Страница 2 из 21
***
Очнулась я, лежа на снегу в глубокой расщелине.
Немного придя в себя и припомнив последние минуты до падения, теперь можно было констатировать, что мы сорвались вниз. Высота расщелины достигала нескольких сотен метров, и каким-то чудом я всё еще была жива. Хотя в подобной ситуации не знаешь, радоваться этому факту или нет.
Точного времени, сколько я пролежала на спине без движения, определить было невозможно. От холода, который парализовал тело, и страха, что я не могу пошевелиться, сознание погрузилась в ступор.
В положении на спине я продолжала лежать неподвижно, соображая, как выйти из ситуации. Единственное, что хорошо удавалось, так это смотреть на чистое голубое небо, которое безмолвно возвышалось надо мной. Одновременно с этим поймала себя на мысли, что несколько часов назад я была решительно настроена дойти до места преступления и помочь французскому коллеге раскрыть дело. Сейчас же моя собственная жизнь висела на волоске, и вероятность того, что закончится она сегодня на дне ущелья, возрастала с каждой секундой.
Все важное сразу отошло на задний план. Осталось желание выжить и во что бы то ни стало постараться выбраться отсюда. Это конец – первое, что приходило на ум. На данный момент я ощущала себя мертвой, запертой в живом теле.
Шли бесконечные минуты, а я все не шевелилась. Страх. Животный страх опоясывал разум сильнее и сильнее. Я видела перед собой высоту возвышающихся ледяных стен и никаких способов выбраться. Постепенно я окончательно впала в отчаянье, лежа на снегу и отчетливо осознавая, что на глубине нескольких сотен метров шансы на спасение ничтожны. Если быть до конца откровенной с самой собой, их нет. Я прекрасно понимала, что в нескольких метрах от меня лежит неподвижное тело Брайна и ещё кого-то. Второе тело лежало дальше Брайна, но я не могла точно рассмотреть, кто это был. Да и не особо хотелось туда смотреть и видеть труп друга. Конечно, пока я не знала наверняка, жив кто-нибудь из них, но морально готовилась к худшему. Надо было быстрее проверить подозрения. Возможно, кому-то удалось спастись, как и мне. Оставался вопрос. Как это сделать?
Главная неприятность заключалась в том, что я полностью дезориентирована. В подобной ситуации нужно попытаться мыслить здраво, собирая мысли в кучу. Вот только на словах проще сделать, чем в реальной жизни.
Пытаюсь заставить себя рационально думать, но мешает сильная головная боль. Должен же быть способ выбраться отсюда? Да? Выход из любой ситуации всегда есть, исключая смерть.
Так, так. Закрываю глаза. Темнота. Прислушиваюсь к своему дыханию и медленно считаю до десяти. Странно… Голова совсем пустая, никаких мыслей.
Тишина морально давит на психику. Это плохой признак. Напрягаю слух и прислушиваюсь, вдруг кто-то из ребят жив. Тогда услышу стоны или призыв о помощи. Всё тщетно. Не слышно никаких стонов или голосов. Только пугающая тишина.
Голова сильно шумит, а пульсирующая боль в затылке даёт о себе знать с каждой минутой всё больше. Ну, это и немудрено. Падение с такой высоты обеспечит как минимум сотрясение мозга. Мне ещё повезло, что не раскроило череп. Возможно, что сломан позвоночник. Такая вероятность весьма высока. От подобных мыслей начинает тошнить и крутить живот. Сильно хочется в туалет. Как это сделать, если я даже встать не могу? Предательская паника дает о себе знать! Чтоб её! Главное не паниковать и успокоиться.
Мозг – это инструмент, которым владеет каждый человек. Как скажу, так и будет. Нужно попытаться договорить с ним, поладить. Сходить под себя не лучшая идея, но по-другому никак не получиться. Собственно, какая разница всё равно через несколько часов я умру. Ну нет… Стрёмно как-то. Вдруг нас спасут? Пусть даже мертвых. Потом отвезут в морг, там снимут одежу и обнаружат такое… «Нет Глория, соберись – приказываю я себе!»
Открываю глаза. Взгляд вновь устремляется в небо. Отмечаю, что оно по-прежнему светлое и чистое. Время. Оно неизвестно, но я понимаю, что рано или поздно наступит вечер.
Пора начинать действовать.
Очень осторожно, наконец-то решаюсь проверить, какие у меня повреждения. Пытаюсь сначала пошевелить руками и подвигать пальцами. Шевельнулся большой палец на правой руке. Согнулся, потом разогнулся. Теперь пальцы на ногах. Вроде и связки начали сокращаться одна за другой, и мышцы. На радостях принимаюсь моргать глазами без остановки. Открыть, закрыть, открыть, закрыть.
Похоже, я оживаю.
В мозгу больной пульсирующей болью засела мысль о перебитом позвоночнике. Если подозрения верны, то лежать обездвиженной придётся долго, пока не замерзну насмерть. Высота, которая смотрит безмятежно сверху, не оставляла шанса на то, что я ничего не сломала.
К первому облегчению, пальцы на руках шевелились. Стала пробовать медленно пошевелить стопами ног. Они оказались функционирующими. Колено левой ноги сильно ныло, впрочем, как и затылок. Прикинула, что у меня однозначно сотрясение мозга и, вероятно, сломана левая нога. К радости, позвоночник вроде был цел. Жуткий мороз не давал трезво оценить ситуацию до конца. Оперевшись сначала на локти, а затем на ладони, стала аккуратно приподнимать своё тело. Тысячу раз поблагодарила Вселенную за специальные непромокаемые перчатки. Кто их изобрел Великий человек!
Постепенно приняла сидячее положение. Внутренне ликую. Позвоночник цел, не повреждён, и я могу сидеть. Голова жутко кружиться. Впереди виднеются размытые силуэты белоснежных стен. Тошнит. По по-прежнему хочется в туалет.
Поверх куртки нацеплено много разного приспособления. К поясу привязан карабин и остатки веревки. До этого момента никогда бы не подумала, что кусок материи вызовет столько эмоций счастья. Веревка обязательно пригодится. Сразу вспомнились передачи «Курсы по выживанию с Беаром Грилсом». Мда… Его советы могут оказаться актуальными. Только, к сожалению, нет ничего подходящего, из чего развести костер или хотя бы высечь искру. Ладно, с огнём разберусь позже. Сейчас лучше поскорее убраться с льдины и попытаться добраться до ближайшей стены. На неё хотя бы можно облокотиться и увидеть панораму места обитания целиком.
Встать на четвереньки не удастся из-за сильно ноющего колена. Придётся перевернуться на живот и потихоньку начать ползти вперёд. Да, не спорю, веду себя как законченная эгоистка, не вспоминая о тех двоих, которые лежат в нескольких метрах дальше. Человеческая сущность и инстинкт самосохранения обнажается в подобных ситуациях.
Времени понадобилось немало, чтобы преодолеть путь до стены. Голова чудовищно болела, виски так сильно ломило, что глаза, того гляди, были готовы вылезти из орбит. Нога ныла и простреливала. Адская боль волнообразно накатывала, и это мне совсем не нравилось. Состояние резко ухудшалось, а ждать помощи неоткуда. Преодолев в несколько метров расстояние, я с успехом добралась до цели и, облокотившись на стену, переведя дух, начала осматриваться.
Брайн лежал лицом вниз, довольно далеко. Неподалёку от него неподвижно лежало ещё тело на спине с раскинутыми руками по обе стороны. Ноги были неестественно вывернуты в разные стороны, что говорило о явных переломах.
Нащупав на поясе куртки остатки веревки, окоченелыми перчатками я подергала её. Веревка натянулась. Дернула сильнее и поняла, что верёвка соединяет меня и Брайна. Решение добраться до напарника пришло молниеносно. С помощью веревки это стало возможно сделать. Исходя из этого, необходимо было удостовериться, что она выдержит вес и не порвётся, когда я стану подтягиваться.
С ногой были серьёзные проблемы. Ползти предстояло на животе, а значит, каждый раз придётся задевать больное колено. Дело дрянь. Оставалось одно – перенести больший вес на руки и подтягиваться. Больную ногу придётся закинуть на другую, так она не будет касаться льда. Отличный план, который придал сил.
Хотелось крикнуть Брайну, что я здесь, рядом и скоро приду на помощь. К сожалению, попытки терпели фиаско. Во рту пересохло и совсем пропал голос.
Я старалась выкрикнуть, подать сигнал, что жива, но ничего не выходило. Изо рта вылетал только шепот. Подсознание кричало, что дело принимает дурной оборот, но я приказала себе не думать о плохом. Предстоящая цель – добраться до парней.