Осажденные камнем (ЛП)

— Мы поможем тебе сражаться, — прошептала Рува в полумраке штаба. — Мы с сестрой знаем множество заклинаний, но для извлечения простой информации есть более прямолинейный способ.

— Знаю, — сказал он.

Прошло уже несколько дней с пробуждения армии, и город был прочно осажден. Он вспомнил, как войско впервые достигло Ильдакара. Они только оправились от разрушительной атаки взбешенного серебряного дракона, которого намеревались выпустить на город. Даже без дракона войско заполонило всю равнину, предоставив Ильдакару возможность трепетать пред невысказанной угрозой, а еще через два дня он подошел к городским воротам, требуя капитуляции. Он знал, что Ильдакар сдастся не сразу, но он мог заморить их голодом.

Утрос не ожидал, что волшебники Ильдакара обратят его армию в камень на многие столетия. Ему казалось, что то было всего неделю назад.

— Я принял решение, — сказал он. — Мы потребуем переговоров с их представителями. Наш следующий шаг зависит от того, как отреагирует Ильдакар. — Он улыбнулся, затем протянул руку, чтобы погладить жесткую бороду и шрам на левой щеке. — А после я спланирую, как разрушить город.

Глава 12

На следующее утро Никки проснулась посвежевшей, оставив во снах свободный быстрый бег и изучение вражеской армии. Перед ее мысленным взором сложились детали огромного лагеря, увиденного глазами Мрра.

Она присоединилась к Натану, который вышел из своих покоев в элегантном белом балахоне волшебника с золотым шитьем на манжетах и воротнике. После освобождения из длительного заточения во Дворце Пророков Натан Рал предпочитал тонкие рубашки с кружевами, узкие штаны, высокие сапоги и широкие пояса, но во время их путешествия он надолго лишился магии, и потом, снова обретя дар, решил выглядеть, как волшебник.

— Сможем ли мы сегодня решить нашу проблему, колдунья? — спросил он с усмешкой. — Спасти Ильдакар и рассеять вражескую армию, чтобы снова тронуться в путь?

Никки сжала челюсти, когда они вышли из-под навеса со сладко пахнущими цветами на лозах.

— Да, неплохо бы.

Она никогда не отступала перед сложной задачей. Даже без угрозы древней армии у общества Ильдакара было много тяжелых ран, которые требовали исцеления. Многие ильдакарцы были глупы и эгоистичны, заботились только о себе и избегали тяжелой работы, пока другие обеспечивали их, проливая кровь и пот. Но она познакомилась со многими сильными и достойными горожанами, в том числе среди последователей Зерцалоликого. Хотя сам лидер мятежников оказался ненастоящим, освобожденный раб Ренделл проявил мудрость и храбрость. Никки была уверена, что многие торговцы и низшая знать тоже заслуживают спасения. Да, часть Ильдакара необходимо сохранить.

Когда Никки вела завоевания для Имперского Ордена, она считала всю армию Джеганя — от командиров до пехотинцев — инструментами, не более. Она сама была воспитана в ядовитой философии Ордена, не умела видеть добро в людях. За годы боль и страдания превратили сердце Никки в черный лед, и когда ее любовь к Ричарду Ралу растопила этот лед и помогла увидеть истину, она сама стала инструментом — оружием, которое было необходимо Ричарду.

Никки получила удовлетворение, убив Джеганя, но ее холодная решимость была испытана до предела, когда пришлось убить невинную маленькую Чертополох, чтобы получить яд, необходимый для спасения мира. Таково было предсказание, написанное ведьмой Рэд в книге жизни Натана. Колдунья спасет мир. Другое предостережение ведьмы привело потерявшего силу Натана к высокому перевалу Кол Адаир и к Ильдакару, где он нашел сердце волшебника и восстановил дар. Никки всегда делала свой выбор и преследовала свои цели, а не следовала за капризными ветрами пророчества, но она серьезно отнеслась к записи в книге жизни.

Чтобы победить в Ильдакаре, ей необходимо снова превратить свое сердце в кусок черного льда. Она использует свои умения, чтобы спасти город и повергнуть генерала Утроса. Для борьбы требуются ресурсы, оружие, магия и рабочая сила всего города — от могущественных волшебников до обычных людей. Она надеялась, что они согласятся заплатить за свободу.

За пределами величественного особняка удары вражеской армии по стенам наполняли улицы монотонным фоновым грохотом, но после нескольких дней Никки едва его замечала.

Когда стук в одно мгновение прекратился, наступившая тишина показалась криком.

Натан, шагавший рядом, споткнулся на ровной гравийной дорожке.

— Добрые духи! — Он оглядел небо и посмотрел на крошечные точки солдат на равнине.

Никки сузила глаза, прислушиваясь к неожиданной тишине.

— Мне это не нравится.

Натан выдавил из себя неубедительную улыбку:

— Может, Утрос решил сдаться.

— Мы с тобой не настолько глупы, чтобы в это поверить, — сказала Никки и поспешила к стене.

* * *

Когда они добрались до высоких главных ворот, верховный капитан Стюарт выкрикивал приказы дежурным солдатам, чтобы они приготовились к атаке. Впрочем, древние солдаты уже отступали за пределы рва. Стюарт поспешил к Никки и Натану:

— Из штаба армии поступил какой-то сигнал. Солдаты прекратили бить в стены и отступили.

Никки посмотрела вниз с высокой зубчатой стены и увидела сколы на поверхности огромных нижних блоков. Бесконечные удары повредили камень, оставили щербины и небольшие трещины, но одаренные волшебники укрепили блоки заклинаниями. У основания стены она увидела дымящиеся пятна, лужи масла, разбросанные валуны и другие снаряды, которые погубили сотни врагов. Тела уже утащили.

На равнине армия генерала Утроса разделилась с нагоняющей жуть координацией, и ряды солдат сформировали проход для одного всадника. Человек сидел верхом на светло-сером боевом коне, который тащился вперед так, словно тянул за собой плуг. Наездник был одет в кожаные доспехи с широкими пластинами на плечах, на голове у него был тяжелый шлем, а у бедра — искривленный широкий меч в ножнах. Конь размеренным шагом приблизился к огромным воротам и остановился.

Никки посмотрела вниз с высоты парапета. Мужчина был ветераном с грубым лицом, старым воином, излучавшим силу и уверенность. Он долго смотрел на них снизу вверх, пока верховный капитан Стюарт и стражники на стенах переговаривались, ожидая, что скажет представитель.

Наконец покрытый шрамами ветеран поднял кулак в перчатке и крикнул:

— От имени генерала Утроса и всемогущего Железного Клыка, императора Кергана, мы требуем переговоров с представителем Ильдакара. Мы обсудим, сколько урона должен понести город перед тем, как ему будет позволено сдаться.

Он ждал ответа.

Стражники перешептывались, глядя на Стюарта, который в свою очередь ждал ответа от Никки и Натана. Остальные советники палаты волшебников еще не добрались до стены.

Натан нахмурил брови и крикнул мужчине на коне:

— Значит, ты не генерал Утрос? Ты просто его прихвостень.

Лицо мужчины в доспехах скривилось, но потом снова приняло каменное выражение.

— Я первый командующий Енох и говорю от имени Утроса, который говорит от имени императора Кергана. Мы отведем наши силы, чтобы вы могли послать переговорщика. Мы гарантируем безопасность вашего представителя. Генерал хочет проявить здравомыслие, если не дадите поводов для обратного. — Енох развернул коня и поехал обратно, исчезнув в рядах бесчисленных вражеских солдат.

* * *

Без твердой руки властительницы и главнокомандующего волшебника советники палаты были неорганизованными. Веками они жили под саваном, занимаясь бесцельными городскими делами, но теперь, столкнувшись с ужасным кризисом, советники даже не знали, кто примет такое важное решение или даже кто будет говорить от имени Ильдакара. Кажется, добровольцев не было.

Никки и Натан сидели среди них, сгорая от нетерпения. Советники Эльза, Деймон, Квентин и полуокаменевшая Лани обсуждали ультиматум Утроса. Орон, новый член палаты, говорил больше всех.

— У нас нет другого выбора, кроме как поговорить с Утросом. Только так мы сможем получить сведения.