Страница 12 из 16
Учай невозмутимо прошелся мимо строя, дошел до того самого юнца, которого вожак назвал самым нескладным. Тот, как это принято у ингри, топтался в самой дальней части клина. Еще почти совсем мальчишка, он настороженно глядел на полководца. Учай вдруг с силой толкнул его ладонью в грудь так, что бедняга уселся в снег. В тот же миг клинок Учая покинул ножны, и сын Шкая с устрашающим воем напал сзади на клин. Он схватил за ворот и опрокинул одного, ударом рукояти свалил второго, оттолкнул третьего… Лишь в этот миг Горностаи сообразили, что происходит, и начали поворачиваться. Но поздно – Учай уже стоял, уперев острие кинжала в шею Тармо.
– Вот как бывает, если по-старому воевать!
Учай вернул клинок в ножны.
– Ну так ты ж мимо всех хитростью прошел, – обиженно возразил вожак.
– Но я был один против двенадцати и никого не убивал.
Бойцы прочих родов, с любопытством следившие за уроком, принялись было насмешничать, величая опростоволосившихся сородичей снежными бабами, но Учай обвел их сердитым взглядом и шикнул:
– Все умолкните! С вами было бы точно так же. Запомните – по-старому, своими родами, вы больше воевать не будете. Арьяльцы с такими, как вы, давно научились справляться. Этакие гусиные стайки они в пинки разгоняют.
– А как же тогда? – спросил кто-то из рода Бобра.
– Ну-ка все перемешались! – не утруждая себя ответом, заорал Учай. – Давайте не спите! Что непонятного?
Ингри нехотя разбредались по полю, выполняя странный приказ.
– Быстрее! Отойти всем от родичей! Когда снег растает, я хочу видеть войско, а не толпу с кольями. Мальчишки вроде вот этого, – он указал на сбитого им с ног паренька, – пусть отойдут в сторонку.
– Чего? Мы тоже хотим! – послышались обиженные голоса.
– Еще слово вякнешь – и пойдешь домой. Зрелые мужи, бывавшие в бою, отойдите в другую сторону.
Полтора десятка бородатых мужчин, с недоумением глядя на Учая, отошли к краю поля.
– Неплохо, неплохо!
За спиной повелителя ингри послышались громкие хлопки в ладоши. Учай обернулся. На краю поля, наблюдая за загадочными перемещениями новобранцев, стоял Киран. Вокруг бывшего блюстителя престола толпилась многочисленная свита – с некоторых пор Киран не ходил в одиночку даже по нужде. Высокие смуглые арьи из домашнего войска Кирана, в сияющих кирасах и алых, подбитых мехом плащах, смотрелись на заснеженной околице Ладьвы совершенными чужаками, пришельцами из иного мира. Киран был одет роскошнее всех – он тщательно следил за тем, чтобы выглядеть по-царски в глазах здешних дикарей.
Учай скользнул взглядом по бледному лицу бывшего придворного с темными кругами вокруг глаз и слегка усмехнулся. «Опять всю ночь пил», – подумал он, небрежным поклоном приветствуя того, кого прилюдно величал истинным государем Аратты.
– Вижу, Джериш хорошо тебя обучил! – продолжал Киран. – Он даже успел познакомить тебя с правильным строем…
– Джериш тут ни при чем, – ответил Учай, движением руки отпуская новобранцев. – Я наблюдаю и делаю выводы, ясноликий Киран. Предсказуемость недопустима. Что ингри, что дривы строятся на битву всегда одинаково – эдакой пилой, где самый острый зуб – вожак ватаги. Никудышный строй, один человек может его сломать. Я показал им как…
– Полагаешь, они поняли?
– Если не поняли, покажу еще раз. Непросто менять вековые обычаи.
– Тебя они послушают охотнее, чем кого-либо другого, – заметил Киран. – Здешний люд считает, что ты благословлен небесами…
Учай надменно поджал губы и ничего не ответил.
– Считает? – хохотнул стоящий рядом Вечка, младший побратим Учая. – Конечно благословлен! Ведь Шкай, господин Небесный Гром, – родной батюшка нашего повелителя!
Киран с той же любезной улыбкой склонил голову. Однако в душе ему было не до смеха. Он глядел на стоящих перед ним нахальных ингри – двух юнцов, по сути, мальчишек-дикарей, один из которых величал себя сыном бога и повелителем Ингри-маа, – и не мог отделаться от мысли, что где-то крупно ошибся.
Даже себе он не хотел признаваться в том, что этой ошибкой было само согласие принять на первый взгляд спасительное предложение Учая.
Да, конечно, в столице его положение было отчаянное. Когда нашелся настоящий царевич Аюр, от блюстителя престола отвернулись все. Оставалось лишь передать законному государю власть – и ждать своей участи… Или бежать – но куда?! И вдруг, нежданно-негаданно – этот самый Вечка с посланием от молодого наместника Затуманного края. Учай – единственный – клялся ему в верности и предлагал войско! Киран ухватился за этого неизвестного ему Учая, как за соломинку. Если бы у него было время подумать, он никогда бы не принял столь опрометчивого решения. Но тогда блюстителем престола руководило лишь желание спасти голову от топора.
Только оказавшись в окрестностях сожженного Мравца, Киран начал понимать, во что ввязался. Действительность сильно отличалась от того, что он себе представлял в столице. «Многотысячное войско», которое сулил Учай, существовало только в переписке. А то, что имелось, состояло из ополчения – дикарей верхом на лосях – и кучки наемников. Да еще дривы, будь они неладны! Едва узнав о том, что в их земли прибыл бывший наместник, дривы, словно хищные муравьи, полезли из своих землянок и старых пожарищ, требуя крови.
Приглашая блюстителя престола в Затуманный край под свою защиту, Учай писал, что земли дривов ему покорны, мятеж подавлен и Кирану там ничего не угрожает. Это тоже оказалось не то чтобы правдой… По сути, никакого мятежа и не было! Учай и не думал воевать с дривами. Хуже того, он находился с ними в союзе. Да и Мравец, собственно, сожгли именно по его приказу…
Осознав весь ужас своего положения, бывший блюститель престола простился было с жизнью. Однако в намерения Учая его гибель вовсе не входила. Хитрый ингри сразу же послал его на север, в Ладьву, подальше от жаждущих мести дривов. Киран сбежал из столицы не один – его сопровождала свита и личное войско из тех, кто по разным причинам не особо рассчитывал на помилование от государя Аюра. Но даже тут, в Ладьве, арьи устроили себе отдельный стан и жили почти в осаде, пока дривы бродили вокруг, будто голодные волки.
«Я иду по тонкому льду, – думал Киран. – Надо следить за каждым словом и не показывать слабости. Все дикари как лесные звери. Заметят страх – сожрут…»
– Если ты полагаешь себя сыном божества, вождь ингри, то знай – с тебя и спросят как с бога, – спокойно сказал он, не удостоив взглядом Вечку.
– Кто спросит? – недобро прищурился Учай.
Что-то в его голосе заставило вельможу поежиться. Ох, не нравился ему этот Учай! Годами вождь совсем молод, но голова уже седа и взгляд далеко не юноши. Местные почитали Учая за сына бога; арьи из домашнего войска, не скрываясь, называли безумцем. Но от этого безумца зависели их жизни…
– Небо и спросит, – вывернулся Киран. – От своего сына оно ждет только удачи!
– Это понятно! У меня и не будет неудач. Зачем ты пришел, ясноликий? – нетерпеливо спросил Учай. – Посмотреть, как я обучаю войско? Так мы уже закончили…
– Меня опять пытались убить! Нынче ночью двое дривов пробрались прямо в мой стан. Орали что-то про месть за родичей… Конечно, их прикончили, но был ранен один из моих людей…
Учай скривился:
– Твоя вражда с дривами – большое неудобство для меня, Киран! Главы родов почти каждый день приходят, пытаясь выпросить или выкупить твою голову. И между прочим, рассказывают такие ужасы о твоих деяниях, что даже я не могу найти слов. Дружба с тобой обходится дороговато… Если бы знал, что тебя здесь так ненавидят, трижды подумал бы, прежде чем предлагать тебе помощь…
«Лицемер проклятый! – подумал Киран, свирепея. – Не знал он, гадюка болотная…»
– Что это за повелитель, – процедил он, – если его гости подвергаются опасности прямо у него дома?
Учай закатил глаза.
– Ты полагаешь, это так просто? Оберегать тебя, владыка, и поддерживать союз с дривами – все равно что карабкаться на ель без порток и надеяться не ободрать седалище! Ладно те, кто лезет тебе мстить по своему почину. Ты их убил – это твое право. А вот явится за твоей головой, к примеру, воевода Илень – и что мне делать?