Страница 27 из 79
Если Коди хоть в чём-то ошибся, то и от вещества с «вероятностью 70 %» Габриэлла может пострадать.
«Не больше, чем от внутривенного укола и транквилизаторов, — подсказывает внутренний голос. — Ей может быть плохо. Но она будет жить».
Набираю вещество в шприц.
С трудом натягиваю на майку рубашку и даже не поправляю рукава так, чтобы они полностью закрывали запястья. Распахиваю дверь, замираю, пытаясь подавить рвотный позыв.
«Третий день после операции, не считая суток без сознания. Справишься: бывало и хуже».
Я ковыляю по коридору, как старый дед, через каждый десяток шагов упираясь рукой в стену и давая себе пару секунд, чтобы отдышаться. Знал бы я ещё, куда идти. Моё зрение выхватывает опознавательные знаки, я даже не успеваю их обдумать, но стрелки, указывающие наверх, словно горят для меня невидимым светом, и внутреннее чутьё подсказывает, куда нужно идти. Я вижу, как вдалеке открываются двери лифта, и в него входит человек. Я перехожу на бег, если так вообще можно назвать моё хаотичное движение зигзагами, однако приближаюсь лишь немного.
Сьерра входит в лифт, замечает меня, замирает на несколько секунд, а потом её взгляд стекленеет, и не сводя отводя его с моего лица, она нажимает на кнопку. Двери закрываются, лифт начинает двигаться. Ни ехидной улыбки, ни сияющего взгляда — лишь непроницаемое выражение и тоска в глазах. Конечно, она поняла, куда я спешу.
Столько лет я включал самый долгий режим высокоскоростных лифтов, а теперь мне не хватает времени. Теперь, когда есть куда спешить.
Я с трудом дышу. Однако, если ничего не сделаю, то в любой момент Габриэлла может перестать дышать вообще.
Дыхание.
Я делаю глубокий вдох, а затем выдох. Глубокий вдох и долгий выдох.
Таблетки.
Выхватываю из кармана штанов стеклянную коробочку, а в голове звучит голос Ньюта: «Это не игрушки, Дэннис. Будь осторожен. Не больше одной в четыре часа». Я отправляю в рот сразу две.
Вдох, выдох. Вдох, задерживаю дыхание на пару секунд, выдох.
Боль не исчезает, но притупляется, словно датчик излучает волны через какую-то преграду, защищающую моё сердце.
Я слежу за дыханием и начинаю двигаться. Поднимаюсь по лестнице, ускоряю шаг, перескакиваю через ступеньки.
«Я обещаю, что буду рядом».
Наконец оказываюсь на лестничной площадке и останавливаюсь. Дорога кажется мне знакомой, и я продолжаю путь, перехожу почти на бег и устремляюсь в главный зал на третьем этаже Сферы. Больше не останавливаясь и не переводя дыхания, направляюсь прямо к двери лаборатории, рывком её открываю и только тогда застываю, чтобы передохнуть.
— Дэн? — голос Коди.
— Где тебя носит? — голос Алана.
Я поднимаю взгляд. Но смотрю не на парней. Сквозь стеклянную дверь я вижу генерала Бронсона, за ним — солдат, а перед ним… Харви Харриса. Он шипит и роняет шприц, когда искры, отскакивающие как будто от кожи Габриэллы, задевают его руки, и он отступает, а уже в следующую секунду хватает шприц с пола и оборачивается к девушке, напрягаясь всем телом. Он порывисто наклоняется к ней и вновь тянет руки. Искр становится во много раз больше, и он шипит, когда они снова и снова задевают его кожу.
— Быстрее! — громыхает Бронсон, и краем глаза замечаю, как солдаты наклоняют в сторону Габриэллы огнетушители.
Из-под одежды землянки пробивается мерцающий свет. Её лицо перекошено от ужаса, но вдруг оно преобразуется прямо на глазах, и на нём отражается отрешённость, а потом — и вовсе умиротворение… Габриэлла закрывает глаза. Против собственной воли я вспоминаю слова Коди: «Люди впадают в прострацию прямо перед тем, как загореться».
Грудь пронзает боль.
— Если ты не поторопишься…
Дальше не слушаю Алана — бросаюсь к двери, рывком открываю её и забегаю в комнату. Лишь краем сознания я улавливаю, что воцаряется тишина и, как по команде, солдаты оборачиваются ко мне. Взгляд Бронсона полон возмущения, изумления и досады.
— Стойте! — приказывает он.
Но я смотрю только на девушку, как она открывает глаза и останавливает на мне взгляд.
— Ты всё-таки явился, — разочарованно произносит генерал.
Я обещал, и я здесь. Но я молчу. Даже если бы хотел что-то ответить, не смог бы: как будто нечем дышать.
Я направляюсь к Габриэлле и, оттолкнув Харви Харриса, опускаюсь перед девушкой на колени.
Какая же она беззащитная…
Узоры на её теле судорожно мерцают, пробиваясь сквозь ткань одежды. Глаза становятся огромными, полными стольких чувств, что я даже не смог бы все их перечислить.
— Так понимаю, ты нашёл подходящее лекарство, — всё так же хмуро, почти грубовато предполагает Бронсон, а я продолжаю смотреть только на Габриэллу.
— Нашёл.
— Главное, чтобы это сработало, — ворчливо сообщает генерал, но его голос кажется таким далёким, когда девушка шепчет мне:
— Давай исцелю…
Никто не должен узнать…
Я качаю головой, призывая землянку к молчанию, и протягиваю руку. Не задумываясь ни на секунду, она вкладывает свою пылающую ладонь.
Генерал продолжает брюзжать, солдаты следят за каждым движением, издалека доносится голос Коди, но слов не разобрать. Всё уходит на второй план и становится фоном, когда я чувствую только ладонь девушки, вижу её зелёные глаза, направленные на меня, и в следующую секунду пронзаю мягкую кожу иглой. Габи вздрагивает, но даже не пытается сопротивляться.
— И чем это лекарство отличается от других? — раздражённо спрашивает Бронсон.
— Это смесь успокаивающих трав, — объясняю я, вытаскивая иглу из кожи девушки. — Ромашка, валериана, мелисса и ещё пара-тройка растений.
— Смесь трав?! — гаркает генерал. — Что может сделать какая-то трава?!
Габриэлла начинает часто моргать, словно пытаясь сфокусировать взгляд хоть на чём-нибудь.
Должно сработать.
Её веки становятся тяжёлыми, и она опускает их.
— Снижается активность мозга.
— И ты уверен, что это сработает? — не унимается Бронсон.
— Она уже зевает, — приходит на помощь Коди, и я замечаю, что его голос звучит ближе. — Она просто поспит, а потом придёт в себя.
— Что ж, — тянет Бронсон, и его тон кажется очень довольным. — Я знал, что Дэннис Рилс нам пригодится.
Не выдержав, я тихо огрызаюсь:
— Хорошо, если бы вы прислушивались ко мне хотя бы иногда. Я предупреждал вас, что влажность воздуха должна быть достаточно высокой…
Я чувствую на себе взгляды солдат. Уверен, если подниму голову, то увижу на лицах ошеломление. Но не сомневаюсь: генерал точно знает, о чём я говорю.
В это мгновение тело девушки расслабляется и опускается в мои руки. Я чувствую, как размеренно она дышит. Лицо Габриэллы кажется безмятежным, и от осознания беспомощности моё сердце стучит так болезненно, как никогда прежде.
Генерал подходит ближе, нависая над нами и глядя сверху вниз.
— Ты невероятно вовремя, — протягивает Бронсон, но когда я поднимаю голову, то вижу его сжатые в линию губы и погасший взгляд, которые выдают, насколько он разочарован, что я оказался здесь.
ГЛАВА 29 (Габриэлла). ШЁПОТОМ
«Не бойся. Я всегда буду с тобой», «Я обещаю, что буду рядом». Голоса сливаются один, и мне трудно определить, кому они принадлежат. Слова звучат вновь и вновь, пока я не начинаю догадываться, кто их произносит…
Передо мной появляется женщина. Лицо обрамляют тёмные волосы, на меня смотрят ясные насыщенно голубые глаза. А потом видение рябит, как будто кругами идёт отражение в воде, и я вижу уже совсем другое лицо. Взъерошенные волосы, тёмные круги под воспалёнными глазами и ощущение, что человек едва держится на ногах… Перед внутренним взором вновь и вновь возникает Дэннис, на доли секунды замерший в дверях.
Два лица сменяют друг друга, вызывая у меня головокружение. Они то проясняются, показываясь из межзвёздного пространства, то исчезают, растворяясь среди звёзд… И я снова и снова слышу: «Не бойся. Я всегда буду с тобой», «Я обещаю, что буду рядом».