Страница 10 из 26
Поднявшись по ступеням, девушки оказались в тесном предбаннике. Валящий из парной дым плавал под потолком будто облако. Закашлявшись, Дженна пригнулась, чтобы вдохнуть чистого воздуха. И не успела она опомниться, как Фьёр стянула с себя, а затем и с неё платья. Вручив полотнища, чтобы прикрыть тело и голову, серая волчица впихнула чародейку во вторую комнату.
– Клянусь Квасурой2, южаночка, сейчас мы покажем тебе, как веселятся у нас на Севере! – задорно крикнула она.
В помещении было сумрачно, свет падал узким лучом сквозь единственное крохотное оконце. Пол устилали еловые ветки, по стенам, чёрным от копоти, висели букеты сухих трав. Пахло хвоей, полынью, мятой и «Гитарами».
– С лёгким паром, девки! – поздоровался Норк и плеснул воды на раскалённые камни, уложенные у открытого очага.
Еван, стоящий посреди бани в чём мать родила, принялся размахивать куском ткани, разгоняя клубы пара. Фьёр радостно взвизгнула, а Дженна, пытаясь спрятаться от обрушившегося на неё влажного жара, прикрыла глаза.
– Задохнуться же можно… – охнула она.
– А ты это, глубже дыши! – посоветовала разбойница. – Чуешь? – она втянула ноздрями напоённый травами воздух. – Не горчит! Банька выстоялась как надо! Берёзовый дым воздух целебным сделал. Из меня только так в детстве вогник и вытащили…
От влажности длинные волосы Фьёр завились и оплели плечи, будто чёрные змеи, нагая кожа покрылась блестящими каплями. Без тугого корсета её тело выглядело более округлым, и Еван то и дело норовил ущипнуть подружку за мягкий бочок. На щиколотках разбойницы Дженна приметила серебряные браслеты с кружевным орнаментом тончайшей работы.
Мельком глянув на ноги девушки, она вспомнила травницу Айлу и улыбнулась своей детской наивности. Оказывается, брови юной Леилэ были не такими уж и густыми, как, впрочем, и волосы в других местах. Однако долго радоваться ей не пришлось. Разбойница в свою очередь тоже осмотрела чародейку.
– Ну что же ты такая щепочка, Дженна? – насмешливо бросила она. – И где твой мех? От болезни какой-то волосы повыпадали?
– Видно, южанам мех без надобности, – высказался молчаливый Майтин, почёсывая небритый подбородок.
– Верно, – рассмеялась Фьёр. – Дженна, а ведь и у твоего колдуна щетины нет на лице! Небось, он везде безволосый, а?
– Всё у него в порядке с волосами, – огрызнулась чародейка. Как наяву она увидела учителя, стоящего под струями водопада. И, покраснев от смущения, тряхнула головой, поскорее прогоняя неподобающие воспоминания. – Если владеешь магией, не обязательно бриться каждый день…
– Значит, будем лечить тебя от магии, – обрадовался Норк, нагой, мокрый и весёлый. – А ну, залезай на полок! – Он хлопнул Дженну чуть ниже спины берёзовым веником. – Знаешь, для чего это, а, южаночка?
Дженна, не желая быть голословной, немедленно отобрала у Норка связку веток и продемонстрировала свои знания на деле. Вот бы удивился сумеречный лис Мат, узнав, на ком бывшая наёмница отрабатывает его банные приёмы!
– Ну, что костей не ломит? – поинтересовался Майтин и подбавил пару.
Дженна судорожно вздохнула, чуть не захлебнувшись в горячей волне. Лизнув нагую кожу, жар проник в её напряжённые мускулы. И от его настойчивых ласк тело обмякло, расслабилось, и витали живой воды запела в жилах с новой силой.
Прогревшись в парилке, музыканты выскочили на улицу. Парни озорничали, норовя сорвать с девушек полотнища, и их жертвам пришлось вооружиться мокрыми вениками. Со смехом и криками они гоняли друг друга вдоль реки, кидались снежками и валялись в сугробах, а замёрзнув, вновь бежали в баню.
– Ох и веселятся, – по-доброму позавидовал Индрик, наблюдая с крылечка гостиницы за полуголой ватагой музыкантов. – Полдня топили, теперь небось баня до самого утра не остынет… После них мы, а?
– В ночи только нечисть парится… – глухо напомнил Сайрон. – Банников ещё мне не хватало в общество.
– Нда-а, общество девиц было бы предпочтительней, – пропел Индрик. – Но и с банниками можно договориться. Да и вилы с русалками не все впали в спячку. Видал? Хозяева у проруби пряников положили – им, красавицам. Любят мокроволосые сладенькое…
– Предлагаешь прокоптить речных дев в парилке или чреслами своими в ледяной воде удить? – уточнил маг.
– Тебе не угодишь, – развёл руками Индрик. – Любопытно, а каков вкус у твоей подружки? Ну, знаешь же, чем эти игры в баньке заканчиваются… Темноволосый, пожалуй, на тебя смахивает, да несуразный и стеснительный больно. А вот самый юный, даром, что невысок, сразу видно, за что его так прозвали… Ты гляди! Даже отсюда видать! Да эта его «дудочка» больше некоторых «удочек» будет!
– Моей ученице, – с нажимом проговорил Сайрон, – вечером ещё предстоит важный урок, – он медленно засучил рукава. – Ну а тебе я поясню кое-что о «дудочках» прямо сейчас.
В конце банного ритуала Фьёр заманила Дженну на реку. Толстый слой льда схватил водоём от края до края, но недалеко от берега темнело вырубленное отверстие. В него спускалась, исчезая в чёрной воде, деревянная лесенка.
Первым в прорубь прыгнул Норк. Обратно он вылетел, вереща, будто побитая псина. Но, оказавшись на берегу, юноша заявил, что ни капельки не замёрз, а от его гусиной кожи и впрямь валил пар.
Чародейка замерла, обуреваемая сомнениями. Она оценила свойства бани в условиях зимы, но ледяная вода – это уж слишком!
– Холодно же…
– А вот и узнаешь, как зимой может быть жарко! – крикнула ей Фьёр. – Клянусь, что так жарко не бывает даже в твоём вечном Энсолорадье!
С этим словами разбойница схватилась за край полотнища, в которое куталась Дженна, и, дёрнув ткань на себя, столкнула голую чародейку в прорубь. Та ухнула в воду и, исчезнув на миг, вынырнула обратно с оглушительным визгом.
…И очень скоро её крик подхватила Фьёр, а за ней и остальные «Гитары». Удивительно слаженно завывая, серые волки кинулись к берегу – только их пятки сверкали. А лёд вокруг проруби загудел, заскрежетал и вздыбился ломанными осколками. Дженну окутало непроницаемое облако пара. И никто, кроме её учителя, не мог знать, что же происходило внутри него.
Кое-как чародейка утихомирила пыл и выбралась на сушу. Взглянув на полосу протопленного льда, которая осталась после её купания, девушка ощутила одновременно ужас, восторг и удивление. Обессиленная, она села на снег и рассмеялась сквозь слёзы.
– Вы видели? Видели?! – обратилась Дженна к подошедшему учителю. – Я горела! Прямо в воде полыхала, бес подери! В леденющей воде! И без всяких мест силы! Да как же так?
– Поймёшь, как только перестанешь думать, – Сайрон подал ей одежду. – Теперь ты веришь, что холод может усиливать пламя? – он поглядел на застывших у бани серых волков. – А твоим друзьям неплохо бы уяснить, что с шутками не стоит перебарщивать…
– Да уж, – тоскливо вздохнула Дженна, одеваясь. – Я просто мастер остроумия и распугивания друзей…
– По крайней мере, ты не одинока в этом, – усмехнулся маг, переведя взгляд на своего друга.
Индрик в это время пытался выбраться из сугроба, в который угодил за своё остроумие.
Тем вечером Дженна не решилась спускаться в общий зал. Когда восторг её поулёгся, девушке стало неловко за свою выходку. Теперь она ощущала себя маленьким чудовищем, которого избегают даже гостиничные блохи. Поужинав в своей комнате, чародейка стала дожидаться учителя, обещавшего дать ей какое-то новое задание.
За окном мягко шелестел снег. Снизу доносились ароматы еды, весёлые голоса, стук посуды и пение Индрика. То ли от его музыки, то ли после бани внутри у Дженны разлилась сладкая нега. Запахи бревенчатого дома, его звуки и даже прикосновение перин к коже доставляли ей необыкновенное удовольствие.
Бывшая лисица вдруг обнаружила в себе и кошачью природу. Ей захотелось мурлыкать от блаженства. Девушка опустила голову на подушку и свернулась калачиком. Она почти задремала, когда раздался вкрадчивый стук.
2
Мелкий божок хмеля и браги.