Страница 12 из 94
- В магии не силен, – с сожалением признался кот. – Не мой профиль.
- Хотя бы попробовать, – молитвенно сложила руки девушка.
Черныш призадумался. Прежде он побаивался исследовать наложенные на людей заклинания из опаски выдать себя, артефакты же интереса для него не представляли. Обычный кусок материи, излучающий энергию. Хотя если говорить честно, потрогать лапами амулеты ему не позволяли – мачеха Сантэл за этим следила строго – поэтому смотрел он издалека. Единственным артефактом, который удалось рассмотреть вблизи, стал замок на родовой гробнице семейства, но от вложенной в него силы и агрессии к чужакам у кота шерсть дыбом вставала.
- Ну, давай попробуем, – неуверенно согласился он. – Ложись на кровать.
Девушка улеглась, напряженно сжав кулачки. Черныш спрыгнул с подоконника, прошелся по одеялу, немного покрутился возле головы Сантэл:
- Да не волнуйся ты так, – укоризненно заметил он. – Расслабься. Ничего страшного делать не буду.
- Я попробую, Черныш.
Каким образом можно снять наложенное заклинание, вселенец понятия не имел, да и не очень-то стремился узнать. Он просто воспользовался удачным случаем. Улегшись в месте, показавшимся ему наиболее удобным, кот принялся осторожно прислушиваться к собственным ощущениям. Его аура фактически прикасалась к странному образованию, вцепившемуся в душу девушки, и надо сказать, что подобное соседство раздражало. Было в заклятье нечто неправильное. Черныш не смог бы точно сформулировать свои чувства, но одно мог сказать точно – от подарочка надо избавляться, желательно поскорее.
Кот помахал лапой, царапнул когтями воздух возле головы Сантэл. Бесполезно. Попробовал укусить и опять не добился никакого результата. Раздраженный неудачами, он, по-прежнему не отстраняясь, высунул язык и облизал носик, чтобы тут же скривиться от отвращения:
- Фу!
- Господин? – послышался испуганный шепот девушки. – Что случилось?
- Ты когда-нибудь лимон облизывала?
- Нет. А что такое лимон?
- Тогда ты меня не поймешь.
В чем причина эффекта, Черныш не понимал, однако с увлечением принялся экспериментировать. По-прежнему не прикасаясь к коже замершей девушки, он поводил язычком возле ее шеи, одновременно анализируя возникающие у него ощущения. Странно. Проклятье – кот решил называть его так, хотя по-прежнему не понимал, что оно такое – слабело, таяло на глазах, вместе с тем у самого Черныша словно в желудке образовался неприятный комок шерсти. Похоже, чужая энергия перетекала внутрь преподнесшего очередной сюрприз тела, причем телу она не нравилась. Нужно будет от нее избавиться, потом.
- Уф, – нервно выпуская когти, кот отвалился в сторону. – Все, закончил.
- Спасибо, о смертоносный! – обрадовалась Сантэл. – Я действительно как-то иначе себя чувствую. Намного легче, чем прежде!
Черныш промолчал. Может, самовнушение, может, заклинание и в самом деле давило на девушку – пусть она того и не понимала. Он, например, тоже не понимает, что сделал и как. Слизал проклятье? Звучит как полная бредятина. Видимо, включилась какая-то неизвестная способность, позволяющая… Что позволяющая? Тоже вопрос.
И почему от небольшой в общем-то порции чужой энергии ему так хреново?
Несчастье как ничто другое помогает избавиться от иллюзий в отношении близких. Отделяет настоящих друзей от приятелей или просто знакомых, показывает, кто чего стоит на самом деле и кому можно доверять, кому – нет. Несколько приказчиков и слуг ушли после недавних событий, не желая оставаться в доме, посещенном демоном, и продолжать служить семье, замешанной в коронном преступлении.
Большой беды в их уходе Бирон не видел, полагая временные трудности достойной платой за избавление от ненадежных помощников. Однако найти новых подручных оказалось не так-то просто. На работу к нему просились либо законченные неудачники, либо соискатели с рожами пройдох, в детстве воровавших игрушки у родных братьев и сестер. Дни проходили за днями, и молодому главе семьи все чаще приходилось сожалеть о том, что он, в отличие от мифического демона Теневика, не способен находиться в двух местах одновременно. Поэтому появление нестарого человека с хорошими рекомендациями стало для него событием столь же радостным, сколь и удивительным.
- Хотя меня и устраивает ваш выбор, господин Накар, он поневоле вызывает удивление, – Бирон слегка склонился вперед и, как учил отец, дружелюбно улыбнулся. «Заставь человека доверять, и он выдаст все свои секреты». – Вы же знаете, в каком положении я нахожусь. Почему вы не обратились к Говину, у него как раз освободилось неплохое место?
- Он предлагает худшие условия, – равнодушно пожал плечами претендент.
Верный полезной привычке подслушивать, Черныш забрался на украшавшие кабинет лосиные рога и оттуда свысока наблюдал за переговорами. Каким образом охотничий трофей, уместный в зале охотничьего замка дворянина, попал в дом купца, его не волновало. Зато рога предоставляли неплохое убежище, единственным недостатком которого являлся толстый слой пыли. Потом опять придется вылизываться.
- И вас не пугает возможность прикоснуться к Скверне?
- Скверне? – чуткое ухо уловило в голосе Накара еле слышимую горькую насмешку. – Разве подозрения с жителей этого дома не сняты, и жрецы не очистили его?
- Не придумано еще обрядов, способных заткнуть рты сплетникам, – сухо бросил Бирон.
- Я довольно толстокож, – спокойно ответил будущий, как считал кот, приказчик. – Слухи меня не задевают.
Хозяин дома слегка развел руками:
- Боги свидетели, я вас предупреждал. В таком случае, можете с завтрашнего утра приступать к работе. Стол, комната, десять серебрянок в месяц. Мы договорились?
Накар взял в руки перо.
- Где расписаться?
После того, как договор был подписан, вызванная Бироном служанка пригласила свеженанятого работника пройти следом за ней, дабы показать дорогу к приготовленному помещению. В усадьбе пустовало достаточно комнат, чтобы разместить в ней еще самое меньшее человек пять; хозяин правильно сделал, предложив приказчику поселиться у себя. Наемные слуги купцов частенько жили вместе с хозяевами, нередко питаясь с одного с ними стола. Но в целом предложенные Накару условия действительно отличались необычной, по местным меркам, щедростью – за десяток серебрянок крестьянину приходилось горбатиться целый год, причем половину отнимали разные налоги и поборы.