Горящий тур

Глава 12 без правок

Командовать парусником в открытом океане оказалось просто и сложно одновременно. Поправка: таким парусником как “Рыба” и в мирном походе — на счет умелых действий в бою я себе не льстил. Если придется ввязываться в передрягу на воде — оставалось уповать только на опыт Сольпуги и наш с ним договор. А так, похоже, я вполне справлялся. Не в последнюю очередь потому, что более-менее представлял себе основные неприятности, в которые рейдер на ровном месте может влипнуть. А именно: шторм, штиль и навигационные ошибки. Следующей опасностью шла деградация обшивки — но проверенному годами кораблю в отличии от какого-нибудь новодела неиспытанного такое вроде не особо грозило.

Спасибо Джеку Лондону, написавшему документальную автобиографическую повесть “Путешествие на “Снарке”, которая случайно попалось мне в руки в нежном возрасте. Писательский талант классика мировой англоязычной литературы и тонкая самоирония не дали мне бросить довольно депрессивную, на самом деле, книжку — как несомненно случилось бы с любым другим подобным, гм, отчетом. Потому содержание намертво врезалось в подростковую память, хоть и не сказать, что я запомнил все наизусть. Даже под впечатлением попросил у родителей себе на день рождения стрелочный механический барометр — тот самый, по которому обязательно надо стучать пальцем, чтобы уточнить текущее значение атмосферного давления.

В мире, лишенном метеорологических спутников, только барометр мог предупредить, что твой корабль движется прямиком навстречу шторму. Ты стучишь ногтем по стеклу — и стрелка вдруг проваливается на десяток градусов, создавая неприятный холодок в животе. Дальше надо по силе и направлению ветра правильно понять, где центр циклона и куда он смещается. На основе этих логических построение рассчитать маневр и валить на всех парусах из зоны низкого давления. Если все правильно сделано — барометр начнет “расти”…

Дважды мы краем задевали опасные зоны — но даже особо маневрировать не приходилось: мы и так расходились с тропическими муссонами курсами. Очень выручало модерновое парусное оснащение “Рыбы моей мечты” — рейдер мог идти очень круто к ветру. Причем если для того же клипера подобные маневры требовали чуть ли не постоянного висения на вантах все парусной команды, то у нас справлялась все та же стандартная вахта из трех разумных, причем с безопасной палубы. Как итог, после смены вахт у отработавших свое еще оставались силы подняться на палубу повтыкать в горизонт и послушать крики чаек… Так, стоп.

— Сольпуга, прими штурвал, — приказал я. Однорукий гарпия перехватил рулевое колесо: когда не требовалось серьезных маневров, и инвалид мог справится с удержанием курса. Я же сбегал вниз и вернулся с удочкой. Зашарив по небу прицелом, я быстро убедился: не ослышался. Та-ак. Опять в каюту, карта, линейка… Прикинуть погрешность измерения скорости — с механическим лагом это запросто. И широты — тут уже я мог накосячить немного. И получаем…

— Кирби, — я спустился в кубрик экипажа и растолкал дремлющую в гамаке супругу. — Просыпайся, мы походу приплыли. “Щедрая чаша” совсем близко, нужна разведка с воздуха.

Чайки никогда не улетают на дневной лов рыбы далеко от берега. А если летят от острова к острову или к материку — забираются на высоту и машут крыльями молча, и не заметишь.

Остров, на котором закрепились представители Светлых земель, совершенно не зря носил такое название. Собственно, с высоты птичьего полета своими округлыми формами он действительно напоминал чашку с ручкой-гаванью и пронзительно-голубым пресным круглым озером в две трети своего диаметра в центре. Зато с палубы подходящего корабля отлично видна была природа возникновения такой геологической формации: остров представлял из себя надводную верхушку подводного стратовулкана, где стены кальдеры удерживали огромный запас драгоценной посреди соленого океана пресной воды.

— Раз, два, три, четыре, пять башен прямо в скалах вокруг гавани, — насчитал, глядя в трубу, Сеня. — Да им тут и пушки не нужны, и так любой флот если не испарят молниями на месте, так тупо сварят команды в паровом облаке!

— Я бы не стал так огульно отказываться от пушек, — покачал головой я. — Или, скорее, минометов. Я так понимаю, под водой противника магам будет не достать, даже если они его заметят?

— До подводных лодок еще далеко, — весело хмыкнул попаданец.

— Два десятка русалок с ручными минами справятся не хуже, даже лучше, пожалуй, — не стал разубеждать я его.

— Пожалуй, ты прав, Талик, — подумав, уже не так весело согласился маг. И неожиданно для меня обратился к собирающемуся покинуть палубу Сольпуге: — А почему даже среди пиратов так мало монстро-разумных? Ведь ваши врожденные особенности дают большие преимущества для команды.

Тут Сеня был прав. Хотя бы одно то, что Шона и Лана могли забраться на мачту, не используя руки, помогало решить множество проблем с такелажем — ну там трос перекрутило или шкив развалился от нагрузок — буквально в минутные сроки. Более обычным разумны пришлось бы тратить на те же задачи от получаса и больше.

— Дешевле и проще набрать тех, кто протирает лавки таверн в порту и готов служить за гроши, чем тратить месяцы, сначала добираясь, а потом уговаривая или заставляя себе подчиниться. А ведь их потом еще и учить нужно, — произнес инвалид, оглянувшись через плечо. — А те семьи, которые в городах и поселках в Обжитых землях устроились, как мои родители — они еще менее горят желанием в опасные дела влезать… Конечно, отщепенцы все равно находятся.

Он приложил крыло к бандане — таким жестом поправляют шляпу на голове — и все-таки скрылся в люке. Самое время, еще немного — и наблюдатели на кораблях и в порту смогут разглядеть нашу палубу. Отмазывайся потом, что пленника увидели и узнали, а не пираты новый состав набрали, прикидываясь хорошенькими. А если поверят — немедленно решать, что Сольпуга нас к пиратскому кладу ведет. Ну его нахрен такие проблемы на ровном месте.

Иронично, но в игре я умудрился побывать во всех крупных портах Обжитых земель, а вот до островов “пиратского” дополнения так и не добрался. Так что теперь пришлось любовался местными красотами не имея возможности сравнить, что уже было и что добавилось. А полюбоваться было чем: внешние склоны кальдеры полностью скрывала зелень, причем не абы какая, а окультуренная: виноградники, кофейные и чайные плантации, какие-то пальмы и еще что-то незнакомое. А, нет — еще хлебное дерево узнал.