Сердцу не прикажешь

Удивительные эмоции, неимоверный прилив уверенности, всё пережитое осталось позади.

Он доказал, что моё присутствие важно, что слушает, что готов даже поставить меня выше своего положения в обществе. Рисковал потерять немыслимые деньги, чуть не убил того отвратительного типа, что напал на меня.

С поразительной ясностью понимаю – сегодняшнее утро самое спокойное за последнее время. Мир перевернулся. Теперь лежать с Липатовым кажется чем-то правильным, добровольным. Я сама этого хочу.

Отдыхаю душой. Я в сильных руках. Горячих, не отпускающих. Как в защитной оболочке.

Моя бабушка говорила, что постель хороша для двух любящих сердец.

Сможем ли и мы образовать такой дуэт?

Невольно улыбаюсь и с неожиданной теплотой дотрагиваюсь до горбинки мужского носа. Черчу линию до кончика, добираюсь до губ, обвожу. Сухие, жёсткие. Богдан в полном отрубе. Впервые вижу, чтобы он так крепко спал. Обычно он тяжело дышит и вертится, недовольно кряхтя, а тут у мужика крепкий здоровый сон. Придавил мне живот своими мускулами и оглушает раскатистым храпом.

Ловлю момент, когда могу без утайки его разглядывать, не смущаясь долгого проникающего взгляда.

Что будет, когда он проснётся? Изменится ли его отношение ко мне? Он получил, что хотел. Не пропадёт ли интерес ко мне?

Не в силах устоять, прикасаюсь губами к шраму на его скуле, отпечатку жестокости. Слишком много изломов на его теле. Да и в жизни тоже.

Шёлковым поцелуем успокаиваю неровность кожи, искренне желая поделиться с Богданом мягкостью. Аккуратно поднимаю его тяжёлую руку и перекладываю ему на живот. Поддаюсь всплеску чувств и прижимаюсь щекой к широкой груди, кожа к коже, трусь носом об густоту тёмных волос, вдыхаю запах, что сводит с ума.

От него даже во сне веет силой, бесстрашием и крепостью.

Как никогда чувствую себя маленькой рядом с ним. Вся моя сила лишь в прикосновениях, что я ещё могу ему дать?

Тихонечко целую окружность тёмного соска, осторожно зажимаю губами, это так интимно, что мне становится жарко, трепещу от вспыхнувшей ласки.

Медленно скольжу ладонью по рельефным мышцам.

Балдёж! Всегда хотела прощупать этот стальной торс, изучить мужское тело. Без спешки и по своему усмотрению. Столько мощи под этой кожей…

Губами спускаюсь ниже, к пупку. Кончиком языка вывожу зигзаги, а затем дую на влажные дорожки, наслаждаясь россыпью возникающих мурашек.

Пробуждается бугай.

Кидаю взгляд на его лицо. Челюсть напряжена, дышит через ноздри.

- Я знаю, что ты не спишь! – прислушиваюсь к нарастающему гулкому стуку его сердца. - Ты притворяешься!

- Нет, я правда сплю. – расплывается в улыбке, так и не открывая глаз. - Продолжай.

- Ты не против? – вопрос ради приличия, но сама уже забираюсь на Богдана сверху.

- Яся… - мои бёдра обжигает шероховатость его ладоней, а в ягодицы уже упирается твёрдый член.

- Я хочу попробовать как ночью… - признаюсь полушёпотом, обхватывая его пальцами.

Мужская улыбка становится ещё шире.

- Он весь твой. – севшим от возбуждения голосом.

Наклоняюсь и приникаю быстрым поцелуем к колючей щетине подбородка. Сползаю к его ногам и удобно устраиваюсь.

- Только не смотри… - прошу я, сильно волнуясь. - Можно так?

- Тебе можно всё. – дёргается его живот, когда я вбираю в рот его возбуждённую плоть. – Ох, бля, вот оно счастье… - и растворяясь в ощущениях, заполняет наш номер низким протяжным стоном.

БОГДАН.

Всеми правдами и неправдами я заставляю себя сейчас находиться вдали от малыхи. Нутро тянет назад, в отель, где собрала в себе всю чистоту и нежность крошечная девчонка.

Качества, что мне никогда не были нужны. А зачем? И без этого прекрасно жилось. Но вот в мою жизнь влетает Яся и вдруг окружает той радостью, что мне была неведома.  Подсадила на свой тонкий голосок, сладкий запах, неуклюжие шажки, пальчики на моём лице. А я млею как дурак. Смотрю на девочку и поражаюсь той разнице, что я нахожу в ней с каждым днём. Внутри она больше, чем снаружи. Открываясь мне, Яся впускает в самую глубь и затягивает без шанса выбраться.

Это уже не изменить. Среди всего хаоса, что вокруг меня – она стала недостающей частью, чтобы понять – всё приходит в своё время для тех, кто умеет ждать.

Я ждал. Сам не знал чего конкретного. Но я верил, что наступит день и я смогу почувствовать себя нужным. Что я не брошенный в этом мире, не предназначенный лишь для крови и боли, что восстанет из пепла то чувство, когда есть к кому идти, с кем нет надобности молчать.

Я много лет молчал и уже привык сидеть взаперти своих серых мыслей. С Ясей же слова обретают значение, а любой сделанный поступок рождается из души и тела.

Я верю, что люди не случайно друг друга выбирают. Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании.

Я свизуализировал себе малыху и теперь ни за что не отпущу.

- По-бырому, Гнездов. – усаживаюсь напротив своего пленника. – Говори. – сидеть в заброшенной часовне ничуть не прельщает. То ли дело раздвинутые ножки Яси.

- По уговору, Богдан! Ты обещал, что потом отпустишь! – задаёт дрожака доносчик, гнева моего страшится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я ничего не обещал. – лишний трёп выводит из себя, предостерегаю взглядом, ещё немного и вышибу мозг. – Что за информация?

- Дай слово, что не убьёшь!

Хватаю болтливого придурка за волосы и лязгаю зубами:

- ЧТО. ЗА. ИНФОРМАЦИЯ?

- У Кузнеца есть сестра!!! – обливается он холодным потом.

- Кто? – усиливаю хватку.

- Не знаю!! – срывается на фальцет. - Он и сам не знает! Дал приказ найти! Без шумихи, но под каждый камень заглядывают!

- Тоже детдомовская? – уточняю я.

- Там был пожар много лет назад, весь архив пропал! Никаких данных! Была она там, не была… Знают только, что молоденькая совсем, девять лет у них разница!

- Только это? – ничего путного не услышал.

- Пока да! – выпучивает глаза Гнездов. – Но я ещё добуду! Я влился в его самый узкий круг!

- Четыре года под прикрытием, чтобы узнать, что у ублюдка родня имеется? – смеюсь дебилу в подбитую морду.

- Сеструха и есть слабое место, Богдан!! Он перестрелял руки-ноги двум шестёркам, что не смогли найти её…

- Он и без этого любит карать. – отбрасываю башку Гнездова и взвешиваю в голове свежак.

Сестра, значит, есть… и что мне с ней делать, когда найду её? Соплячка к тому же! Как и малыха моя по возрасту. Одно дело пустить в разнос самого Кузнеца, но привлекать к мести непричастную девицу…

- Я стопудово достану бабу раньше, Богдан! – всё ещё надеется на помилование.

Хмыкаю.

Пусть ищет. А я пока придумаю как поступить.

- Нагнут тебя, Гнездов. – даю знак своим ребятам, чтобы развязали его. – За все твои сливы раздербанят на куски.

- Не пойман – не вор! – разминает он руки. – Спасибо за аудиенцию, я пошёл!

- Задумаешь снова слинять, вздёрну за яйца. – вот теперь даю слово.

- Не понадобится! – ускоряя шаг, чтобы покинуть часовню.

- Пусть идёт. – останавливаю парней. – Ещё вернётся.

За щедрым вознаграждением, если послужит как надо.

ЯСЯ.

Наши американские рабочие каникулы закончились. Контракт наш, поездка удалась, но тех нескольких экскурсий по городу мне всё же не хватило. Так быстро и так мало, но определённо это самое захватывающее время из всех. Особняк Богдана встречает нас увеличенной охраной. Хоть он больше и не видится мне тюрьмой, но ощущение боевой готовности и моего мгновенного заключения не покидают. Смотрю на уверенного бугая, обсуждающего домашние дела с Николаем и постепенно расслабляюсь. Он лучше знает что и как делать. Его авторитет неизменен.

Я словно шагнула в зазеркалье, оставляя другую себя за чертой.

Новая Я помешана на Липатове, беспрекословно верю ему. Теперь он для меня под иным светом, под противоположным углом – нестрашный, благородный, изобретательный. Сейчас я вижу, что каждый его взгляд, вздох, движение идут мне навстречу. Теперь в нашем общении другая интонация, более красноречивые паузы, невыносимое притяжение, бездонный омут. Я всё ещё слабая перед ним, но принимаю факт – сражаться бесполезно. Я думала, что Богдан беспощадно всобачил мне новый мир, а теперь без этого мира всё кажется неправдоподобным. Я больше не пытаюсь вернуть старое, а просто начинаю следовать по течению событий в моей жизни. Держась за крепкую руку мужчины, который знает куда идти. Не устаю смотреть на него и восхищаться. Он не поддаётся логике, законам и принципам. Словно лабиринт. Плутаешь, но так и не находишь выход.