы всё это время знали! И снова не сказали мне всей правды!
– Правду нужно осознать, – пояснил Сайрон. – Ты не поверила бы мне…
Чародейка тихо фыркнула и вопросительно взглянула на Индрика.
– Вы нашли Финиста?
– Да, – кивнул он.
– И что, это важная птица?
– Сложно переоценить его важность, – подтвердил певец. – Весь Север нуждается в нём…
– Так вот, если бы не Фьёр, ни хрена бы вы не нашли! – гневно сообщила Дженна обоим магам. – Это она отдала мне перо! Она таскала его с собой с самого детства! Она верила в эту глупую сказку про любовь! Верила, понимаете?
Сайрон с интересом взглянул на друга. Индрик покачал головой.
– Проклятые – непростые оборотни. Дженна права, Фьёр должна жить…
5 «Будь моей…»
Свадьба и смерть – сёстры.
Народная поговорка
Она редко надевала платья. Длинные юбки напоминали ей о беззащитности и слабости. Поди попробуй в них забраться на дерево или убежать – запутаешься, упадёшь, и тогда… Да, она уже не была той беззащитной девочкой, которую могли обидеть, но платья так и не полюбила.
Этим вечером Иарна нарядилась только для него: учитель сказал, что сегодня у них праздник. Вот она и облачилась в неудобное синее платье из мягкой шерсти, под узкой юбкой которого и ножа не спрячешь. Девушка даже волосы распустила. С тех пор как она встретила учителя, её неровно обрезанные космы отросли почти что до пояса.
Придирчиво осмотрев себя в зеркале и взбив блестящие чёрные волны, Иарна направилась в зал. Несмотря на боли в коленях, она сбежала по лестнице привычно легко, тонкая и изящная, словно косуля.
Гостиница под названием «Дружба» была единственной, где нашлись свободные места для двух ведьмаков. Похоже, её хозяин привык к странным посетителям – их новая знакомая Дженна тоже была здесь.
Музыкант пел под гитару красивые и грустные песни о любви. Кто-то танцевал. Кто-то даже попытался пригласить Дженну на танец – впрочем, напрасно.
Палош Вара ждал ученицу, сидя за отдельным столом. Поверх чистой белой скатерти стояли штоф с вином и праздничные угощения: соленья, варенья, колбасы и румяный хлеб. Когда девушка подошла, мужчина поднялся с места, да так и застыл, как будто забыл, что собирался сделать.
– Ты сегодня очень красивая, Иарна, – застенчиво пробубнил он.
– А я уж и не припомню, когда видела тебя таким выбритым, – улыбнулась ему девушка. Она остановилась, робко перетаптываясь с ноги на ногу, словно не желая занимать чужого места за столом. – Как твои плечи?
– Да-а, терпимо, – отмахнулся ведьмак. – А твои колени?
– Сгибаются и разгибаются, – усмехнулась ведьмачка. – И на том спасибо.
– За проклятых гильдия купцов отвалила нам столько золотых кун, что всю оставшуюся зиму мы можем отмачивать наши косточки в горячей ванне, – весело сообщил Палош и вдруг смутился. – Ну это… в смысле… в ваннах… Эх! – он махнул рукой и, вынув из кармана свёрток, протянул его Иарне. – Вот, возьми…
Девушка с любопытством развернула ткань и поднесла к глазам тоненький браслет с филигранным узором.
– Но это же золото, – шутливо возмутилась она. – Зачем? Разве можно золотым браслетом пленить нечисть?
– Это не для нечисти, – прошептал Палош, низко склонив голову и разглядывая свои сапоги. Сапоги эти, конечно, надо было начистить получше. – И… – он выдохнул, встормошил аккуратно причёсанные волосы и наконец взглянул прямо в лицо ученицы. – И это не для того, чтобы пленять… понимаешь… Это тебе. Я люблю тебя, Иарна, – твёрдо произнёс ведьмак. – Будь моей… женой. А?
– А-а… – ахнула ведьмачка, потеряв дар речи.
Палош Вара сделал шаг навстречу к девушке, обнял её тонкий стан и поцеловал в губы.
Весь город праздновал победу над проклятыми. В гостинице «Дружба» царило веселье. Индрик музицировал и напевал что-то нежное, лирическое. То и дело по залу начинали кружиться пары, танцуя под его мелодии.
Дженна очень хотела порадоваться вместе со всеми, но получалось у неё неважно. Девушка приоделась в красное платье, распустила волосы. Даже в угрюмом настроении она была так хороша, что её то и дело приглашали потанцевать, впрочем, напрасно.
– Дженна, – заговорил с ней подошедший Сайрон, – не хочу отпугивать твоих ухажёров, но я должен сказать тебе пару слов.
– Почему? – строго спросила чародейка. – Учитель, ну почему я не почуяла обмана? Мой нюх никогда не подводил меня так…
– Это всё, что тебя тревожит? – Маг не очень приветливо кивнул очередному отвергнутому девушкой парню, и тот поспешил скрыться в толпе.
– А что ещё должно? – нарочито удивилась Дженна. – Я не собираюсь тратить жизненную силу на пустые переживания, от которых нет проку!
Здесь она, конечно, слукавила. Когда Сайрон уходил к Индрику, чародейка немножко поплакала, потом порычала и в клочки разорвала пару листов, на которых неудачно изобразила магические схемы. Сглупила она не единожды: не только чутьё подвело лисицу, но и её смекалка. О чём она думала, общаясь с волками и нося в котомке ожерелье из зубов зверя-учителя? Еван разворошил её вещи и, разумеется, нашёл кости…
– Я хочу знать, в чём была моя ошибка? – настойчиво произнесла Дженна. – Что случилось с моим чутьём?
Мужчина кивнул на стакан вина в руке девушки.
– Посмотри, как влияют на жизненную силу крепкие напитки.
– Ах да, я видела… – вздохнула Дженна. – Они нарушают связи… Разрывают их… Как огонь изломал остатки сил тех, кто замёрз на снегу.
– Иногда брагу называют ложным огнём, – прошептал Сайрон. – Не люди её придумали, но для людей она придумана… Она даёт ощущение тепла, но не спасает от холода… И даже напротив, опьянённые замерзают быстрее, поскольку нарушается течение их витали. Запах – тоже течение, нить. Потому-то звери, ориентирующиеся на нюх, не любят хмельных. Нельзя почуять нарушенные связи, изорванные нити никуда не приведут. Но чуять и видеть лучше других – тяжкая ноша, – учитель бросил взгляд на ведьмаков. Он заметил, что охотница на чудищ то и дело посматривает на его ученицу, а та всякий раз отворачивается в противоположную сторону. – Некоторые знания приносят боль, верно? Я не корю тебя за пьянство, но помни, что это опасная дорога. Среди знающих и видящих много потерянных душ…