Гамбит. Вендетта

Глава 29

Мы оказались в просторной прихожей. Наверх вела широкая лестница из мрамора, резные, витиеватые перила, у подножия огромные кадки с высокими растениями, чем-то напоминающими пальмы, на потолке громадная люстра из, как мне кажется, горного хрусталя. Настолько искусно выполнена, что дух захватывает от красоты!

С одной стороны проход в виде арки, ведущий, скорее всего, в гостиную, с другой — массивные двери с замысловатым рисунком, вырезанным прямо в ней. Закрыты.

— Идем, — пройдя мимо меня и шагая вперед, позвал Бес, направляясь именно в ту сторону, где поставлена дверь.

«Походу, его кабинет», — подумал я, направляясь за Кириллом. Другого-то выбора у меня все равно нет.

Сам же Бес, достав из кармана брюк ключ, отпер им резную дверь… Короткий щелчок, и мы зашли в помещение.

Просторно, много света из-за огромного окна, тяжёлые портьеры раздвинуты, пропуская в кабинет солнечный свет.

У противоположной стороны двери расположился письменный стол с различными принадлежностями: органайзер, перьевая ручка с баночкой чернил, стопки папок с бумагами, открытый ноутбук. Видимо, Бессонов над чем-то работал до моего приезда. По правую сторону от стола разместился шкаф с книгами, по левую — с документами и различными папками. Позади рабочего кресла — огромная картина с изображением зимнего леса и волка с горящими глазами, бегущего в нашу сторону. Классная картина!

Бес сел в кресло, указывая на мягкий стул с подлокотниками с другой стороны стола.

Отодвинув предложенный стул, сел, собираясь с духом. Надо же с чего-то начинать разговор.

— И так, — начал за меня Кирилл, — что же тебя привело ко мне, Гамбит? Очень уж интересно, что понадобилось «зверушке» Голева от меня.

— Я не работаю больше на Олега, — сквозь зубы процедил я, с прищуром глядя на Бессонова.

— Да? — он сделал вид, будто удивился, но я прекрасно видел, что это не так. — Можно узнать, почему?

— А это имеет значение? — закинул ногу на ногу, делая вид расслабленности и пофигизма.

Кирилл подался всем телом вперед, смерив меня внимательным взглядом:

— Гамбит, я знаю, что ты умный мужик, так ответь: зачем ты работал на такого ублюдка, как Голев Олег и почему ушел от него?

— А я-то думал, что у тебя по всему городу имеются свои «уши», — усмехнулся, не отводя глаз от лица собеседника.

— Допустим, — хмыкнул Кирилл и откинулся на спинку кожаного кресла, принимая расслабленную позу. — Но хотелось бы знать и твою версию произошедшего.

— Я хотел помочь другу, но вышло так, что во всей заварушке пострадала сестра, — на одном дыхании выпалил я, судорожно вдохнув и тут же выдохнув. Руки дрожали, но я пытался не показывать своей нервозности — только не перед Бесом.

— Как именно она пострадала?

Ну, вот чего он приколупался с расспросами о сестре? Скрипнул зубами, говорить категорически не хотелось, но и утаивать от Беса причину моей резкой ненависти к Голеву — глупо. Чтобы Кирилл мне помог, нужно сказать все, как есть, тогда, возможно, и будет шанс, что он перейдет на мою сторону

— Голев приказал своим шавкам изнасиловать мою сестру.

Говоря все это как на духу, сердце на мгновенье замерло, а по спине прошелся холод.

Бес тут же снова подался вперед, вперив в меня пронзительный взгляд своих карих глаз. Вид сосредоточен и даже слегка напряжен.

— Девочка жива? — спросил он, хмурясь. От расслабленности не осталось и следа.

— Да, но искалечена душевно. Сейчас Маша в одной из дорогих забугорных клиник. Она сама решила уехать из города, лишь бы только ничего не напоминало о том происшествии.

— Сочувствую, что с твоей сестрой произошел такой ужас.

Он снова откинулся на спинку кресла, ни на мгновение не упуская меня из виду.

«Не доверяет», — подумал я, пытаясь абстрагироваться от воспоминаний о Маше, что как лавина, снова обрушились на меня, припечатывая и оглушая. Почувствовал в груди тупую боль, не желавшую успокаиваться. Наверное, чувство вины будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

— Спасибо, — буркнул, шумно выдохнув.

— Так что же ты хочешь от меня, Гамбит? Не думаю, что ты пришел ко мне для того, чтобы рассказать эту душещипательную историю о своей сестре. Голев, конечно, тварь каких мало, но…

— Мне нужна твоя помощь по его устранению. К сожалению, мои ресурсы не безграничны, в отличие от твоих, Бес. И еще… — запнулся, вспоминая, что говорил Амир по телефону, — наш общий знакомый из «Элегии» кому-то звонил и… Кирилл, он «заказал» нас обоих. Скоро должен прибыть тот, кто займется и мной, и тобой.

Увидел, как его лицо начало моментально «темнеть», а в глазах появился опасный блеск, не предвещающий ничего хорошего.

— Откуда ты об этом узнал? — он не просто спрашивал, а фактически приказывал мне.

— Случайно подслушал, когда пришел к нему, — ответил ему. Напряжение не желало отпускать, заставляя сидеть, как на иголках.

— Зачем ты к нему пришел?

— Это допрос? — вопросом на вопрос, ответил ему.

— Если хочешь помощи, то говори все без утайки, Гамбит. Ты знаешь, что я не буду играть в бирюльки. Мне нужно собрать все по крупицам, чтобы принять решение. И сейчас все будет зависеть от того, насколько сильно тебе нужна моя помощь.

Скрипнул зубами от досады. Что ни говори, но тут он прав. Как он может довериться мне, если я и сам ему не доверяю?

Собравшись с духом, все же ответил:

— Благодаря Доку я переделал «Элегию» на себя. Хотел посмотреть на рожу Амира, когда до этого козла бы дошло, что клуб для него потерян раз и навсегда.

— Док, — рыкнул Бес. — Везде этот клещ! Не зря мои люди устранили его. Слишком много этот прыщ знал и делал то, что не нужно.

— Ты… — запнулся, осознавая, что Кирилл «убрал» Егора, — ты убил Дока?

В груди все оборвалось. Пусть мы с Рысевым и не были друзьями, но… но и врагом моим он никогда не был. Я знал его с хорошей стороны. Да, он тот еще пройдоха, махинатор, но он не заслужил той участи, на которую обрек его Кирилл.

— Да. А что, тебя что-то не устраивает? — скептически изогнув бровь, поинтересовался Бес, слегка прищурившись.

— За что?

— Не твоего ума дело, Гамбит, — тут же ответил мне, складывая руки на груди, из-за чего рубашка натянулась, обрисовывая контур мускулистых рук. — Но если тебя так сильно гложет любопытство, то скажу так: Док заслужил смерть сотни, а то и тысячи раз. И не тебе меня судить.

Пришлось согласиться. В конце концов, Бес делает так, как считает нужным и ни с кем не делится своими планами. Если он устранил Дока, значит… Значит, тот получил по заслугам. Все-таки Егор не раз облапошивал сильных мира сего, ну, вот и поплатился за свои махинации.

— Итак, значит, ты теперь новый владелец «Элегии»? Я правильно понял?

Кивнул. Ну а смысл что-то утаивать от него? Захочет, и без моего ведома обо всем узнает.

— Тогда поступим так: ты продаешь мне клуб, а я взамен на это, помогаю тебе с Голевым. Ну и, разумеется, отомщу за его бывшие поползновения в сторону моей империи. Ты же будешь делать все, как повелю. Скажу стрелять, ты выстрелишь, скажу сидеть смирно и никуда не лезть, сядешь и закроешь рот, не издав ни звука.

Напрягся, а выражение лица с каждым произнесенным словом становилось все более хмурым.

— Я тебе что, собака, чтобы выполнять приказы «хозяина»? Если у тебя такие условия, то мне на хрен не нужна такая помощь! — взъярился я, сжимая подлокотники стула с такой силой, что даже костяшки пальцев побелели.

Бессонов же на это лишь усмехнулся:

— Вот скажи-ка мне, Евгений, а почему же ты тогда раньше рот не открыл, когда точно такие же команды тебе раздавал Олег?

И вот честно, тут я «завис». А ведь он, черт побери, прав! Сука, он ведь реально прав! Какого хера я молчал, когда Голев отдавал точно такие же приказы?

Видя мое замешательство, Бес ответил сам:

— Я так понимаю, на тот момент ты просто не был готов к тому, чтобы дать отпор этому ублюдку. Ну, что ж, в таком случае, поздравляю. Теперь ты готов к тому, чтобы порубить своего бывшего шефа на фарш.