Князь тайги

Нечто — или некто. Медведи терялись где-то в бликах, и было похоже, что кто-то вышел из леса к реке, увидел их вдалеке и замер, решая, что делать дальше. Любой нормальный человек направился бы обратно, любой, кто хотя бы раз читал что -то о диких зверях. Но как он поступил, снимок нам, конечно же, не рассказывал.

Аркудов тронул меня за плечо и недовольно тряхнул головой — мол, ты что застыла, увеличь изображение. Я кивнула: сейчас мы с ним были абсолютно на единой волне, и странное дело, я испытала даже какое-то облегчение.

— Тень, — неуверенно и негромко, как бы мне на ухо, предположил Аркудов. — Да?

— Наверное, да, — я всмотрелась. Контуры человека, но это может быть просто эффект. Облака тоже похожи иногда на драконов. — При таком увеличении это только пятно.

— Человек это, — сморщилась Милена. Я вернула ей телефон и повернулась сначала к Аркудову, потом посмотрела на Мимимишика, и снова Аркудову ничего не пришлось говорить.

Камеру он оставил, когда вылезал из вертолета, после аварии было не то того, чтобы запечатлевать красоты природы, поэтому он молча отправился за ней, а Мимимишик стоял, ничего толком не понимая, и я пояснила:

— Ваши снимки, Михаил. Мне они нужны тоже.

— Вы же сами и фотографировали, — удивился он.

— Но я могла не увидеть... если там кто -то был. Я не увидела, не рассмотрела, слишком далеко для человеческого глаза, но, возможно, я его тоже поймала в кадр. Мы увеличим и поймем.

— Она разбилась, наверное, — пожал он плечами, но к вертолету пошел и в двери едва не столкнулся с выходящим Аркудовым. Мне было нехорошо и теперь по-настоящему страшно. Да, я не верила, что это какой -то сбежавший заключенный. Но это мог быть другой человек, более опасный и безжалостный, умеющий выживать в лесу. Вопрос был в том, поможет он нам, останется безучастен или убьет.

Аркудов просматривал снимки и периодически мотал головой. Его камера пострадала, но карта памяти сохранилась и экран включался, изучить то, что он уже наснимал, было можно. Он был сосредоточен, я не стала ему мешать, потому что сейчас слишком много зависело от того, правда ли то, что нам сказала Милена, верно ли то, в чем она была так уверена и пыталась нас убедить.

— Не работает, кажется, — Мимимишик вручил мне камеру, и как я ни пыталась ее включить, у меня ничего не вышло. С виду она была вполне целая, но где-то отошел какой-то контакт. — Карту выньте?

Я кивнула. Я и сама бы сделала так, у нас не было выбора, но с его разрешением это легче.

— Эй ты, летеха! — Мимимишик схватил за плечо Романа. — Ракеты есть? Тупой? Сигнал подай! Что мы тут!

— А, ракеты. — Роман очень старался держать лицо. Ему было необходимо возглавить нас, организовать, решить, что делать дальше, но образование командира ему впрок не пошло. Он боялся — и больше всего того, что кто-то укажет ему на страх. — Сейчас смысла нет. Там гроза, не увидят.

— В Номарино?

— Там. на них бы я вообще не рассчитывал, — вздохнул Роман. — У меня есть три ракеты. Хотите — пустим.

Никто ему не ответил, и он направился к вертолету. Аркудов закончил просматривать снимки, покачал головой.

— Посмотри сама свежим взглядом, — он протянул мне камеру, — нет людей. Я бы заметил, если бы кто-то двигался, я снимал серией. А потом меня эта кукушка согнала.

— Что? — завопила Милена.

— Рот закрой, — посоветовал Аркудов. — Давай карту посмотрим, может быть, там что-то есть?

Я протянула ему карту памяти, понимая, что тоже не засняла то место, которое попало в кадр Милены. Если бы телефон был жив, мы могли бы это проверить, у нас было бы лишнее подтверждение...

Важно знать, что ты в безопасности, подумала я. Это первое, что тебе надо знать.

Роман гремел чем-то у вертолета. Я смотрела, как он заряжает ракетницу, делает выстрел. С шипением ракета пошла вверх, разгораясь тревожным красным цветом, описывая полукруг, а потом потухла. И ничего.

— Еще давай, — потребовал Мимимишик.

— С ума сошли? — возмутился Роман. — Если ее заметили, этого хватит. Неизвестно, сколько еще нам тут сидеть.

И прозвучало это донельзя обреченно. Так слушают приговор. Я никогда не была на уголовном процессе, и мне показалось, что это мне его вынесли высшие силы, я только не понимала — за что.

— Нам нужно устроить ночлег, разжечь костер. Поддерживать его, ночью холодно, — начал Роман. — Если у кого есть теплые вещи, оденьтесь. — Он посмотрел на меня и кивнул. — И если у кого есть переобуться — тоже.

Сам он и Мимимишик были в берцах, Аркудов — в кроссовках на толстой подошве. Не для хайкинга, но высоких, по щиколотку. Мы же с Миленой были как женщины — что на прогулку по городу, что в лес.

— Ладно, — сказал Роман, поняв, что ни теплой одежды, ни сменной обуви ни у кого нет.

— Мы вдвоем, я и он, — он показал на Аркудова, — пойдем собирать ветки. Их нужно много, на целую ночь. Идеально сделать шалаш, но до кромки леса идти долго, поэтому предлагаю обсудить здесь и сейчас: кто-то остается у вертолета, остальные переночуют в лесу. Я — за этот вариант. Кто против?

Я решительно подняла руку.

— Причина?

— Разделяться нельзя, — бросила я. — Людей тут нет, но дикие звери. И потом, костер в лесу. Тут и так этим летом все выжгло. Будет пожар, нам точно не выжить.

— Резонно, — улыбнулся краешком губ Роман, — но костер я умею ставить, а звери тут слишком дикие и близко к нему не подойдут. Здесь, на открытом участке, ночью будет невыносимо. Лес немного защитит нас от потери тепла. Итак, забираем из вертолета все ценное, уходим в лес и идем за дровами и собирать лапник. Если до темноты прилетит вертолет, мы его оттуда увидим, но ночью — ночью нужен дежурный с ракетницей. Думаю, им буду я. На эту ночь, дальше посмотрим.

— Почему ты? — спросил Мимимишик.

— У меня самая теплая куртка. Я, скорее всего, перенесу, вы все заболеете... в таких -то нарядах, — и оба они посмотрели на Милену. — Водка есть?

— Я не пью.

— А напрасно. И потом, я буду пытаться наладить связь. Вряд ли кто -то из вас это сумеет.

— И Роман крикнул уже нам всем: — Забираем из вертолета все важное, забираем припасы, идем искать место для ночлега! Камеры можно оставить. Медведям они ни к чему.

Я побрела к вертолету за остальными, и одна вещь меня насторожила. С десяток метров я мучилась с ней, потом похлопала по плечу Аркудова.

— Что за фигня с вертолетом? Увидим, увидим, для начала мы его услышим, разве нет?

— Если ветер будет в нашу сторону, Дианочка. И если в лесу не будет слишком шумно.

— Откуда ты знаешь, ты что, экстремал? Ты даже в армии не служил, Аркудов! Что ты меня лечишь?

— Кино смотрел, — загадочно улыбнулся он.

— «Звездные войны»? — я одобрительно покивала. — Пятый фильм? Будь готов нарубить из мишек спальные мешки для сугрева, Хан Соло.

Расстояние до леса казалось огромным. Мы шли, и он не становился к нам ближе, это было похоже на бег в колесе, где цель тоже отсутствует, только движение. У белки нет задачи выживать в клетке — у нее есть еда, вода, постель. Или в чем они спят, черт их знает. Солнце начинало клониться к закату, и мокрые мои ноги дали мне знать о том, что неизбежно приближается холод.

— Роман? — окликнула я. — Сколько времени мы были в полете?

— Час двадцать.

Так долго? Я облизала пересохшие губы. Время так исказило свой ход? Я думала, минут тридцать, не больше. А сколько мы уже идем?

— А сколько мы уже идем?

— Полчаса.

— И когда будем на месте?

— Ты достала! — Милена развернулась и смотрела на меня горящими от злости глазами.

— Иди себе и иди, истеричка!

— Рот закрой, — негромко сказала я. Эта фраза с Миленой неизменно срабатывала.

— Здесь километров пять-семь. Скоро будем на месте. Замерзли? — Роман участливо улыбнулся, не обратив на Милену внимания.

— Есть немного, — призналась я. — Просушить бы обувь, боюсь заболеть.

— Обязательно, как только разведем костер. Не волнуйтесь. Вы все очень здорово держитесь.