Жертвуя малым

— Послушница Кора в вашем распоряжении! — а после подняла взгляд и обомлела. Не только от вида донны, сидящей вполоборота ко мне за невысоким трюмо. Две девочки лет десяти расчесывали ее длинные белоснежные волосы. Донна заметила мое отражение в зеркале и кивнула ему, давая понять, что следует немного подождать. Я не возражала, напротив, радуясь возможности получше осмотреться в покоях прекрасной аристократки.

А посмотреть, и впрямь, было на что. Если бы не присутствие высшей жрицы и двух ее прислужниц, я бы, наверное, не сумела сдержать восторженных возгласов. Деревянные ставни были отворены, и в комнату медовым потоком вливалось солнце. На расставленных вдоль стен низких столиках красовались лаковые шкатулки и вазы с искусно составленными букетами цветов, их живой аромат бодрил. Ширмы, разрисованные рукой отнюдь не посредственного художника, радовали глаз изысканностью и реалистичностью картин; на многих из них, вопреки канону, были изображены птицы и пейзажи. На стенах висели маски, пожалуй, театральные, хотя точно поручиться я бы не смогла. Вместо светильников — фонари с разноцветными стеклами, прикрепленные к потолку шелковыми шнурами с кисточками. Наверное, если потянуть за такую кисточку, фонарь завертится…

По полу в кажущемся беспорядке были разбросаны пестрые подушки. Посреди комнаты, на особо крупной груде их, лежало, свернувшись клубком, некое загадочное существо: то ли дымчато-серая в пятнах гладкошерстная кошка, то ли мышонок-переросток. Словно почуяв мой изумленный взгляд, оно приоткрыло янтарно-золотистые, яркие как пламя глаза и лениво уставилось на меня, не мигая. На его острой усатой морде, по мере разглядывания, отчетливо проступало презрение. Стушевавшись, я отвернулась.

«Ну и ну! — подумала я. — Ничего себе, столичные штучки!»

Донна тем временем закончила свой туалет и жестом отпустила прислужниц. Вполголоса переговариваясь и хихикая, они пробежали мимо меня и скрылись за дверью. Я чуточку позавидовала их беззаботности. Небось, даже не задумываются о том, какая им выпала удача — прислуживать такой интересной госпоже. Но каков же должен быть у донны Фредерики ранг, раз она позволяет себе столь вопиющие вольности?! Виданное ли дело, домашнее животное в храмовых покоях!..

Мысленно покачав головой, я обратила все свое внимание на наставницу. Накинув на голову покрывало, но не торопясь опускать его на лицо, она с улыбкой повернулась ко мне. Я поспешила потупить взгляд. Чтобы не ударить лицом в грязь перед высшей жрицей, мне нужна ясная голова.

— Не беспокойся, я не собираюсь воздействовать на тебя, — словно прочитав мои мысли, произнесла донна. — Подсядь поближе, Кора, не стесняйся.

С этими словами жрица встала с низкого пуфа, на котором она сидела перед зеркалом, и, мягко ступая, перешла на середину комнаты. Грациозно опустилась на пятки подле возлежащей на подушках кошкомыши. Та, заметив хозяйку, выгнула спинку, беззвучно разинула влажно-розовую зубастую пасть. Легко, кончиками пальцев донна провела по короткой шерстке (диковинный зверек мурлыкнул) и, взмахнув другой рукой, развернула спрятанный дотоле в рукаве веер. Шурша, он распустился — серебряный дракон на синем фоне — и скрыл от досужих взоров совершенное лицо аристократки. На виду остались только ее глаза цвета ночного летнего неба и чистое высокое чело с гладко зачесанными волосами. Я кое-как уселась немного боком к донне, исподтишка любуясь ею. Наверное, подобную красоту лучше воспринимать по частям: целиком она ошеломляет. Подумав так, я смутилась и поспешила уставиться вниз, на гнущую спину кошкомышь. Та повернула ко мне надменную морду, наморщила нос, принюхиваясь.

— Его зовут Агат, — сказала донна.

— Очень приятно, — машинально отозвалась я.

— Если хочешь, можешь погладить, — разрешила наставница.

Конечно же, я хотела. Протянув руку, я позволила зверьку обнюхать ее, и осторожно коснулась теплой шерсти. Агат благосклонно муркнул, и я почесала его за ухом.

— Какой милашка! — восхитилась я.

— Агат — потомок ныне исчезнувших ирбисов, снежных барсов, — объяснила донна. — Понимает человеческую речь и весьма умен. Единственный в своем роде.

— Воистину, — покивала я с важным видом.

— Я ознакомилась с твоим отчетом, — перешла донна к делу. Я насторожилась. — Он достаточно подробен, составлен по всей форме, молодец. — Я польщено улыбнулась. — Осталось лишь уточнить кое-какие детали. Вначале, — жрица на мгновение нахмурила брови, припоминая, — ты пишешь, что должна была установить личность нашего юноши, однако его внезапное воскрешение прервало процедуру дознания. На каком именно этапе? — чуть прищурившись, донна внимательно посмотрела на меня.

— Сия негодная послушница едва погрузилась в состояние транса, — ответила я.

— То есть в контакт с душой юноши ты не вступила?

— Нет, не имела возможности.

— И ничего необычного не заметила?

— Нет, — твердо отвечала я. О столкновении с Голодным Тартаром я в отчете не упомянула, не сочла нужным. Тем паче, что больше ни он мне, ни я ему — хвала богам! — не попадались.

— Иными словами, когда освященная вода подействовала, никаких возмущений тонкого уровня ты не зафиксировала?

— Нет, — я взглянула на донну, не понимая, куда она клонит. Жрица, однако, сочла эту тему исчерпанной.

— Что ж… Позволь спросить, Кора, ты уже определилась с выбором специализации?

Я немного опешила от такого поворота беседы, но, собравшись с мыслями, отвечала утвердительно.

— Да, послушница Кора хотела бы в дальнейшем продолжать работу на тонких уровнях.

— О, великолепно! — донна Фредерика на мгновение взмахнула веером, показывая, как она довольна ответом. — В таком случае, у тебя, должно быть, есть на примете наставница, под патронажем которой ты будешь вести свои научные разработки?

Тут я замялась. Дело в том, что у меня было желание работать в выбранном еще на первом курсе направлении, были некоторые практические навыки, приобретенные на сатурних службах, ну и, собственно, все. Дипломный проект и сопутствующие ему курсовые работы я еще не утверждала и, соответственно, к научным руководительницам за помощью не обращалась. Времени, что ли, на это не было…

— Ну… э-э… — замямлила я. — Сия негодная послушница еще не… э-э… не определилась с темой…

— В таком случае могу предложить тебе помощь, — с улыбкой в голосе произнесла донна. Презрев правила вежливости, я уставилась на нее во все глаза. — Да-да, — кивнула госпожа Фредерика, небесные глаза ее смеялись. — Если ты согласишься работать под моим патронажем, мы вместе могли бы сформулировать тему твоего дипломного проекта.

— Правда? — подавшись к ней всем телом, воскликнула я. Тут же, впрочем, одумалась, потупилась и села прямо. — Но… не затруднит ли это вас, донна? Сия послушница, конечно, с радостью, но… сия негодная послушница будет вам обузой… — бормоча все это, я силилась припомнить, на чем, собственно, специализируется моя потенциальная научная руководительница.

Донна Фредерика появилась в нашем храме недавно, никаких дисциплин у нас не преподавала, поэтому припомнить то, чего знать не знала, я, разумеется, не сумела. А ведь в написании дипломной работы выбор наставницы — едва ли не самый важный момент, поскольку впоследствии, как правило, твоя наставница становится твоей же патронессой и начальницей. И если круг ее научных интересов не совпадает с твоим, можно на долгое время забыть о собственных исследованиях. Подобной судьбы я себе не желала и на минуту даже малодушно пожалела, что под рукой нет Корониды — вот уж кто бы мне всю подноготную донны Фредерики выложил, как на духу.

С другой стороны, шанса оказаться под началом у столичной высшей жрицы (пусть и попавшей временно в немилость, не навсегда ведь!) мне упускать ой, как не хотелось.

— Вопрос серьезный и я даю тебе время подумать, — видимо, оценив всю степень моих метаний, смилостивилась госпожа наставница. — Полагаю, однако, ты ясно представляешь себе, в каком направлении мы могли бы с тобой работать, особенно в свете недавних событий. В конечном счете, и ты, и я имеем к произошедшему самое прямое отношение. А тема, хочу заметить, весьма перспективная и интересная. Так что взвесь все за и против, и подходи в течение дня, когда окончательно решишь. На этом, собственно, все, не смею дольше тебя задерживать. — Великолепно интонированный голос донны прозвучал холодно, и я поняла, что мои сомнения не пришлись ей по нраву.