Страница 46 из 47
У того из ноздрей валит дым. Допетрил, что кусачки на яйца прицепили. Не отвертеться. Его люди не помогут. Никто не встрянет против меня, я перемахнул грань, у них сработает инстинкт, отступят, пойдут искать нового вожака в свою стаю. Кузнец к ним уже не вернётся.
- Да он уже трухлявый, посмотри на него! С ним вообще далеко ходить не надо. Он уже до нёба вгашенный, даже не вдупляет чем для него обернётся всё… сам же понимаешь, откинется на зоне…
- Не откинется. – с презрением. - Эта гнида за столько лет не сдохла, а ты думаешь, что сейчас ручки на груди сложит?
- Коршун же до сих пор сидит? – не теряется Каримов, продолжает накидывать варианты. - Вы с ним братались раньше, тебе стоит только попросить!
- И смысл, что ты меня останавливаешь, если всё равно смерти ему желаешь? – шаблоны на разрыв.
- Да, но не твоей рукой! Ты не при делах будешь!
- Это ничего не меняет.
- Всё меняет!! – на фальцете брызжет слюной. - Я не хочу потерять друга! Тупо из-за эмоций! – выписывает мне диагноз.
- Тут больше замешано. – сознание долбит единственная определённость. Яся…
- Она тебя ждать не будет, понял!? – сотрясает он воздух. - Я не дам! – тычет себе пальцем в грудь, второй рукой до сих пор меня на прицеле держит. - Затянешь себя в тюрягу – я на ней женюсь, а сыну твоё имя дам!
Всё, не выдерживаю, из меня потоком выплёскивается ржач:
- Куда тебе после меня, додик? Не зарывайся.
Сдаюсь. Расслабляюсь. Цирк. Даже поквитаться нормально не дают. О какой лютой казни идёт речь? Так и останется в мечтах.
- За додика обидно! Я весь твой холдинг на себе тащу!
- Когда ты таким умным стал?
- Всегда был. Опусти пистолет, Богдан… он и плевка не стоит. – минутная отдышка и усилием воли я капитулирую. Может и правда, если поднапрячься, то остаток жизни для них будет страшнее физической пытки и разрыва извилин.
Сам подхожу к Кузнецову и вытаскиваю кляп.
- Просто для справки. Ты не выжил. И не спасся. Я тебя не пожалел и не струсил. В любой момент вытащу, чтобы доделать начатое. Я попробую продлить и посмотреть, насколько тебе херово. Если меня устроит, усохнешь один на один с собой. Сестру ты никогда не увидишь, после тебя ничего не останется.
- Я тебя в бетон закатаю!! – харкает мне на брюки.
- Подыхать будешь – вспомни обо мне. Мне приятно будет, хоть так не пропущу. – встряхиваю ногой, вздыхаю и утыкаюсь взглядом в спину Алика. Под ним уже озеро крови. Заслуженно.
- Ахаха! – надсадно провожает Кузнец.
- А. Забыл. – возвращаюсь и с силой пинаю урода по лицу, он падает ничком и с протяжным писком сплёвывает на землю несколько зубов. – За Арсена.
- Я в тебе не сомневался!! – улыбается Каримов, пряча пистолет.
- Угу, как же. – прохожу мимо, отдаю попутно приказ. – Закрыть их, глаз не сводить. Дам знать, когда избавляться.
Киваю гордому Макару, сжимаю-разжимаю онемевшую руку, достаю телефон, нахожу номер.
- Гнездов, вот и пришёл твой час. Говори где ты. Под конвоем вывезем.
В машину забираюсь в полной прострации. Ни радости, ни справедливости, ничего. Я не достиг тех пиков, что в себе вскармливал – Алик всего одной рукой пожертвовал, за Ясю голова должна была слететь. За Арсена не вырвал сердце. Разве есть середина между этим? Ни жизни, ни смерти. Что их ждёт в тюрьме? Успокоюсь ли?
Или давить их там чужими руками?
Мне нужно подумать. Желательно в объятиях малыхи. Она вернёт трезвость, обезвредит без пистолета.
Эпилог
ЯСЯ.
Через два месяца.
- Ярослава? – просовывается в кабинет голова Макара.
- Ай? – не отвлекаясь от работы, задумчиво грызу ручку.
- Новость уже слышала? – внаглую садится напротив, подпирает рукой подбородок.
- Нет… хорошую? – щурю глаза, его широкая улыбка добавляет интригу.
- А то! Летим в Японию! – весь светится от счастья. – Скупать сложнейшее навигационное оборудование! Выйдем на новый уровень!
- Кудааа? – всё ещё обрабатываю в мозгу первую фразу. - Эээ… так-то я английский учила! – выражаю крайнее замешательство.
Неужто Богдан попросит и этот язык осваивать? Ну, если надо…
- Ты летишь в качестве его спутницы! – фыркает замдиректора, заметив, как тревожно забегали мои глазки. - То бишь, тебе отдых, экскурсии, вкусности, а мне пахать!
- Ооо, да, тогда это отличная новость! – смеюсь, сбрасывая нервозность. - Это когда намечается?
- Он тебе сам всё скажет! – с хитрой ухмылкой закрывает рот. – Не положено!
Цокаю и бросаю в засранца скомканную бумажку.
- Я пришёл подразнить, остальное не в моей компетенции! – веселясь, отмахивается от следующего запуска снаряда.
- Мне потом надо удивиться? – смилостивившись, останавливаю себя, чтобы не запульнуть карандашом.
- Поздно! – пальцем на угол, где под потолком за мной без перерыва следит шпионящий друг. – Скоро заявится! Параноик не любит, когда к тебе сюда «мужчины шастают»! Сейчас будет припадок ревности!
- Вали. – открывается дверь.
- Я же сказал! – гогочет Каримов, освобождая кресло.
- На секунду отвлёкся, тут же побежал подружке докладывать. – рычит Богдан, смеряя помощника испепеляющим взглядом.
- Хотел разнообразить тягомотный день! Так хоть ты «исполнишь арию»!
- Пшёл вон. – огибает стол, кладёт руку мне на плечо, ползёт к шее.
- И ещё раз! – нарочно выбешивает Макар.
- Выйди. Отсюда. – чеканит с жёсткими расстановками Богдан, превращается в глыбу льда.
- Ах, рай для ушей! – шагает спиной к выходу хохочущий пакостник. - Ярослава, пока! – и исчезает.
- Я его убью когда-нибудь. – сжимает мне затылок, склоняется к губам.
- Не убьёшь! Он твой друг! – улыбаюсь и целую, шкрябаю ногтями по колючей щетине.
Мужчина млеет, ведёт носом по моему виску, расслабленно крутит на палец мои кудри.
Он изменился в последнее время. Кружит вокруг меня, улыбается, пока никто не видит. Исполняет любые мои прихоти, даже если я сама не считаю это нужным. Стоит произнести мысль вслух, чаще всего про неё забыть, через день-два желание сбывается. Естественно, объяснений я не дожидаюсь. «Так надо» и всё. Может я ошибаюсь, но такое ощущение, что с уходом Алика из жизни Богдана, он начал ценить то, что у него есть ещё сильнее. Меня особенно. Цепляется. Прижимает. Высматривает, если отхожу. Выдыхает, если возвращаюсь. Всё это с неприкосновенным видом, не скажешь, что смягчился – развеет все намёки пушечным взглядом, за оскорбление сочтёт. Он не позволяет себя жалеть. Лучший друг в тюрьме, это не каждый может так смело перенести на ногах. А он расстался с ним, как с пройденным этапом. Удалил из папки «Жизнь». Камня на камне не оставил. Только иногда я всё-таки замечаю, как срывается его дыхание, когда раздеваюсь перед ним и он видит полоску шрама на боку. Его мышцы бугрятся, по коже пробегает мелкая рябь, чернеют глаза. Но всё молча, никаких упоминаний. Только гладит пальцем, словно зачеркивает, стирает губами. Всегда медленно, с точностью и аккуратностью.
- Коля с нами поедет. – извещает Богдан между покусыванием моего рта.
- О, это здорово! – искренне рада, к Николаю у меня самые дружеские чувства, сильно переживала за него.
- Заскучал он после больнички. Да и давно я его никуда не выпускал.
- Готовься, после поездки в меню будет азиатская кухня! – за глаза подкалываю нашего повара. - Поправлюсь на японских сладостях! – произношу в шутку, но теряюсь, когда мой мужчина вдруг с диким восторгом набрасывается на моё тело. Садится на корточки, мнёт бёдра, кусает грудь через ткань платья, накрывает огромной ладонью живот, ведёт вниз, пробирается под подол…
- Ай! – подлетаю на месте, щипается.
Отпихиваю, нашёл место!
- Я тебе кое-что приготовил. – цепляет чулки, ухмыляется, поднимается на ноги и сдавливает мне шею, будто душит, хотя делает это мягко, с особой осторожностью.
- Опять? – хмурюсь, что за странная тяга подкупать меня подарками.