На выжатом сцеплении

На стартовой площадке рядом с развязкой междугородней Е6 уже собралось много народа, Ларс поздоровался с друзьями и знакомыми и стал взглядом вылавливать Улава. Красивого белокурого омегу мотоциклы влекли меньше, чем их наездники, но он не пропускал ни одной гонки, притягивал взгляды ласковой улыбкой и потрясающим ароматом свежих яблок; общительный и весёлый, он всегда был в центре внимания. А Ларса просто не замечал, даже несмотря на то, что они уже два с небольшим года учились в одном университете.

– Вот он, лёгок на помине, – усмехнулся Эйн, махая рукой в сторону прибывшего негласного принца мотогонок.

– Спасибо, – Ларс кивнул, оставил байк на друга и направился к Улаву. Хотя бы просто поздороваться, если удастся пробиться через всех его поклонников. На большее рассчитывать не приходилось, но Ларсу казалось, что и этого будет достаточно.

Улав привычно скользнул по нему невидящим взглядом, ответил кивком на приветствие и продолжил болтать с окружившими его альфами. Ларс постоял пару минут, а потом вернулся к мотоциклу. В такие моменты ненависть к себе перерастала во что-то более отвратительное. Хотелось пойти свернуть шею самым приставучим нахалам, а особенно, братьям Торсен, от которых Улав не мог отвести взгляда.

– Поехали на старт, – грубо сказал он Эйну, срываясь на друга после очередной микрокатастрофы в собственной личной жизни.

– Магнар Йенсен на спорте приехал, дальше третьей точки не заберётся. А Адам Нюгор – братик твоей неземной любви – купил новенький эндуро, наверное, будет пытаться срезать.

– Он не участвует. Слышал, как Улав упомянул, что его братишка руку выбил, не рискнёт. – Ларс в травму Адама не верил, альфа был грузным, неповоротливым и на лёгком мотоцикле с дорогой бы не справился, потому придумал себе оправдание. Он даже к месту гонки прибыл на классике, оставив новый мотоцикл неопробованным дома.

– Отлично, минус один главный претендент. – Видимо, Эйн о навыках Адама был иного мнения.

– Так говоришь, словно нам что-то светит.

– Тебе – вполне. Не будешь трусить и обскачешь Торсенов и на коне, и в постели, – Эйнар пошло хохотнул, а Ларс сделал вид, что обижен, сам же со вздохом посмотрел в сторону Улава, который уже пристроился на мотоцикле брата, видимо, собираясь наблюдать за гонкой в дороге.

Маршрут для заезда был не сложен, треть пути по асфальтовому настилу, немного щебёнки и лесных троп, но на подъезде к высшей точке Сиггудвина кое-где предполагался и почти отвесный подъём. Для неуверенных в силах своего транспортного средства были сделаны объезды – но это огромная потеря времени. Эйн на своём навигаторе проложил маршрут, исключая самые крутые подъёмы, и Ларс с согласием кивнул. Лучше потерять пятнадцать минут, чем голову.

Ларс никогда не гнался за победой, конечно, определённый азарт и желание оказаться первым были свойственны всем людям. Но намного больше кайфа он получал от ощущения самой гонки, когда несущийся перед тобой противник выжимает из своего байка последнее; когда мимо, почти задевая, проносятся другие участники. И когда, добравшись до финиша, можно почувствовать себя героем. Не главным, что получит все лавры, красивого омегу и слишком пристальное внимание, а того, кто потом с гордостью может заявить, что был рядом, стоял напротив и ехал в одной колонне. Наверное, потому он никогда не выигрывал даже в мелких уличных заездах, когда легко мог обойти любого.

Дождь успокоился, на улице быстро темнело, и с появлением первых звёзд очистилось небо. Оживление вдоль Е6 вызвало непредвиденные пробки, и подъехавшие полицейские пытались наладить движение, а организаторы запустить всех участников в одно время. Эйнар принёс им номера и со смехом приклеил его на погнутое крыло Ларсова коня. К состоянию байка альфа относился внимательно, и лишь эта деталь уже который год была с вмятиной. Эйн не помнил, но это он оставил её по пьяни, когда лет пять назад пытался повторить подвиг своего альфы. Ларс хранил это как напоминание о хрупкости жизни в необдуманных поступках. Эйн с тех пор успокоился – Ларс нет. Потерять друга он не мог – не представлял, как без него будет жить.

Наконец был дан первый стартовый гудок, и мотоциклы стали в относительном порядке выстраиваться на отгороженном участке дороги. Рядом с Ларсом остановились Коур и Бёрре – два хороших товарища, что работали в мастерской у Асбьёрна и знали о мотоциклах всё. Парни приветственно обменялись парой фраз и вручили флаеры о вечеринке после мероприятия. Очередная попойка в особняке Магнара – он просто не мог не зазвать всех к себе.

– Пойдёшь? – спросил Ларс у Эйнара, краем глаза наблюдая, как Коур вручает такой же флаер зрителям и Улаву в том числе.

– Не думаю. Хочу к Сверре потом заехать. Уже два дня не появлялся…

– Как у него дела? – дежурно спросил Ларс.

– Идёт на поправку. Врачи говорят, скоро очнётся.

Ларс кивнул, делая вид, что верит. Он долго верил и надеялся, что Эйнар сам ему скажет, но омега упорно врал и себе, и окружающим, что его альфа вот-вот придёт в себя. Только после такой травмы и семилетней комы никто не просыпается.

– На старт…

Второй гудок, и вдоль шоссе послышались рёв моторов и громкие сигналы клаксонов. Третий гудок, и колонна сорвалась с места, медленно вытягиваясь, пропуская вперёд самых лихих и наглых. Ларс пустил Эйнара перед собой. Другу он доверял, наверное, больше, чем себе.

Несмотря на мокрую дорогу, воздух мгновенно пропитался пылью и выхлопными газами. В шлеме стало сложно дышать, и Ларс вдавил газ, пытаясь вырваться из облака пыли. Рядом мелькнули два крупных круизера, и Ларс чуть сместился, пропуская их вперёд, а потом, вырвавшись, поехал за Эйнаром. Дорога с асфальтовой перешла в щебень, и пыли стало больше. Ночной воздух казался слишком влажным и слишком грязным. Не спасало даже водоупорное покрытие стекла шлема и безумно хотелось протереть его перчаткой.

Эйн обогнул чуть замешкавшуюся парочку, а потом резко ушёл вверх, выходя на их проложенный маршрут. Ларсу подъём давался намного проще, байк был легче и маневреннее, но Эйн со своей машиной словно сросся, на любом более-менее прямом участке вжимался в корпус и увеличивал скорость, отлично заходил в крутые повороты и почти взлетал на неровные подъёмы.

Через двадцать минут они прошли первые две контрольные точки, и Ларс краем глаза заметил у чекпойнта кроссовый мотоцикл Торсена. Захотелось остановиться и узнать, почему один из претендентов на победу вышел из гонки, но Эйнар, увидев, что он снизил скорость, сразу стал гудеть, требуя следовать за собой.

Через полчаса им пришлось остановиться, так как по проложенному Эйнаром маршруту не мог подняться ни один из их байков. Они вернулись к развилке и выбрали туристическую тропу. Тут движение было оживлённее, и они дважды пересеклись с другими участниками. С одним даже остановились поболтать и покурить, от него же узнали, что Пауль Торсен разбил колесо, так что разошлась камера и отлетел тормозной диск. Замена обойдётся ему дорого. Зато второй Торсен – Кристофер – уже достиг финиша, так что продолжать гонку можно лишь ради собственного интереса. Но ведь они именно за тем и приехали. Под шутки и задорное подбадривание они разъехались каждый на свой маршрут.

До конечной точки они не добрались. На одном из крутых поворотов байк Эйна соскользнул с размытой дождём дороги и прокатился пару метров вниз по траве и камням. Резко развернувшись, Ларс бросил мотоцикл на дорожке и спустился к другу.

– Живой? Говори! – почти крикнул он, дёргая Эйна за плечо.

– Осторожно. Ногу придавило, – тихо ответил омега, сдерживая стон от боли.

Ларс рванул байк на себя, вытягивая со склона, и помог Эйнару сесть.

– Покажи! Не разбил? Кости целы?

– Целы, – омега, поморщившись, поднял защитные щитки и штанину костюма. На икре уже начал наливаться тёмно-лиловый синяк, а голень немного опухла. – Опять ты бросил гонку, – с сожалением отметил он.

– Надоело. Уже два часа крутимся, не люблю скалы.