Страница 8 из 18
– Харальд Скулдисон, Берсерк, – кивнул Сергей. – Но я знал его уже как Харальда-конунга.
В общем, почти не соврал. Вождь, у которого в подчинении аж пять кораблей, вполне достоин звания конунга. Точнее, секонунга, то есть – морского, безземельного. Впрочем, с хорошей дружиной избавиться от предлога «се» вполне реально.
– Мы друзья, – уточнил Сергей. – И я горжусь этой дружбой.
Удостоился пронизывающего взгляда.
Молчание нарушил Сергей:
– А велик ли хирд у Скельдума-ярла?
Удостоился еще одного взгляда. Нет, взгляда.
Впрочем, и ответа тоже:
– Хватит, чтобы весь день гнать четыре больших драккара.
То есть человек двести пятьдесят – триста. Неслабо.
– И драккары у него тоже имеются? – уточнил Сергей.
Да, драккары имелись. И на берегу не простаивали.
– Прежде Скельдум повеселее жил, – сообщил Торвард. – В вики ходил часто. А прозвище свое еще в молодости получил. Когда с соседним бондом из-за земли поругался и в ту же землю его и закопал. Живьем. Сказавши: вот тебе земля, бери, сколько сможешь, мне не жалко. Вот его Щедрым тогда и прозвали. Виру, впрочем, заплатил, не пошел против тинга. Но торговался так, что его едва из Щедрого в Жадного не переименовали. Хорошо торговался.
В голосе Торварда звучали одновременно и одобрение и неприязнь.
Если прежде у Сергея и были какие-то сомнения по поводу силового решения вопроса, то после рассказанной Торвардом истории они исчезли.
– Тогда ты ему дочь и пообещал? – поинтересовался он.
Оказалось, нет. Попозже.
– Сюда наши ходят, – сказал Торвард. – И мы ходили. Путь неблизкий, но торговля выгодная.
Свеям, чтобы попасть сюда, приходилось идти по Северному морю. Впрочем, бешеным викингам семь сотен миль – не крюк, как говорится.
Хорошо тогда сходили ярлы. А потом удача от Торварда отвернулась. А Скельдум, напротив, неплохо поднялся на торговле с англами. Настолько разбогател, что выгнал старшую жену, которая никак не могла родить ему наследника. У младшей, правда, тоже ничего не получалось, но она была молодая и симпатичная, пусть и не принесла ярлу большого приданого, в отличие от старшей.
Ну да, развод у нурманов – дело возможное. Однако муж при разводе обязан это самое приданое вернуть. И еще от себя добавить, если родня у бывшей сильная.
Денег хватило. Избавился Щедрый от старшей супруги. И теперь желал заполучить новую. Причем дочь Торварда он брал именно старшей, что было между ярлами особо оговорено. Хотя особого приданого за ней не будет. Это тоже оговорили.
И многозначительный взгляд, адресованный Сергею.
– Ререх твою дочь тоже старшей возьмет, – заверил Сергей.
Почему бы и нет? Других жен у княжича не имелось, а появятся, так пусть сам и решает, кому из них рулить.
– И я твою Колхульду тоже старшей беру! – сообщил Сергей с важностью. – И на что тебе теперь этот Скельдум Щедрый? Он – далеко, а мы – близко.
Вот так. Поставить рядом себя и Ререха. И пусть ярл думает. А Сергею надо срочно придумать, как нейтрализовать Скельдума и освободить потенциальную невесту. Но время еще есть. До открытия судоходства еще куча времени.
Сергей узнал от ярла ровно столько, сколько тот удосужился сообщить. И сделал неправильные выводы.
А еще он не сообщил Торварду о чужих «железных людях», про которых толковали местные. Решил, что Стурла, контачивший с лесовиками намного плотнее, уже поставил своего ярла в известность. А может, и не было никаких чужаков?
Глава 6,
в которой Сергей узнает новые подробности о женихе Кольгримы Торварддоттир
«Куча времени». Так думал Сергей. И ошибался. Времени не было. Совсем.
Зато выяснилось: Сергей может не беспокоиться о том, как уговорить Скельдума-ярла отказаться от обещанной невесты. Бессмысленно уговаривать того, кто, преодолев немалые трудности и тысячи миль пути, лично явился для того, чтобы ее заполучить. И ее, и приданое, в качестве которого он рассматривал все движимое и недвижимое имущество ее папы.
Пришел же он, естественно, не один, а с двумя большими сотнями хирдманов. Огромным войском по здешним меркам.
Полная неожиданность. В первую очередь для Торварда-ярла. Тот появление потенциального зятя если и допускал, то уж точно не в середине зимы.
Логично. Судоходный сезон закрылся много месяцев назад. Пешком же из Швеции, мягко говоря, далековато.
Но Скельдум пришел не из Швеции. В начале осени он отправился погостить к своему родичу-эсту, да там и остался. Там и Йоль отпраздновал, подъедая последние припасы родича, который даже если и хотел бы показать гостю со товарищи на дверь, сделать это не рискнул.
Через пару недель после зимнего праздника Скельдум ушел сам. Поставил бойцов на лыжи и двинулся не спеша вокруг будущего Финского залива, обдирая попутные селения. Маршрут своего ледового похода Скельдум Щедрый представлял весьма примерно, был уверен, что при содействии местных жителей непременно доберется до цели. В их же содействии Скельдум тоже не сомневался, поскольку умел быть убедительным. Особенно там, где его превосходство в силе было абсолютным.
Впрочем, пока ярл шел по более-менее освоенным землям, он не нарывался. У тех же полочан или плесковцев, не говоря уже о новгородцах, хватило бы сил накидать даже двум сотням нурманов. Поначалу Скельдум даже платил за припасы. Иногда.
И только когда путь привел Щедрого в настоящие лесные дебри, ярл осознал, что переоценил заселенность здешних земель.
Скельдум уже бывал в этих краях, но только летом. Зимой же все выглядело иначе. Намного суровее. Здесь не было дорог, которые вели к обжитым местам. Только сугробы, помеченные звериными следами, вековые сосны да белые плеши замерзших озер. Не факт, что ярл вообще дошел бы до цели, если бы не отыскал нежданного союзника.
Но и это выяснилось позднее. К сожалению.
Так или иначе, но Скельдум пришел. И в воздухе отчетливо запахло смертью.
Нет, могло быть и хуже. Например, ярл мог войти прямо в открытые ворота. Вряд ли несколько дренгов смогли бы его остановить. Вот это была бы катастрофа.
Но, к счастью, за день до того в гард прибежал местный саам-охотник и оповестил о появлении «железных людей». «Совсем, совсем плохих железных людей», которые убили всех обитателей стойбища. Тех, кто не успел убежать. Этот убежал. Потому что его должны были допрашивать последним. Перспектива мучительной смерти настолько взволновала саама, что он по-волчьи перегрыз ремни, которыми его связали, и прибежал к ярлу. Мол, помогай-спасай! Зря, что ли, дань тебе платим!
Торвард, понятно, спасать никого не бросился. Информация о противнике у него была, мягко говоря, неточная: «очень много плохих людей с хорошим железным оружием». Бросать своих хирдманов в бой против неведомого и, скорее всего, численно превосходящего врага ярл не собирался. И Сергей его отлично понимал. Что же до «платим дань», то Торвард справедливо полагал, что дань ему платят не за гипотетическую защиту, а потому что пусть только попробуют не платить.
– Кари, разведай, – приказал он племяннику. – Грум! Людей – в гард! Все готовить к обороне!
Тоже правильно. Лишним не будет.
– Сааму дать четверть эйрира серебром. Из гарда не выпускать.
И снова верно. Даже щедро. Почти семь граммов серебра. Гигантская сумма по меркам аборигенов.
Кари вернулся часа через три. Вести принес недобрые. Ворогов сотни две, и вороги – серьезные. Нурманы. И вооружены качественно. Кари сумел подобраться достаточно близко, поскольку дозорами пришельцы не заморачивались. К сожалению, взять «языка» не получилось. Никто из чужаков в одиночку в лес не ходил.
Пришельцы никого не опасались. Пообедали горячим, дорезали оставшихся пленников, в основном женщин, встали на лыжи и уверенно двинулись в сторону Торвардова гарда. Словно точно знали, куда идти.
Тут уж и Кари ждать не стал. Рванул с максимальной скоростью в том же направлении. Опередил. Ненамного, но достаточно, чтобы успеть запереть ворота. Тем более подготовка к обороне была уже практически завершена.