Страница 4 из 10
– Ближе к телу, как говорил Мопассан, – не выдержал Андрей.
– У меня нет денег на похороны.
Андрей тихо выругался. Он не мог понять, как у людей не может быть никакой заначки. У него, даже когда он был бедным студентом и жил на одну стипендию, всегда в запасе была сотка, а то и две сотки рублей. А тут молодая семья с руками, ногами и двумя головами не имеет за душой ни гроша.
Совсем недавно Андрей в очередной раз поссорился с Олесей. Каждый месяц он выделял ей деньги, но она не умела ими распоряжаться и иногда совершала такие покупки, от которых Андрей приходил в бешенство. Он пригласил ее в ресторан с друзьями и попросил купить красивое длинное платье на выход. Олеся надела старое короткое розовое и приехала в ресторан в порванных колготках, но зато с новой сумочкой. Именно в тот вечер Андрей понял, что с Олесей надо расставаться и как можно скорей. Кроме того, что она не умела правильно поддержать разговор и всегда всех перебивала, у нее была маниакальная зависимость покупать себе сумочки.
Олеся же не понимала, почему Андрей так разнервничался, посадил ее в автомобиль и отправил с водителем домой.
На следующий день девушка пришла выяснять отношения:
– Если бы ты не был таким жмотом, то мне и на сумочку бы хватило, и на платье. Тебе постоянно жалко на меня денег! – кричала она у него в коридоре.
Олеся с невозмутимым видом показывала ему новую сумочку от «Prada», а он, закатив глаза, пытался ей объяснить:
– Олеся, мне не жалко для тебе денег. Только не на эту ерунду, понимаешь?
– И это мне говорит чувак, который специально летал в ЮАР, чтобы заказать себе костюм от Ковалье Рокфеллера с алмазными пуговицами за семьдесят тысяч баксов?
– Да, это тебе говорит чувак, который сам лично заработал миллиарды! – крикнул Андрей. – И поэтому этот чувак может себе позволить костюм за семьдесят тысяч долларов. А девочка, которой всего двадцать один год, и она ничем не занимается, учиться не хочет, живет в Алтуфьево в однокомнатной квартире с мужем-неудачником, не может себе купить сумочку от «Prada».
– Которая стоит, заметь, всего пять тысяч баксов!
– Сейчас даже не важно, сколько она стоит. Это роскошь. Купи сначала себе самое необходимое, добейся чего-то в этой жизни, а потом уже балуй себя! Я свой первый костюм в Европе купил, когда заработал первый миллион!
– А сейчас у тебя миллиарды, а купить своей любовнице сумочку за пять тысяч баксов тебя жаба душит, да?
– Господи! – Андрей возвел руки к потолку. – Как мне это все надоело!
– Что именно?
– Все!
И вот сейчас Олеся просила деньги на похороны.
– Дашь? – тихо спросила она.
– Денег? Нет. Но скажи мне, в каком морге тело, я все организую.
– О Боже! Думаешь, я с этих денег себе новые туфли куплю?
– Ты меня услышала, – рявкнул Андрей и отключил телефон.
День пошел кувырком. И Олеся тут была не при чем. Когда ему снилась Вика, Андрей весь день ходил как одурманенный.
А если прибавить к этому их случайную встречу вчера… У него все валилось из рук, после обеда Андрей отменил все совещания, потому что понял, что не справляется с эмоциями, которые его переполняли, и направился в спорт клуб.
Но вечером его снова ждал скандал и трепка нервов. Он послал Олесе сообщение с адресом панихиды и столовой, где потом будет организованы поминки. Она моментально набрала его:
– Хованское кладбище? Ты шутишь? – кричала Олеся.
– А ты какое хотела? Ваганьковское? А могилку между Есениным и Высоцким? – решил пошутить Андрей. – Или мне надо было выбить место Богдану на Красной площади рядом со Сталиным?
Он еще хотел продолжить издеваться над ней и предложить ее покойному мужу место с Владимиром Ильичом в Мавзолее, но Олеся бросила трубку, а через несколько секунд ему пришло сообщение: «Урод! Ненавижу!»
Такое признание тоже не добавило Андрею хорошего настроения, и заснул он с тяжелыми мыслями.
Проснулся в надежде, что новый день принесет ему только хорошее и позволит выбросить из памяти воспоминания об Виктории. Но этому не суждено было случиться.
Утро снова началось со звонка Олеси в шесть часов утра.
– Прости, – тихо заскулила она в трубку.
Андрей молчал.
– Я обзвонила всех друзей Богдана, но почти никто не придет. Ты же знаешь, у него родителей нет, родственники только в Якутии, они оттуда не прилетят… Никого почти не будет. И это ужасно. Как представлю себе, что у гроба буду стоять только я, и мне страшно становится.
Андрей не понимал, к чему она клонит, и ждал, пока она, как обычно, попросит.
– Ты бы не смог приехать? – Олеся снова заплакала.
– Куда? – не понял Андрей.
– На кладбище! – уже другим тоном, более уверенным, даже наглым попросила она.
– Олеся, ты в своем уме? Ну ладно, организовать. Но как ты себе представляешь, когда любовник жены усопшего вместе с ней стоит надо гробом и говорит: да будет тебе земля пухом и гроб кроватью?
– Хорошо, посидишь в машине. Просто мне очень страшно. Ты же знаешь, как я боюсь покойников. Я даже Беллу похоронить не могла, у меня начинались истерики.
Белла – маленькая собачка породы чихуахуа – была подарена Олесе на шестнадцатилетие и внезапно умерла на следующий день после знакомства с Андреем. Олеся тогда его еще не раздражала, а наоборот, Андрея умилила привязанность милой девушки к питомцу, а нежелание ее хоронить и скинуть эту обязанность на своего мужа, он принял за сентиментальность и повышенную чувствительность. Это чуть позже он понял, что это была безалаберность и брезгливость ко всему «некрасивому».
В сегодняшней ситуации спорить с Олесей не хотелось, и он пообещал заехать за ней к одиннадцати.
Захватив ее, они направились на Хованское кладбище.
– Я подожду тебя в машине, – он посмотрел на часы: – Гроб через пять минут привезут к храму, там твоего Богдана отпоют и далее похоронят. Если даже никто не придет, не переживай.
– Да нет, все ок, – она указала рукой на людей, которые стояли рядом с церковью, – три его коллеги, два одноклассника и даже его первая любовь, вон та в черной длинной юбке. Я пойду.
Олеся вышла из автомобиля и направилась к храму, а Андрей достал из портфеля книгу в надежде отвлечься чтением. Надо было хоть как-то разгрузить мозг, который не переставая строил всевозможные планы встречи с Викторией. Оказывается, она в Москве. Когда он в последний раз наводил о ней справки, она была в Канаде, устроилась в большую компанию, где-то через год тот детектив, который собирал по ней информацию, прислал Андрею линк на чью-то социальную сеть, где на фото была Вика на лыжах. Рядом с ней был какой-то мужчина, и девушка выглядела довольной, улыбалась. С того дня Андрей запретил себе думать о ней, искать поводы встретиться и хоть что-то разузнать. И он справлялся. Эти годы пролетели как одно мгновение. Пустое, безрадостное и бесполезное мгновение.
Читая пятый раз одно и то же предложение, он отбросил книгу на сиденье. Все равно вся эта панихида с похоронами займет не менее двух часов, а за это время он сможет пообедать, с утра только кофе выпил.
– Поезжай на Адмирала Корнилова, там через пару километров слева есть кафе с грузинской кухней, – попросил он водителя и тот завел движок, как Андрей увидел Викторию и закричал: – Стой!
Водитель резко дал по тормозам.
Из храма по ступенькам шла его Вика в окружении людей. Один мужчин лет пятидесяти ее поддерживал за локоть, с другой стороны ее вела бабушка. Андрей замер, жадно рассматривая любимую женщину: длинное прямое синее платье, косынка сбилась, на лице боль утраты. Виктория любила своего отца, рассказывала, как он о ней заботился и баловал. Эти рассуждения про отца отозвались учащенным сердцебиением у Андрея. Процессия отошла в сторону, и он открыл окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Из храма стали выносить гроб ее отца, чтобы погрузить в катафалк, и все расступились, пропуская. Следом за ним вынесли еще один и Андрей не сдержал тихий стон. Это был гроб с ее матерью. Значит, она тоже не выжила в этой страшной аварии, которая, скорее всего, произошла по вине Богдана.