Страница 43 из 47
Соберись, Богдан! Она там одна! Вся охрана сгруппировалась против внешних факторов.
Экстренно покидаю ринг, ноги несут к парковке. На пути встают недовольные, мои парни слажено освобождают проход к выходу, начинается хаос. Какофония звуков, перемешка тел.
- Ахаха! Поздно, Богдан! Её уже взяли! – под общий шум доносится злостный выкрик Кузнеца. Если сейчас дам слабину и обернусь, потеряю время и контроль над ситуацией. А это недопустимо. Осознаю, что напуган сверх меры. Впервые так разбит. От меня требуется холодный расчёт, а меня раскидало и я никак не могу организовать себя. В меня внезапно летят три ножа и я теряюсь, не зная какой из них войдёт глубже. От какого избавляться первым?
Не ожидал, что меня разом подкосит предательство друга, угроза жизни малыхи и упущение врага.
Яся важнее всего, но что ждать от двух других?
Неотрывно пялюсь в экран телефона, на ходу придумываю план действий. Всё не то. Группа захвата ещё в пути, а мои недомерки отстреливаются, позабыв о самом важном – о Ясе.
- Сдохнешь неудачником, Богдан!! – на высокой ноте вопит Кузнец.
Устал метаться. Не получается честно. Я пытался. Буду по старинке. Не сегодня дожму, так завтра. В этот раз не дам осечку.
- Взять его на выезде. Живым. – поручаю своим ребятам.
- А его прикрытие? – на микросекунду сходимся взглядами со старшим по званию.
- Развлекайтесь. – и возвращаюсь к наблюдению за Ясей.
Моя маленькая поражает до самой глубины. Драться пытается. Как я показывал. Помнит… Мир останавливается, пока я смотрю как она борется с Разиным. Этот Брут ещё и с ножом! На девчонку, что ему по колено… В груди клокочет от осознания всей чудовищности. Алик не отстаёт, но Яся всё равно бежит… к моим мясоедам!
Умница, девочка! Беги скорее! Они всегда ненавидели этого ублюдка!
Ловите, ребятки. Сегодня на ужин крупный рогатый скот.
Пульс зашкаливает, пока я вскрываю управление замками и нахожу звериный участок.
Бешено жму на «открытие вольера» и до боли задерживаю дыхание, так, что от сухоты царапает стеклом горло.
Выпустил!! Фас, парни! Сожрите эту сволочь!
- Богдан Дмитриевич! – вдруг проходит звонок от начальника охраны. – Вооружённое нападение! Мы уже занимаемся их устранением! Мы...
- Сука! – сердито бью кулаком по машине, к которой подошёл. - Быстро к алабаям! Валите Разина! Спасайте Ярославу!!
Гудки. Перемещение сразу нескольких точек. Уносят малыху в дом. Скручивают Алика. Тварь! Поранил одну из собак, лежит, тяжело дышит.
О, бля! Каримов бежит с подкреплением! Успел на конец фильма…
«Следи за ней. Окажи нужную помощь. Я еду.» - шлю ему сообщение и лихорадочно тру ладонями лицо. Стереть, содрать с себя эту плёнку, что не даёт дышать. Как в чан с маслом кипящим окунули. Обволокло, стянуло, теперь причиняет адскую боль.
Не верится, что её вытащили… в самый последний момент. Моя непутёвая, но такая нужная малыха. В полной неразберихе, с минимальными потерями, но снова осталась со мной.
Только зайдя в дом и ступив в гостиную, гоню прочь всех и каждого. Подхожу к дивану, где на животе лежит моя девочка, опускаюсь на колени, ничуть не боясь уронить своё достоинство в её глазах. Я сейчас уязвим, обнажён перед ней. Раскрыт, броня распадается на куски, можно убить одним касанием, но именно Яся служит защитой. Моим отрезвлением, насыщением, точкой опоры. Голова падает ей на плечо, зажмуриваю веки, утыкаюсь лбом в её шею, вдыхаю сладкий запах, впитываю идеальную теплоту кожи. Вот и всё, что нужно для склейки моих ран. Слиться воедино с моей малыхой. Сумятица отступит, починится то, что сломано, скрепится по частям былая уверенность, вернётся твёрдость в ногах, я смогу снова рационально мыслить. Мне лишь нужно её чувствовать… рядом, без передышки, соприкасаясь, всегда. Спасительная комбинация.
- Больше никого не подпущу. – дыхание срывается, горло душит спазм.
- Мне было очень страшно… Он… он… - рваный шёпот, мягкие губы целуют мой висок, нерешительно ползёт ладонью по затылку.
Понимаю о чём она, удара изнутри, от своего, я и сам не ожидал. Во сне и не снилось. Только не от Алика.
- Мне тоже. – хриплю постыдное признание. – Но иногда это даже полезно. Сильный страх генерирует в нас скрытые возможности, достаёт со дна самую разрушающую силу… Теперь мы готовы ко всему. Я готов…
…убить врага с лицом лучшего друга.
Умышленно разоблачаю себя, ведь именно это передаёт всю мою потребность в ней, обязательство оберегать. Всегда говорю не то, что правильно, но в этот раз посыл точен как никогда. Ухо опаляет Ясин тяжёлый вздох, она уже привыкла к тому, что у нас разнятся выражения чувств, что я подбираю не те слова, что все мои переживания сумбурны и неразборчивы.
Раньше я ничего не боялся, сейчас же страшит всё то, что может отобрать у меня девочку. Под подозрение теперь попадёт каждый, кто дышит. Пусть она знает об этом. Я проверю всех до единого. И больше никто не проберётся в наш дом. Это её убежище, она должна быть здесь спокойна, должна быть уверена, что я вытащу её из любой разрухи, не спущу с неё глаз. Теперь это мой неписанный закон, ведь я намертво к ней привязан.
- Покажи. – едва шевелю губами, сводит корень языка. Мне мучительно больно смотреть на порезы на гладком девичьем теле. Моргаю, надеясь, что они рассеются. Яся поднимает на меня заплаканные глаза, а мои руки уже тянутся к обнажённой, заштопанной и обработанной спине. Не тая волнения, дотрагиваюсь пальцами до оголённой кожи, обвожу лопатки, чуть касаюсь припухшего синяка от гнусного удара Разина. Сдавленно сглатываю, удерживая в себе ту ярость, что способна разнести всё в щепки. Сцепляю зубы и каменею. Подмывает взорваться и разодрать от крика горло.
Малыха вдруг улыбается, с истеричным смешком.
- Ты хоть победил?
Скольжу подушечками пальцев возле её рассечённой кожи, запоминаю неровные края, воспалённый цвет, сильную отёчность, чтобы потом в стократ сильнее повторить это на теле Алика.
- Не успел. – тянусь губами к хрупкому плечику, пачкаю засохшей кровью с подбородка.
Представляю какой у меня видок. До сих пор чувствую, как пульсирует ухо, наверняка кровит.
- А что там за воротами? Кто стреляет? – силится приподняться Яся.
- Не думай об этом. Их уже убрали. – глажу её руку, слегка придавливаю, призывая расслабиться.
- А где…? – с гнетущим опасением оборачивается на дверь, по её коже ползёт озноб.
- Его здесь больше не будет, обещаю тебе.
В голове затягивает шумом. Пробиваются отголоски звериного рычания Разина, когда его грузили в тачку.
«- Везите его на склады. Мой дом пахнуть смертью не будет.
- Ах вы, пидоры! Я вас всех запомнил!! Давай-давай, Богдан! Утешь свою сучку, а потом приходи, наговоримся всласть, вспомним былое!»
Я приду, Алик, приду. Это будет наш последний разговор. После него я забью тебя, а мясо отправлю в утиль. А потом всё. Чернота будет. Выжгу тебя из памяти как переболевшее, выкину как мусор, что было и что стало. Алика Разина существовать больше не будет.
- Богдан Дмитриевич! – без стука врывается в гостиную один из охранников, малыха с перепуга вздрагивает.
- ЧТО??
От резкости моего тона он резко тормозит и медленно бледнеет:
- Колю нашли…
- Жив? – впиваюсь требующим взглядом и прикрываю собой полуголую Ясю.
- Затылок разбит! Пульс слабый!
Воздух из лёгких выбивает словно ударом. Рядом также всхрипывает девочка.
- Медиков! – сердце нехило подбрасывает в груди, пронзает острыми пиками. За старого друга.
- Уже занимаются!
- Где нашли?
- Внизу, в проходе гаражного отсека, в том углу, где камеры не достают!
Вот падла, Разин! Использовал мой промах! Я ж тебе тогда случайно сболтнул про слепую зону! Будто чёрт подбил!
- Вышел. – бросаю застывшему лбу, глазеющему на меня и мою женщину.