Обрушение

Мы послушно обернулись. На стене висели потрясающие произведения, написанные маслом. Некоторые картины я узнала. Это были потрясающие копии известных мастеров, и то, что их нарисовал ребенок в девять лет, весьма необычно.

– Да, впечатляет, – произнесла я, разворачиваясь к Саре.

– О чём я и толкую. До сих пор не могу поверить, что Зои нет в живых.

Сара продолжала сидеть неподвижно, словно скала. Ни один мускул на лице не дёрнулся. Женщина походила на восковую фигуру. На моей памяти за сегодняшний день это уже вторая мумия. С Шейлой более-менее всё понятно. А с Сарой что не так?

– Зои была контактным ребенком? Как общалась в классе с другими сверстниками? – спросила я.

Впервые на лице женщины промелькнуло что-то вроде улыбки. Но улыбки горькой.

– Зои была очень коммуникабельной девочкой. Такое дарование знала вся школа. Мы готовились к выставке. Представляете! Наша школа решила выделить денежный грант семье Зои, чтобы подготовиться к индивидуальному показу. Было запланировано грандиозное мероприятие. На новогодних каникулах. Должны были приехать разные знаменитые персоны, мастера, художники, посмотреть на шедевры нашего маленького гения.

В коридор вышел класс, и за дверью стало шумно. Я услышала голоса родителей на лестничной площадке, смешки и топот.

В начале расследования, когда нет явных подозреваемых, стараешься больше узнать о жизни жертвы и найти хоть что-нибудь за что можно зацепиться. Опрашивая, мы слушаем, сочувственно киваем и записываем каждое слово.

– Помню, несколько лет назад до Зои училась её старшая сестра Лола. Сара чеканила все слова, как по учебнику.

– И каковы были успехи Лолы? – заинтересовалась я.

– Поначалу шло неплохо. Лола проявляла интерес к художеству, у неё были определенные способности, которые нужно было развивать. Подрастая, она стала больше замыкаться в себе. Стала застенчивой, и занятия превратились в мучения. Пообщавшись с родителями, мы совместно приняли решение, что не стоит Лолу принуждать к искусству насильно. Если у ребенка нет желания к творчеству, бейтесь хоть головой об стену, все будет бесполезно. Амбиции родителей никогда не должны мешать интересам ребенка – это моё личное убеждение. Лола походила какое-то время, а потом бросила.

– А вот Зои… – вставил Рей, подавшись вперед.

– Зои была серьезной девочкой, несмотря на юный возраст, – оборвала ледяным тоном она.

– Усердной? – уточнила я, пытаясь разгадать, что прячется за «маской» строгой учительницы.

Сара кивнула:

– Да, очень трудолюбивой. Она любила заниматься и работать независимо от результата. Зои была целеустремленной не по годам. – Сара отвела взгляд. – Когда приезжала на занятия раньше времени, и был занят класс, она шла упражняться в другой.

На улице внезапно полил дождь – дети, катавшиеся на скейтах, превратились в расплывчатые силуэты. Я представила Зои в художественном классе: как она пристально вглядывается в хост, стоящий на мольберте, делая мазки кистью.

Внимательно разглядывая сидящую напротив женщину, я никак не могла взять в толк, почему она работает в такой маленькой частной школе. В Саре Голсон был виден огромный опыт работы и профессионализм. Она была строга и элегантна. Даже для своего возраста выглядела она хорошо. Достаточно привлекательно. Для Зои наверняка она стала авторитетом.

– Как мистер и миссис Фостер отнеслись к тому, что Зои выделили грант, и она станет объектом восхищения и славы? – спросил Рей, дернув плечом.

– Они очень обрадовались. Такой шанс выпадает не всем и не часто,  – без колебаний ответила Сара. – Мистер Фостер особенно ратовал за это. Мне кажется, они с Зои были особо близки. Отец хотел для дочери самого лучшего. Как и все нормальные папы.

– А мать? – поинтересовался Рей. – Как думаете, она была так же близка с Зои, как и отец?

Сара пожала плечами:

– Выскажу сугубо личное мнение, детективы. Нет. Миссис Фостер была далека от дочерей. По-моему она не очень умна и весьма ограничена в кругозоре. Я видела её однажды, когда Зои поступала в школу. Все вопросы решал мистер Фостер.

– Вы не замечали в школе в последнее время каких-нибудь подозрительных людей? – спросила я. – Или что-нибудь необычное, чтобы насторожило? Такие частные школы притягивают педофилов, как магнит. Если кто-то искал жертву, вполне мог прийти сюда.

– Понимаю, о чем вы говорите, детектив Берч. Ничего подобного за последнее время не происходило. Мы за этим строго следим. Много лет назад появился здесь мужчина, который приходил к крыльцу школы и долгое время, стоя у стены, якобы все время ждал кого-то. Руководство пожаловалось в полицию. Его задержали. Оказывается, это был бывший заключенный, который просто приходил и смотрел на девочек. После чего он благополучно заходил в соседний магазин в туалет и там, ну, сами понимаете. Потом мы узнали, что он покончил жизнь самоубийством за решеткой. С тех пор школа всегда начеку.

– Я не заметила на входе камеру.

– Верно. Её нет. Внизу есть охрана.

– Может, кто-нибудь проявлял к Зои повышенное внимание? Дети в старших классах, какой у них возрастной порог?

Сара первый раз за все время мило одарила нас улыбкой и поправила прическу.

– Детектив Берч. Нет, это исключено. У нас занимаются дети до пятнадцати лет, но они никак не пересекаются с младшими. Старшие классы приходят после шести часов, а детки младшего звена занимаются до пяти.

– А были те, кто завидовал таланту, Зои?

Сама усмехнулась:

– Конечно, кое-кто из девочек завидовал. Настолько, чтобы убить? Сомневаюсь.

Я заметила, что Сара очень устала: её поза не изменилась, но глаза подернулись тусклой дымкой.

– Огромное спасибо за уделенное время. Последний вопрос. Где вы были сегодня с полуночи до утра?

Она стрельнула взглядом, затем пожала плечами.

– Дома. Спала.

– Кто-нибудь может это подтвердить? – добавил Рей.

Тема была не приятна Саре. Я ощутила на себе, что ей неловко. Вновь прежний опасливый взгляд. Казалось, она даже плотнее прижалась к спинке стула. Она взглянула на меня, и взгляд задержался намного дольше, чем полагалось. После она ответила:

– Лейтенант Макларен, я живу одна. С попугаем. Подтвердить моё местонахождение никто не может, кроме птицы.

– Спасибо. Этого достаточно на сегодня, – поблагодарила я. – Мы свяжемся, если понадобится задать дополнительные вопросы. В ближайшее время постарайтесь не покидать пределы города.

– Ей было больно? – вдруг спросила Сара, когда мы уже собрались уходить.

Она была первой, кто задал подобный вопрос. Я хотела, как обычно, дать уклончивый ответ, сославшись на результаты вскрытия, но Рей опередил:

– Вряд ли. Конечно, ни в чем нельзя быть уверенным, но, похоже, все произошло быстро.

Сара повернула голову и встретилась взглядом со мной.

– Спасибо, – пробормотала она.

Сара не стала провожать нас. Прикрывая дверь, я посмотрел через плечо. Она сидела все так же выпрямившись, сложив руки на коленях. Абсолютно неподвижно, словно фигура, ожидавшая что скоро её отреставрируют.

***

– Ты видела, как девочка рисовала!? – повторил Рей, когда мы сели в машину. – Почему родители умолчали о таком таланте дочери!

– Родители вообще были немногословны.

– Вероятно, хотели скрыть тот факт, что им выделили денежный грант. Как вернемся в управление, надо послать официальный запрос директору художественной школы. Пусть пришлют бумагу с подтверждающей суммой гранта.

– Со слов Сары я поняла, что сумма выплачена,– объезжая впереди идущие машины, сказала я.

Рей уже что-то печатал на ноутбуке.

– Сейчас посмотрю выписки на счетах. А пока мне нужна сигарета.

Рей нащупал в куртке пачку и достал её из кармана. Опустив стекло со своей стороны, он прикурил.

– Тут сказано, что на банковский счет Нэда Фостера поступила сумма в размере двадцать тысяч долларов.

– Весьма немаленькая сумма. Он обналичил её?