Страница 16 из 24
– Вы покинули своё тело и вернулись в него, – менторским тоном принялся перечислять психопомп, загибая при этом свои длинные пальцы. – Вы были способны разговаривать с Кейт и с нами. И кроме всего этого, без проблем переместились из своего тело в другое. Поэтому насчёт медиума, некромантии и путешествия вне физического тела – я уверен почти на сто процентов, а вот насчёт путешественницы по мирам – процентов на десять – пятнадцать не больше. Но на этом, агент, к сожалению, хорошие новости и заканчиваются, – прищелкнув языком, сообщил работодатель.
Екатерина Алексеевна, которая мысленно всё ещё оплакивала «потерю» дара повелительницы стихий хотела было капризно заметить, что она так и не услышала для себя хороших новостей… Как вдруг до неё дошло, что он имеет в виду!
Она в ужасе вскинула на ехидную длинномордую физиономию глаза.
– Да, да, – кивнул Арон. – Вы правильно поняли. Придумать, как проникнуть в Академию вам придётся самой.
Вслед за чем в лучших традициях самых отъявленных негодяев и подлецов… исчез.
Глава 8
Оторопело пялясь в зеркало, в котором больше не маячила длинная, худая и ехидная морда, Екатерина Алексеевна в течение нескольких секунд лихорадочно размышляла:
«Решить, что мне всё это кажется и забить? Бежать, как того требует песец? Или может залезть в постель, накрыться с головой одеялом и просто попытаться уснуть?»
Последняя мысль показалась ей столь заманчивой, что она даже сделала несколько шагов в направлении уютной постели.
«Господи, Катя, что ты делаешь?! Какой сон?! Какое одеяло?! – одёрнула она себя. – Прислушайся к себе! Неужели не чувствуешь, что ты в опасности?!»
Она метнула взгляд на песца. Возможно, если бы зверёк продолжал истерить, она всё же выбрала бы накрыться с головой одеялом и попытаться уснуть. Правда, прежде она, разумеется, выбросила бы за окно песца. Однако зверёк, как и она, пребывал в полном недоумении и возмущении. Он, как и она, поверить не мог, что длинная наглая морда, так ничего толком и не объяснив, вдруг взяла и исчезла.
Екатерина Алексеевна мысленно подытожила всё, что успела узнать о ситуации, в которую попала. Задание, которое ей типа поручили, если предположить, что она всё же стала агентом загадочного МСИА – бредовое и невыполнимое. Тело, в котором оказалась её душа, принадлежит дочери мельника Кейт, о которой она не знает ничего, кроме общей информации. Что же касается мира, в который её забросило, то о нём она не знает ничего, кроме того, что, если она не справится со своим заданием, то он станет частью некой Мрачной Вселенной. Женщина поморщилась… Бред, конечно! Но, с другой стороны, а что я теряю? Почему бы не поиграть в «Баба Катя спасает мир!»
– Нет. Не так, – усмехнулась она. – Вот так круче: «Баба Катя, которая в семьдесят пять девочка опять, спасает мир!»
Однако тут она вспомнила, что сама за себя, и улыбка сама собой угасла.
– Разтуды-ж-сюды твою качель! – выдохнула женщина, осознав, что её, словно пресловутую жабу из басни кинули в кувшин со сметаной. – Ну гад! Ну сволочь! – продолжила она отводить душу. – Да твою ж мать!..
Всё. На сим цензурные слова у культурной и благовоспитанной Екатерины Алексеевны закончились, а поскольку с их помощью душа не облегчалась, то и озвучивать их дальше смысла не было.
Сиян, наблюдавший за женщиной, которая довольно экспрессивно что-то сама с собой обсуждала на непонятном ему языке, лишь закатил глаза.
Пусть делает, что хочет. Меланхолично рассудил он. Мне всё равно.
Время! Вдруг вспомнила Екатерина Алексеевна. У меня его не так много. От силы час, возможно, полчаса. И то, только в том случае, если я правильно просчитала этого проходимца.
Женщина бросила взгляд на прикрытые до колена белоснежной батистовой рубашкой ноги. Затем в окно. Зима. Подбежала к одному платяному шкафу, открыла.
– Чёрт, одни платья!
Подбежала к следующему.
– Опять сплошные чуть ли не бальные платья!
Вдохнула. Выдохнула. Как там песца зовут? Ах да!
– Сиян, – обратилась она к зверьку. – У нас пять минут на сборы. Где мои походные вещи? То есть, Кейт? Желательно тёплые!
– В комнате Кейт, разумеется, – апатично ответил зверёк.
«Как же они мне все тут дороги!» – мысленно выругалась Екатерина Алексеевна. Вслед за чем процедила сквозь зубы. – Это я и без тебя знаю! Где именно? В каком из этих шкафов или комодов?
– Из этих? – кивнул зверёк на мебель. – Ни в каком! Потому что это комната ни Кейт, а Улитты. Ты чем слушала, тебе же объяснили, что Улитта забрала себе тело Кейт, чтобы принц достался ей!
– Да твою ж мать!… – в сердцах воскликнула Екатерина Алексеевна, непроизвольно закрыв глаза от избытка чувств. Прочитала очередное многоэтажное нецензурное заклинание.
Попустило.
Открыв глаза, женщина вновь метнула взгляд в окно, за которым занимался туманный рассвет. Чёрт, ещё полчаса и за окном будет светло почти как днём.
– Чёрт! То есть, Сиян! Ты же сам сказал, что нам сматываться нужно! А как я, по-твоему, смотаюсь в таком виде? Указала она на ночную сорочку.
– Так мы всё-таки сматываемся?! – в момент вышел из апатии зверёк.
– Если я найду, что-нибудь, кроме платьев с длинными и пышными юбками, прежде чем проснётся кто-то из моих новоявленных родственниц, то да, сматываемся! – огрызнулась Екатерина Алексеевна, метнув многозначительный взгляд на окно, за которым расцветал новый день.
Предприимчивая женщина уже успела отметить, что, так как окна комнаты выходили в сад, и одно из деревьев росло прямо под окном, то даже, несмотря на второй этаж, в окно уйти не проблема. Не проблем, разумеется, при условии, что она будет одета в брюки, а не в платье с сотней юбок.
Намёк на окно Сиян понял полуслова.
– Вещи отца Кейт подойдут? Они в кладовке, которая прилегает прямо к этой комнате, – неуверенно предложил песец, почесав затылок. – Он давно болел и не вставал с постели, поэтому злыдня Рогнеда упаковала их и хотела отдать на благотворительность, но Кейт не позволила.
– А у меня есть выбор? – риторически съехидничала новоявленный агент МСИА. – Показывай дорогу.
Экспроприация вещей покойного из благотворительного фонда прошла без сучка, без задоринки. Вернувшись в комнату, будущая беглянка наспех переоделась. К её облегчению отец Кейт, оказался не особо рослым и мощным мужчиной, поэтому, несмотря на то, что одежда была с чужого плеча, передвигаться в ней было вполне удобно.
Спрятав волосы под шапку, беглянка уже почти подошла к окну спальни и только тут вспомнила.
Деньги!
– Сиян, нам нужны деньги или драгоценности! Но лучше деньги! – бросила она, лихорадочно принявшись рыться в выдвижных ящиках комодов. Удача и в этот раз оказалась на стороне беглянки и уже во втором из ящиков она нашла мешочек с монетами. Сиян в это же время, запрыгнув на трюмо, принялся выгребать из шкатулки драгоценности и засовывать их в походную сумку.
– Слушай, а может драгоценности лучше оставить?! – обратилась она к песцу. – Они же выдадут меня с головой, если родственницы объявят Кейт воровкой!
– Не объявят! Побоятся! – авторитетно заверил зверёк. – Для этого им нужно будет, во-первых, объяснить, почему Кейт сбежала в ту же ночь, в которую умер её отец, а, во-вторых, для чего девушке понадобилось красть драгоценности именно младшей сестры, если у неё своих полно! И своих и тех, что ей достались в наследство от матери! К тому же, учитывая то, что новое завещание было подписано больным без свидетелей, то Рогнеде и дочерям будет гораздо более выгодно выдать тебя, ну то есть, Кейт, за сошедшую с ума от горя девочку, чем за воровку. Не забывай, ведьма прикидывается святой! Что, впрочем, не помешает ей наслать на тебя смертельную болезнь, которую она выдаст за тоску, или наложить, например, заклятие подчинения.
Решив, что зверёк прав по всем статьям, новоявленная Кейт распахнула окно. Яблоня высокая, с толстыми ветками – это хорошо. Ветки, правда, высоковато над землей, но деваться некуда. Затем прикинула расстояние до ближайшей ветки и решила: «Была не была!»