Я познала хаос

Да ну-у? И кто к кому здесь вообще приставлен, а? Кто кого должен спасать?

Желание кинуть тактичного красавчика на растерзание хищной девице велико. Нечего было соглашаться следить за мной, по указке Виви!

Но благородство берет верх. Отпускаю ленты с бусинами и устремляюсь на сцену этого нелепого спектакля.

‒ Мусечка! — Мой голос уходит в надрыв.

С чистой совестью повисаю на рукаве Фрэнсиса, и тот с заметным облегчением загребает меня под свой мощный бок. Обнимаю мускулистое тело и немного расслабляюсь, позволяя мужчине держать меня на весу. Длительные физические нагрузки — та же обычная ходьба — пока быстро утомляют меня, так что я даже рада этой необычной передышке.

Девица в красном складывает прорисованные брови в интересную неровность и в открытую пялится на меня.

‒ Я здесь со своей возлюбленной, ‒ мягким тоном поясняет Фрэнсис, усиливая наше и без того крепкое объятие.

Ого, какие фразы! «Возлюбленная». Звучит серьезно, солидно, по-взрослому. А меня тянет похихикать.

‒ Правда? — Хищница снова оценивающе проходит по мне взглядом от макушки до пят и, судя по всему, разочаровывается окончательно.

Да в курсе я, что видок у меня общипанный! Да и синяки под глазами еще не сошли, а щеки — сплошные ямы. Перед выходом из могилы намалеваться забыла, звиняй, тетя.

Фрэнсис с ответом не успевает.

‒ Правда, ‒ лаконично кидаю я, кривлю губы в зловещей улыбке и с размаху даю шлепка по стальным ягодицам Фрэнсиса. Мой сопровождающий такого напора явно не ожидал. Подскакивать от неожиданности он, конечно, не стал, но взглянул на меня крайне выразительно.

Девица, видимо, наши переглядывания оценивает как нечто интимное, потому что тут же разворачивается и, цокая каблуками и бормоча что-то себе под нос, удаляется.

‒ Кхм… Лето… ‒ Фрэнсис, судя по напряженному лбу, старается подобрать слова, но тщетно.

‒ Сто баллов.

‒ Сто? — Он непонимающе моргает.

‒ Баллов, ‒ подтверждаю я. — Это.

И добавляю еще один смачный шлепок по тому месту, которому уже досталось ранее.

Мое настроение заметно повышается. Фрэнсис смущенно проводит ладонью по своим волосам и со сдержанной улыбкой плетется следом за мной.

Я и забыла, что жизнь может быть довольно забавной.

Возвращаюсь к занавеси из лент и тяну руку вперед. Неожиданно навстречу мне кто-то выплывает. Полненькая женщина в длинном сарафане оттенка салата. Тонкая цепочка, обвивающая шею, струится дальше и ныряет в ложбинку внушительной груди. Светлые пышные волосы забраны лентой в тон основному одеянию.

Тамара. Никаких сомнений. Она сильно похожа на Марту, но при этом с возрастом приобрела чуть более богатую пышность, чем мать. В руках Тамара держит большущий пончик с разноцветной обсыпкой.

Сердце принимается бешено колотиться. Моя подруга изменилась, но по-прежнему способна вызывать во мне целую бурю положительных эмоций.

Я не одна в этом мире. Все верно. Одиночество не поглотит мою сущность. Я все еще Лето. И есть те, кто знает меня настоящую.

‒ Извините, но эта комната пока не предназначена для посетителей. — Мило улыбаясь, разъясняет Тамара и тихонечко протискивается вперед, явно ожидая, что я отойду в сторону. ‒ Мы пока ее дорабатываем. В скором времени там будет помещение с барной стойкой.

Не сдвигаюсь с места ни на миллиметр.

Тамара, растерянно хлопая чересчур длинными ресницами, подается в одну, в другую сторону, а затем замирает. И наконец поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

Секунда. Вторая. Третья. Четвер…

О, такого визга моим ушам слышать еще не приходилось.

По-моему, посетители за нашими спинами повскакивали со своим мест. Или просто-напросто шлепнулись на пол. До слуха добираются только скрипы ножек стульев.

Тем временем моя визжащая подруга прикрывает руками глаза и отступает назад ‒ сквозь ленты с бусинами.

Плотно сжав губы, следую за ней. На мое плечо ложится рука Фрэнсиса, но я сбрасываю ее и пробираюсь через занавесь.

‒ Нет! ‒ Тамара швыряет в меня своим пончиком.

Ловлю его и хмурюсь. Не совсем то воссоединение, на которое я надеялась.

‒ Что тут происходит? ‒ В помещение заглядывает молоденький официант. Испуганно смотрит на Фрэнсиса, потом на меня.

‒ Вышел, ‒ холодно командую я, и тот, побледнев, выныривает обратно в общий зал.

Трели не прекращаются. Тамара упирается спиной в барную стойку и от страха, похоже, не в состоянии сообразить, что может обогнуть ее и отойти еще дальше от меня.

Хорошо. Будем считать, что я ‒ личность некоммуникативная.

Не глядя, протягиваю Фрэнсису через плечо сладкий пирожок.

‒ На, выруби ее пончиком.

‒ Не думаю, что это хорошая идея, Лето.

‒ Ладно, я вырублю ее пончиком.

С этими словами делаю шаг в сторону вопящей.

ГЛАВА 29. НАШЕ ЗЕЛЕНОЕ ВРЕМЯ

Взрывное сегодня

Тамара дергается назад и опять ударяется спиной о стойку.

‒ Больно, наверное, ‒ стараюсь говорить участливо, но, честно признаться, такая реакция меня, мягко говоря, злит.

Но на что я рассчитывала?

На законопослушную леди надвигается мертвец. Какая леди воспримет это с радостью?

‒ Ты же не собираешься и правда лишать ее сознания? ‒ задает вопрос Фрэнсис, пока закрывает дверную створку так, чтобы не защемить цветастую занавесь.

‒ Нет, ясное дело, ‒ бурчу я. ‒ Могу же пошутить, а?

‒ Не время для шуток, Лето. ‒ Мой сопровождающий занимает позицию у двери, прислонившись спиной к стене.

‒ К-к-как… вы ее назва-а-а-ли?.. ‒ Тамара вцепляется дрожащими пальцами в подвеску на шее. ‒ Л-ле?..

‒ Лето. ‒ Выдавливаю улыбку и медленно взмахиваю рукой ‒ влево-вправо. ‒ Привет, Тамара.

Та с секунду глядит на меня, выпучив глаза, а затем тонко взвизгивает и принимается отступать, спиной протирая бок закругленной стойки. Только оказавшись по другую сторону, она чуть успокаивается. Или дело в том, что в ее руках вдруг оказывается молоток для колки льда?

‒ Изыди! — хрипит она и взмахивает своим оружием крест-накрест.

‒ Ладно, ‒ соглашаюсь я. Неспешно подхожу к стойке и медленно кладу на нее пончик. ‒ Но только после разговора.

‒ Лето, сохраняй дистанцию, ‒ просит Фрэнсис.

‒ Это ни к чему. ‒ Забираюсь на высокий стул и, сложив локти на стойку, пристально вглядываюсь в покрытое бисеринами пота лицо подруги. ‒ Тамара не причинит мне вред.

Как только я начала сокращать разделяющее нас расстояние, Тамара отскочила к полкам, заполненным стаканами и плетеными корзинками. И теперь дислоцируется исключительно там.

‒ Не… подходи. ‒ Она громко сглатывает и, кажется, собирается брякнуться без чувств.

‒ Все, все, зафиксировалась на месте. ‒ Поднимаю руки вверх, а затем и левую ногу, чтобы Тамаре было видно. ‒ Сижу и не шевелюсь.

‒ Ты… ‒ Подруга быстро трет свободной рукой глаза и снова смотрит на меня. ‒ Ну, нет же… нет…

‒ Это я. ‒ Прижимаю ладонь к собственной груди. ‒ Лето.

‒ Неправда! ‒ Голос Тамары пронизан плаксивостью. Она обессилено взмахивает молотком в неопределенном направлении. ‒ Лето… Она же… нет ее… Ну нет же… давно уже…

Ее щеки пунцовеют. Она кусает губы и трясет головой.

Так, а когда мы уже перейдем к фанфарам и фейерверкам?

‒ Я валялась в коме все эти годы. И очнулась всего каких-то пару дней назад. Самочувствие отстой, но я жива, ‒ тараторю и растягиваю губы в улыбке ‒ пожалуй, малость ужасающей. ‒ Обнимемся?

Слышу тяжелый вздох Фрэнсиса.

Да блин, нет у меня времени на психологическую подготовку!

В ответ на мое заявление Тамара пялится на меня и шевелит губами, будто рыба, потерявшая родную водную среду.

‒ Обнимашки? ‒ вновь предлагаю я и раздвигаю руки в стороны, намекая на готовность к сопливостям.

В меня летит молоток. Точнее, не в меня, а метра на три левее. Но зная косорукость Тамары, можно с уверенностью сказать, что ухайдокать она собиралась именно меня.

‒ Слышь! ‒ возмущаюсь я и с неожиданной резвостью вскакиваю коленями на стойку.