Страница 5 из 10
– Девушка… Де-ву-шка!
В это время автобус затрясло на неровной дороге, и грохот вставленного в оконный проем железа заглушил голос парня. Тогда тот дотронулся до рукава ее белого плаща:
– Девушка, передайте за проезд!
Поставив одну сумку на пол, девушка взялась за поручень и обернулась. Парень восхищенно разглядывал ее лицо. Правильные черты лица, высокий открытый лоб.
Переждав автобусную тряску, девушка отпустила поручень и протянула парню ладонь:
– Давайте деньги…
Парень посмотрел на девушку и улыбнулся:
– Вот вы все, женщины, такие! Вас только деньги и интересуют.
Девушка вспыхнула и отвернулась:
– От Вас лично мне ничего не нужно!
– Лично от меня или вообще ничего не нужно? – усмехнулся настойчивый пассажир.
Девушка сердито нахмурилась:
– Что мне нужно, у меня есть!
– А Вы до какой остановки едете? – примирительно спросил неугомонный ухажер.
– До конца!
– Надо же! И я всегда еду до конца!
Повернувшись ко все еще стоящему рядом плечистому мужику и положив ему руку на плечо, парень спросил строго:
– Мужик, а ты готов ехать до конца?
Тот отрицательно замотал головой:
– Не, мне на следующей!
И, работая плечами, стал пробираться к выходу.
А у Максима текла «новая» жизнь, новые друзья и, как следствие, новые привычки… Вот и сейчас изрядно пьяный Максим сидел возле церковной ограды, прямо на земле. Волосы на его голове были всклокоченные, на щеках щетина, его куртка и брюки помяты и покрыты пятнами грязи.
Рядом с ним в черных холщовых штанах и рваных кроссовках полулежал Шило. Он вытирал руки о выцветшую бордовую рубаху, а рядом валялись три пустые бутылки из-под вина и стояла одна початая. Максим сжимал в кулаке смятый пластиковый стакан, на дне которого еще оставалось немного мутной жидкости. Со стороны кладбища через ограду перелез Винт, на его скуле красовался свежий синяк. Приземлившись, он, шатаясь, направился к «столу». Вытряхнул из-за пазухи на газету конфеты в выцветших фантиках, несколько яблок, покрытый зеленой плесенью апельсин. Потом достал из кармана три пряника и яйцо, все это богатство положил на газету. Дурашливо улыбнулся:
– А вот и закусочка! Что бог послал, – схватил с газеты бутылку, чокнулся с Максимом:
– За что пьем?
Максим уже еле ворочал языком:
– За Ma… Марину…
Выпил, и Шило забрал у него стаканчик. Вскочил, схватился рукой за бутылку в руках Винта:
– Винт, не хрен из горла сосать! Стакан есть. Ты тут не один. Уважай коллектив!
Винт уцепился за бутылку, его лицо побагровело:
– Шило, сука, дай сюда! Ты тут с кентом квасил, а я за жрачкой ходил! Это моя пайка по праву!
Они смотрели друг на друга волком, но вдруг все трое услышали резкий, громкий звук клаксона. На шоссе остановился милицейский УАЗик. Опустив стекло, в окно выглянул усатый капитан:
– Я вижу, вам скучно без работы. Энергия так и прет! – Поедем, прокатимся до отделения! – и он гостеприимным движением открыл пассажирскую дверь.
Шило отпустил бутылку, заискивающе улыбнулся:
– Семен Петрович, мы уже уходим!
Капитан, улыбаясь, кивнул на Максима:
– Забирайте дрова и проваливайте! Я сегодня добрый!
Шило с Винтом подхватили Максима под руки, потащили в сторону кладбища. Максим еле перебирал ногами по земле. Капитан захлопнул дверь, УАЗик уехал. Максим, наконец, вырвался из рук провожатых и встал в боевую «стойку».
Винт отбежал в сторону и потрогал рукой заплывший глаз:
– Шило, ты, как хочешь, а я к нему больше не подойду…
Винт, а за ним и Шило ушли.
Максим опустился на землю, лег и заснул.
…Рейсовый автобус все так же бодро ехал по шоссе. Наглый ухажер придвинулся поближе, заглянул девушке в глаза:
– Девушка, а Вы по жизни свободны?
Девушка возмущенно отвернулась и, пытаясь отодвинуться от бесцеремонного кавалера, сделала полшага в сторону. Неожиданно автобус резко затормозил, девушка потеряла равновесие. Парень галантно ее поддержал. Красавица смущенно улыбнулась:
– Я не свободна, но спасибо!
Окрыленный парень поднял к ее глазам правую ладонь без кольца на пальце:
– А я свободен!
Девушка отвернула голову и, облокотившись на одинарное кресло, стала смотреть в окно. До этого спокойно сидевший на одинарном сидении старичок поправил потертую фетровую шляпу и одобрительно взглянул на девушку.
Не привыкший отступать, парень бесцеремонно протянул руку к девушке и попытался ее обнять. Старичок схватил парня за руку и притянул его к себе. Парень удивленно приподнял брови и жестко посмотрел на старичка:
– Дед, тебе чего?
Сквозь толстые линзы очков на парня был направлен твердый как лезвие кинжала взгляд:
– Вижу, недавно откинулся?
Парень, отводя взгляд, сказал:
– Ага, на свободу с чистой совестью.
Старичок отпустил руку парня:
– Поздравляю! Я тоже червонец от звонка до звонка! Где чалился?
Испуганно отодвинувшись от парня, девушка стала пробираться к выходу. Автобус, наконец, остановился, прибыв на конечную станцию.
Провожая девушку взглядом, парень пробормотал:
– Извини дед, некогда мне…
И, не увидев на сиденье старичка, растерянно озираясь, направился к выходу.
На остановке его поджидали двое: Выруба – громила с «боксерским» носом и второй – Гусь – длинноволосый, с длинным носом. Радостно обнялись, и Гусь в восторге потрепал приятеля за плечо:
– Мажор, братишка, как же я рад тебя видеть! Ну, пошли, пошли.
Мажор, отвечая на рукопожатия, заметил переходящую дорогу русоволосую красавицу и громко крикнул ей вслед:
– Эй, красивая, я не прощаюсь…
Так и не обернувшись, девушка скрылась за поворотом.
Мажор
…Максим с трудом стоял на ногах, держась за церковную ограду. На противоположной стороне остановился автобус, стали выходить люди, послышались звук работающего мотора и шарканье ног пассажиров. Но Максим видел лишь какие-то движущиеся серые тени. Он замотал головой и обернулся в сторону церкви. Ему показалось, что темнота рассеивается, а возле церковных ворот стоит Марина и манит его рукой. Он, наконец, оторвался от ограды, сделал несколько шагов к церкви. Упал, прополз пару метров и замер, его лицо покраснело, глаза закатились.
– Марина, Марина, я иду к тебе… Подожди… – как будто в бреду, повторял он.
Разворачивающийся на конечном кругу автобус осветил его фарами.
Идущая от автобусной остановки к Храму русоволосая красавица заметила лежащего на земле задыхающегося, хрипящего Максима. Поняв, что человеку плохо, она, бросив сумки, подбежала к нему, перевернула его на спину, порывшись в карманах своего белого плаща, вытащила носовой платок, протерла парню лицо, расстегнула рубаху. Скинув плащ, свернула его и положила под спину Максиму, наклонилась, слушая дыхание. Ей показалось, что парень не дышит, и она, торопясь, стала делать ему искусственное дыхание, равномерно, энергично вдувая ему в рот воздух, пока, наконец, Максим не закашлялся и начал тяжело дышать. Понимая, что одной ей не справиться, девушка вскочила и побежала в сторону церкви, ища помощи. Несколько человек отозвались на крик, парня общими усилиями перенесли в церковный двор. Неожиданно он открыл глаз, обвел всех безумным мутным взором:
– Марина, почему ты в мужской одежде? Откуда у тебя борода? Да ты лысая! Нет! Я не пойду с вами! Марина, отпустите меня…
Парень рвался из рук удерживавших его крепких мужчин, пока не потерял сознание…
Глава 3
Болел Максим долго и тяжело: душевная травма, как следствие, депрессия и тяжелое отравление суррогатом цепко держали его между жизнью и смертью. Да и сам он не желал возвращаться в этот мир, иная реальность болезненных грез и сновидений была для него куда желаний, чем явь без Марины, наполненная тоской и болью. Какое-то почти неосознаваемое им чувство невосполнимой утраты заставляло Максима цепляться за почти реальные фантазии и образы, всплывающие в его болезненном воображении. Но его крепкий организм не желал подчиняться страдающему разуму и мало-помалу возвращал его к жизни. А тем временем зима полностью вступила в свои права.