Страница 22 из 66
Едва авто трогается с места, краем глаза замечаю знакомый силуэт. Стоп! Моментальный. Наблюдаю со стороны.
За Марикой. Лёгкая походка, прямая спина. Распущенные волосы… Роскошный, тёмный шёлк, длиной до самого пояса!
Распустила волосы, едва вышла из офиса.
Внезапно перед ней тормозит чёрный прадик, последней модели. Напрягаюсь.
Это ещё кто такой?!
Дверь распахивается. Водителя не видно. Лишь руку. Но по руке я точно ни хрена понять не смогу.
Марика запрыгивает в джип.
Сам не понимаю, что происходит. Однако я держусь в той же полосе, что и машина незнакомца. Нам по одной дороге выезжать. Ничего особенного.
Следующий светофор. Развилка.
Поворотники машины, где сидит Марика, весьма символично мигают — налево.
Мне нужно в противоположную сторону. Но я как намагниченный, перестраиваюсь в левый ряд.
Соблюдаю дистанцию с видом заправского шпиона.
Джип Тойота Прадо последнего года тормозит возле ресторана, расположенного в центре города. Жду появления героини сегодняшнего дня.
Она выходит. Рядом с ней появляется… тот самый «клиент». Предлагает локоток, цепляет ценный груз, ведет в ресторан.
Мой взгляд вычерчивает мертвую петлю, я вижу, как парочка занимает столик у окна. Их беседа оживленная. Может, даже поцелуются прилюдно?!
После этой мысли сердце бьётся надсадно, со скрипом и хрипом.
Не понимаю, что со мной. Жар в крови, мысли горят в огне, но пальцы ледяные.
Так сильно меня не лихорадило прежде!
Мне здесь нечего делать!
Я резко сдаю назад.
Все-таки хорошо, что я не стал приглашать Марику на ужин. Не то получил бы отказ и выглядел глупо. Как обделавшийся. До самых колен мотня отвисла бы от вселенской радости…
Глава 16
Марика
— Выберем, что заказать, — предлагает Демьян.
Я отвлекаюсь на меню, старательно обходя замысловатые названия, выбираю лёгкую закуску из морских гребешков и салат с грушей.
— Кажется, ты настроена посидеть немного и убежать? — расстраивается Демьян.
— Просто выбрала самые знакомые названия. Для начала, — улыбаюсь мужчине, отпив немного белого вина. — Надеялась, что позже ты станешь проводником в мире высокой кухни.
— Признаться, я тоже не так давно стал большим знатоком заковыристых названий. Видела бы ты, с каким видом я впервые заказывал картофельную эспуму! — смеется Демьян.
— Даже не буду спрашивать, что это. Звучит жутко.
— Тебе понравится, вот увидишь, — Демьян поднимает свой бокал. — За неожиданные, но приятные встречи. За семью.
— За семью, — соглашаюсь, легонько коснувшись своим бокалом бокала старшего двоюродного брата.
— Я тебя совсем не узнала, — признаюсь с легким смехом.
— Неудивительно! Ты видела меня всего два или три раза. При последней встрече ты была вот такой!
Демьян держит ладонь на уровне, чуть выше нашего столика.
— Ой, да брось! Неужели я была такой мелкой?
— Так и есть! Я помню, как ты пришла с линейки первоклассников. Банты были в два раза больше тебя!
— А я помню странного мужчину, храпящего на диване в гостиной у тёти. Патлатого, с кучей тату, кожаных браслетов и серёжек всюду, где только можно.
— Было дело! — соглашается Демьян.
Когда Демьян появился в приемной, я не сразу узнала в этом представительном, взрослом мужчине своего старшего двоюродного брата! Рассматриваю его широкое, волевое, открытое лицо.
— Удивлена, как сильно могут измениться люди.
— За тринадцать-то лет. Конечно!
— И всё же…
Чёрт, я видела Демьяна всего несколько раз, но много о нём слышала. Причём, рассказы были о дурном. Демьян был, что называется, «оторви и выбрось», рос хулиганом и слыл самым горьким разочарованием своих родителей. Он часто сбегал из дома, шатался с музыкальной рок-группой.
О Демьяне часто говорили в нашей большой семье, но говорили с напутствием: «Не стань, как Демьян!»
— Многое изменилось, но кое-что осталось. Могу дать тебе совет: прежде чем делать пирсинг сосков, подумай хорошенько, — отвешивает очередную шутку Демьян. — И прежде чем набивать тату с текстом, который кажется тебе откровением свыше, тоже хорошенько подумай. Некоторые пришлось перекрывать новыми…
— Боже, совет про пирсинг сосков — самый важный. Мне только этого не хватает для полного счастья, — смеюсь, отпивая еще немного вина. — Судя по всему, ты сильно изменился. Но я почти не слышала о тебе ничего нового. В семье до сих пор рассказывают, какой ты разгильдяй.
— Ох да. Моя репутация очень сильно подмочена. Стоит признать, что я подмочил ее сам. Тринадцать лет назад я вляпался в очень дурную компанию, проигрался в карты, наделал больших долгов. Я обчистил квартиру своих родителей, выгреб все их накопления на покупку дома и сбежал. Я ничуть этим не горжусь. С тех пор много что изменилось. Однако кое-что уже не вернешь, и в глазах родственников я так и остался моральным уродом, который даже похороны родителей пропустил.
— Сейчас у тебя все иначе?
— Музыку я бросил. Не стать мне великим рок-певцом и не собирать стадионы, но все же мой бизнес имеет прямое отношение к музыке. Я поставляю музыкальные инструменты, нашел свою нишу и доволен… Здесь, в Рязани, бываю один или два раза в неделю. У меня здесь бизнес, на пару с лучшим другом. Фирма не имеет никакого отношения к музыке, именно поэтому я оказался у вас, — объяснил Демьян, задав вопрос. — А что насчёт тебя? Ты давно работаешь там, где сейчас?
— Почти два года.
— Как я тебя не заметил в прошлый раз? Ты тоже изменилась. Очень сильно…
Понимаю, что для семьи Демьян так и останется черным пятном на репутации, несмотря на все положительные изменения. Однако я тоже не на хорошем счету у родственников…
— Теперь у тебя будет повод, что рассказать на семейной сходке. Встретила того самого раздолбая.
— Я почти не общаюсь с родственниками, — вздыхаю. — Квартирный вопрос нас рассорил…
Я была поздним ребенком у мамы. Она родила меня без отца, когда ей исполнилось сорок три года. Мама ушла из жизни, когда мне исполнилось десять. Тётя Аня, старшая сестра мамы, взяла меня в свою семью. Она всегда приговаривала, что мама родила меня для себя, но скинула на плечи родственников. От мамы мне осталась только красивая внешность и больше ничего.
Мама была фантазеркой, однажды в молодости ей довелось выиграть конкурс красоты в нашем городе и даже войти в лидирующую пятёрку в областном конкурсе. С тех пор, по словам родственников, мама только и делала, что ждала принца на коне, который увёз бы её в счастливую жизнь. Мама не обзавелась ни недвижимостью, ни постоянным местом работы, постоянно перепархивала из одного салона красоты в другой, работая маникюрщицей.
— Квартирный вопрос? Что случилось?
— Я жила у тёти Ани, почти все время, но обстановка в семье частенько была накаленной. Еще один лишний рот становился последней каплей. Так что иногда я месяц или два перебивалась то у старшего дяди, то у его сестры, пока не переехала жить в общагу. Все только вздохнули с облегчением, ведь квадратных метров не так уж много. Все было довольно неплохо, пока между нами не пробежала черная кошка из-за квартиры, доставшейся мне от бабы Кати. Помнишь ее?
— Прабабку? Помню, конечно.
— В последнее время она очень сильно сдала, за ней нужно было присматривать. Так уж получилось, что все ее дети и внуки сильно заняты — у каждого семья и работа, я чаще всех к ней заглядывала. Последние три месяца жила у нее, убирала, стирала, выводила погулять. Она протянула недолго, а перед смертью встретилась с нотариусом и завещала свою квартиру мне. Ох, что тут началось! — вздыхаю. — Тётя Аня обвинила меня в мошенничестве, сказала, что я нарочно к бабушке в доверие втиралась. Аня же очень активная и горластая, разнесла сплетню, настроила всех против меня. Конечно, она на пару с сестрой и братом уже эту квартиру мысленно то ли отремонтировали и продали, то ли собирались сдавать и делить выручку… В общем, теперь я на плохом счету у родственников. Тетка сказала, что я отплатила ей черной неблагодарностью за все годы жизни в их семье. Столько грязи она мне наговорила… Прошло больше года, а она никак не угомонится. Грозится подать в суд, чтобы оспорить завещание, но пока дальше пустых угроз и мелких пакостей дело не продвинулось. То гвоздем на двери ругательства напишет, то мусор под дверью моей рассыплет. Не лень ей ради этого из соседнего микрорайона идти! Грозится, что сможет выжить меня из квартиры любыми средствами…