Чистое небо

– Не переживай, со мной все в порядке, я еще немного полежу, и мы пойдем.

Судя по расположению солнца, он пробыл без сознания около часа, а значит, их фора во времени исчезла. Надо было спешить, все меньше времени оставалось до Выброса. С трудом, но он сумел подняться, по-стариковски кряхтя и морщась от накатывавшей волнами боли. Сейчас его волновали только две вещи: где его пистолет и что стало со вторым контролером? Ответ на первый вопрос он нашел рядом с тем местом, где упал. Подняв «Гюрзу», Андрей обнаружил, что в обойме осталось семь патронов, – странно, ведь стрелял он только три раза, но тут его внимание привлек еще один труп. Вне сомнения, это был второй контролер, его тело лежало возле кабины «Урала», а пустые глазницы уставились в небо. Андрей насчитал как раз недостающие восемь пулевых отверстий. Одно в переносицу, два попадания в глаза, следом шли перебитые локтевые суставы, развороченная дыра в левой груди там, где находилось сердце, и завершали картину раздробленные выстрелами колени. У Андрея сложилось впечатление, что контролера распяли в наказание, только вместо гвоздей использовали пули его пистолета. Но вот вспомнить, как это у него получилось после ментального удара контролера, он не смог. Дикая мысль коснулась его, он взглянул на девочку – та сидела на корточках, гладя руками волосы своей куклы. Нет, это бред, она бы и пистолет в руках не удержала, не то что выстрелить восемь раз точно в цель.

– Ну что, в путь, – сказал Андрей вслух. Она тут же поднялась, приблизившись, взяла его за руку, и вновь на ее лице появилась грустная улыбка. Трупы, лежащие вокруг, она словно не замечала, находясь в своем детском мире, где не было места этой жестокой реальности. А он вновь ощутил холод ее рук, и еще казалось, что потихоньку он сходит с ума. Сначала девочка из сна, теперь этот странный труп второго контролера, а ведь эти порождения Зоны были одиночками и никогда не охотились вместе. Много вопросов и пока все без ответа. Что ж, на Большой земле у него будет время обдумать все, только бы покинуть Зону.

Дальнейший их путь прошел без приключений, они быстро двигались по зараженной местности. Андрей все чаще задавал себе вопросы: что ему делать, когда они достигнут его поселка, как ему, не привлекая внимания государственных осведомителей, узнать, кто эта девочка и где ее родители, и что делать, если ему не удастся их отыскать? Отогнав хмурые мысли, Андрей сосредоточился на пути.

Первый периметр напоминал о старой границе Зоны, но с тех пор она значительно расширилась. О прошлом напоминали лишь остатки колючки, покосившиеся вышки и заброшенные блокпосты. Андрею пришлось воспользоваться штык-ножом, чтобы разрезать ржавые нити колючки и проделать проход. Оставались три километра до второго периметра и нормальной незараженной земли. Здесь шансы попасть в аномалию или столкнуться с живыми порождениями Зоны были минимальны, а вот наткнуться на патруль военных или засаду мародеров – очень велики. Но, видимо, в этот день они выбрали весь лимит приключений и достигли бетонного забора второго периметра уже спустя час, когда день лишь начал клониться к закату. Еще полчаса ушло на то, чтобы убедиться, что лаз под забором никем не охраняется и опасности поблизости нет. Сняв рюкзак, Андрей пролез первым, следом его спутница, а впереди был редкий пролесок и его дом.

– Ну, пошли, осталось немного.

Каждый раз, когда он возвращался и видел свой дом, он ощущал накатывающуюся усталость и спокойствие. Так было и в этот раз, но сейчас у него оставалось еще одно дело. Тихо скрипнула выкрашенная в зеленый цвет калитка, а короткая тропка привела их к двери дома. Ключ был, как всегда, на месте, в желобе слива крыши. Открыв дверь, он приглашающе махнул рукой, девочка с интересом вошла в дом, разглядывая все вокруг.

– Ну что ж, ты обустраивайся пока, а мне надо еще, кое-что доделать, – сказал Андрей. Она замерла, внимательно посмотрев на него, кивнула головой.

– Ну, вот и ладно, – он присел перед ней. – Ты так и не вспомнила свое имя?

Девочка пожала плечами.

– Хорошо, я буду через час. – После чего он торопливо вышел из дома. Андрею почему-то казалось, что она знает больше, чем говорит, хотя говорить она не может или не хочет. Но он уже решил, что будет делать. В баре, как всегда в такое время, было шумно и мало свободных мест. Поздоровавшись со знакомыми сталкерами, он подошел к барной стойке, кивнув бармену. Тот лишь ухмыльнулся, приняв рюкзак Андрея, поставил перед ним на стойку бокал пива и ушел в подсобку, что-то напевая себе под нос. Андрей успел сделать лишь пару глотков, когда бармен вернулся, и положил на стол стопку купюр.

– Мне нужна информация, пропадали ли в последнее время в Зоне дети, – тихо проговорил Андрей. Бармен хмыкнул и ополовинил лежащую стопку. Голос его был хриплым, и казалось, слова даются ему с трудом.

– Вчера из Зоны не вернулся транспортный «Ми-8», летевший на станцию к умникам. Говорят, на борту была семья одного из ученых. Вертолет сегодня утром нашли, правда, пустой, а в обед вернувшиеся из поиска военные сталкеры притащили тела погибших лётчиков и женщины, а точнее то, что от них осталось. Их нашли в двух километрах от места падения вертолета у болот, а вот тело девочки ищут до сих пор. А теперь пей пиво или убирайся, мне нечего больше тебе сказать.

Андрей молча сгреб деньги со стойки и вышел из бара. В раздумье он шел домой. Машинально заскочил в открытый бывшими сталкерами магазин, приобретая еду и обдумывая услышанное. Значит, это девочка из вертолета, мать погибла, но жив отец. Что ж, выход на ученых у него был, но сегодня он не успеет передать новость. Придется дождаться утра, а там уже к обеду ее отец будет знать, что его дочь жива. Теперь понятно, почему она все время молчит, пережив шок аварии вертолета и гибель матери.

Когда он ступил на порог, уже стемнело. Где-то в сарае пел свою песню сверчок. Андрей не стал включать свет, а взяв с окна свечу, зажег ее. Он быстро нашел девочку – свернувшись калачиком и прижав к себе куклу, она спала на диване. А на ее лице была улыбка. Стараясь не скрипеть половицами, он прошел к шкафу, достал плед и накрыл спящую гостью. Перекусив на скорую руку, Андрей лег на веранде и тут же уснул, сказалась усталость похода в Зону и пережитое там. Ему снился сон из детства, когда он болел и мать не пускала его на улицу, где играли его друзья. Он сидел у окна и смотрел на падающие хлопья снега и красивый узор на стекле морозного дня, где он выводил пальцем свое имя. Проснулся он от лучей солнца, светивших прямо в глаза. Андрей подскочил, взглянув на часы, выругался про себя: он проспал, время уже шло к обеду. Почему-то в доме, несмотря на палящее летнее солнце, было очень холодно. Войдя в комнату, он замер: вся комната – стены и потолок искрились от покрывавшего их инея. Он рванулся к дивану, уже зная, что ее там не будет. Плед был аккуратно сложен у шкафа, под ногами раздавался приятный хруст изморози, словно он летом оказался посреди зимы. И тут он увидел окно, на котором среди морозных разводов детским почерком было выведено имя Настя, а на подоконнике лежала ее кукла. Андрей вышел на улицу, ощущая внезапно возникшую пустоту внутри, словно с уходом девочки он потерял что-то очень важное и нужное. Не закрывая дверь, он пошел в сторону бара, что-то подсказывало ему, что это еще не конец и все интересующие его новости он узнает там. Бар гудел, никто не заметил его прихода, лишь бармен хмуро провожал его взглядом, пока он не занял свободное место за столиком. Андрей не стал ничего заказывать, превратившись в большое ухо, а новости были, причем довольно интересные.