Исход

Данил заматерел, ходил вальяжный, с окружающими говорил, демонстрируя авторитетность и чувство собственного достоинства. Правда, всё это с него слетело ровно через пять минут нашей беседы.

— Аскет! Ты! Ты! — он схватился руками за голову, набросил на меня знак «укрытие», провел ряд манипуляций с собой, с кабинетом и всё это за пару секунд. — Ты на другой планете побывал! Космонавтов и то на три недели в карантин сажают, а ты просто взял и сюда приперся! Без защиты!

Первая моя мысль была матерная. Вторая — какой всё-таки Коробок умница. Мигом сообразил, что меня Данил в изолятор засунет, и подстраховался. Сам он наверняка тоже на всякий случай заперся у себя в кабинете и командует дистанционно. Почему сразу тревогу не поднял? Потому что воздух между мирами проходит, а с ним бактерии, вирусы, прочие микроорганизмы. Попади к нам нечто действительно опасное, учитывая количество народу, шляющегося в районе Бразильского Гнезда, там бы давно эпидемия бушевала.

Мог бы и сам сообразить насчет биологической угрозы. Моя ошибка. Не подумал.

— Ладно, я тебя понял, — остановил я поток возмущения. — Показывай, куда идти. Только комп для связи с внешним миром дай, мне много с кем надо пообщаться.

— Сиди здесь! — Данил выскочил в дверь, но сразу вернулся. — Никуда не выходи!

Похоже, он здорово возбудился, если забыл о дистанционных методах и побежал лично раздавать указания. Могу его понять. То, что у меня вызовет в худшем случае легкий насморк, обычного человека за пару часов сведет в могилу. Отвык от болезней.

Должно быть, паникующий главврач и мировое светило внушило подчиненным нужный настрой, потому что карантинную камеру подготовили мгновенно, за полчаса. Причем Данил не разрешил мне отправиться в соседний корпус пешком и не обеспечил доставку, он потребовал, чтобы я прошел через ментал. Уверен, его кабинет, в котором мы беседовали, после моего ухода тщательнейшим образом продезинфицируют, а то и вовсе всю обстановку сожгут. Таким образом я заселился в довольно комфортную палату размером пять на четыре метра, с телевизором и микроволновкой, с отсутствующими окнами и отделенным от обычного мира многослойным стеклом тамбуром.

Данил снова нагавкал, сначала на меня, потом на миньонов. Пожрать не принесли, хоть какой комп тоже, зато медики в костюмах высшей защиты выкачали, по ощущениям, литр крови и набрали с десяток соскобов со слизистой. Их рвение я понимал (в психологии есть такое понятие, как индуцированный психоз, вот он меня потихоньку охватывал), но постоянное мельтешение начинало раздражать.

Моё недовольство вылилось в ментальном послании Призраку. Я сообщил Фролову, специально без подробностей, что появилась важная информация, изложить которую не могу по причине нахождения в карантине. Данил, дескать, не даёт. Через ментал я ее передавать не хочу, причин уточнять не стал. Нет, в самом деле — не буду же я упрашивать выделить мне средство связи? Пару раз напомнил, и хватит. Пусть заинтересованные лица на Данила давят, полощут ему мозги. В том, что в тихих кабинетах сейчас нарастает вал суетливых противоречивых указаний, вызванных моим появлением в больнице и суетой Данила, я не сомневался. Высокие чины бегают, только вряд ли им от этого весело.

Угадал. Ноутбук притащили через пятнадцать минут. Всё-таки «око государево», вне зависимости от названия и провозглашаемой идеологии, в нашей стране неизменно пользуется влиянием.

— Ну ты даёшь, Аскетушка… — задумчиво протянул с экрана Фролов. — Такого шороха навел.

— Ещё не навел, — пообещал я. Что это за странное чувство пробудилось внутри, предвкушение качественной пакости? — Только собираюсь. Данил сказал, с чего он меня в карантин засадил?

— У меня с ним поговорить не вышло, общался с его заместителем. Биологическая угроза? Тю, тоже мне, новость! Все и так давно знают, что ты — редкостная зараза.

Подколку я проигнорировал.

— Ну слушай…

Призрак знает меня достаточно давно, поэтому за всё время рассказа не перебил ни разу. Сидел, прикрыв ладонями губы, изредка кивая, словно подбадривая говорить дальше. Его кивки ни в коем случае не следует рассматривать, как согласие с твоими словами, они значат всего лишь, что твою позицию он понимает. Не видит противоречий в логике.

После того, как я закончил, он посидел секунд тридцать в молчании, прикрыв глаза, затем тяжко вздохнул и принялся задавать вопросы. Насколько легко переходить из мира в мир? Зов был направлен конкретно мне или есть шанс, что его услышал кто-то ещё? Нет ли признаков вторжения? Долго ли перестраивался организм на местный воздух? Смогу ли я протащить кого-то ещё, кроме себя? Насчет последнего вопроса честно признался:

— Не сразу. Я ещё не до конца разобрался в процессе.

— Плохо, что не сразу, — покачал головой Призрак. — Независимый свидетель нам бы не помешал.

— Вызовите Белоснежку или Сэма, я научу их переходу, — пожал я плечами. — Или из твоей конторы кого-нибудь, кто хорошо разбирается в работе с пространством. Гладкову, например.

— Татьяна Игоревна занята, её нельзя сейчас отвлекать.

— Лиссабон?

— Всё-то ты знаешь! — поморщился Призрак. — Неважно. Быстро её не выцепить и экспедицию в Бразилию не организовать.

— Коллег из-за бугра пока привлекать не хочешь?

— Это уже не мне решать. И не тебе! Я понимаю, что у тебя зудит сообщить Монаху или Папе Джиму, но не надо. Если информация просочится слишком рано, кое у кого обязательно возникнет искус отодвинуть Россию в сторону и заняться исследованиями единолично.

— Без меня они проход не найдут.

— Это ты так думаешь. Хорошие спецы, знаешь ли, во всех странах есть, и они не дураки.

Хотелось бы возразить, но он, в принципе, прав. Знание о возможности перехода само по себе очень мощный стимул. Крупнейшие державы способны организовать исследовательские группы, которые, пусть не сразу, пусть через года, но найдут способ оказаться в другом мире. Да, мой вариант они вряд ли смогут повторить, он основан на нечеловеческой логике, значит, придумают что-то своё. Так что спорить я не стал, зато уточнил:

— Папа, скорее всего, уже что-то знает. Как и Покойник, и остальные истинные шаманы.

— Не было печали, — вздохнул Фролов. — Аскет, ну вот что тебе стоило сразу обратиться ко мне? Послал бы людей, всё бы сделали официально!

— Нежелание увязнуть в медкомиссиях. И официально ты бы ничего не сделал, мы бы и через год никуда не поехали.

Призрак спорить не стал, раздраженно махнул рукой.

— Ааа, что с тобой говорить! Ладно, твою позицию я понял. Сведения принял, передам по инстанции, будем думать, что делать дальше. Насчет того парня не волнуйся, документы ему вернут, проблем у него не возникнет. У вашего сиятельства имеются ещё какие-либо пожелания, кои ничтожный слуга почтительно исполнит с должной радостью?

— Пока — нет.

— Странно, очень странно, я думал, ты придумаешь ещё что-нибудь. Хотя у тебя двадцать один день впереди, обязательно что-то в голову придёт. Ты звони, не стесняйся! Наша служба завсегда рада помочь таким неординарным! Мы, можно сказать, ради вас существуем!

Помахав пальчиками и ехидно улыбнувшись, Призрак отключился, оставив за собой последнее слово. Настроение испортилось. Куковать мне здесь долго.

Телевизор я не смотрю. Дома у меня его вообще нет, новости я предпочитаю получать из интернета — как хорошие, так и плохие. Впрочем, если я заинтересован в ответе на какой-либо вопрос, предпочту пообщаться с кем-то из знакомых, они информированы намного лучше любого блогера. Всю мою одежду забрали вежливые помощники Даниила, выдав вместо нее довольно удобную больничную пижаму жизнерадостного синего цвета, раздавленный мобильник тоже куда-то унесли. Зато вместо него среди парочки вафельных полотенец, мыла и зубной щетки обнаружился новенький смартфон, оснащенный экраном размером с ладонь — как раз такие я люблю меньше всего из-за их непрактичности. Выронишь на асфальт, в грязь или в лужу — и прощай, никакой чехол не спасет. Старые кнопочные аппараты в этом отношении куда прочнее и надежнее. Интересно, а мою симку они сюда догадались переставить?