Жертвуя малым

Я отправилась затворять за ней дверь и услышала, как Соль вкрадчиво спрашивает:

— О каком пришельце упомянула эта смышленая девушка?

«Послушать его, — подумала я, — так у него все смышленые, одна я не тупая». И, повернувшись, отвечала с достоинством:

— Лета — моя однокашница, мы дружим с детства. А пришелец, наверное, тот самый, что в сезон малых холодов[10] прошел сквозь Купол и впал в кататонический ступор, потому что вместе с ним пробрался еще кто-то и пронес огромное количество некротической… ой!

Я в лучших традициях Корониды выболтала чужой секрет, но не это было самое страшное. Страшным сделалось лицо у Соля. С затененными очками глазами узкое лицо его превратилось в личину демона. Вся съеденная лапша тут же встала ледяным комом у меня в животе.

— И как давно все в курсе? — спросил Соль очень спокойным голосом.

Я не успевала за ним. Но нельзя было не дать ответ, и я сказала:

— Я услышала на прошлой неделе. Вообще-то это секретные сведения.

— Ты знала? — повернулся Соль к вампирке.

Та покачала головой.

— У тебя есть информация о пришельце? — несмело спросила я, и сглотнула лапшиный привкус.

Соль снял очки и метнул в меня, как дротик, тяжелый взгляд.

— Возможно. Но тварь впала в оцепенение, ты сказала?

Косясь на Лу, я вкратце поведала императорскому отпрыску о том, что узнала от старших девушек. Под конец истории парень сжал кулаки, а бледные губы вампирки искривила легкая усмешка.

— Беловолосссый, — со змеиной укоризной прошипела она.

— Захлопнись, — велел ей Соль.

Вампирка поклонилась.

Я переводила взгляд с одного на другую, ничего не понимая. Очень хотелось спросить, но я колебалась, не зная с чего начать. Ведь у меня были подозрения, что Соль имеет отношение к загадочному происшествию на границе. Но тогда при чем здесь Божественный и его незаконнорожденный наследник?

— Ты пытался бежать из Империи?! — озарило меня.

Соль вытаращился на меня, затем, махнув рукой, взял с опустошенного стола булочку и принялся жевать. Я следила за этим нехитрым его действием, как завороженная. Оказывается, я искренне поверила, что человеческие привычки ему не свойственны.

Соль уничтожил булочку, вытер крошки со рта и повернулся к Лу.

— Действуй, — приказал он.

Лу, бросив на меня взгляд, с неодобрением покачала головой. Ее что-то не устраивало, но когда Соль потянулся к ней, слегка приоткрывая губы, по лицу вампирки словно пробежала рябь. Как будто сквозь белесые невыразительные черты на миг проглянул кто-то еще, неудержимый и алчный. Тело вампирки дрогнуло, ломко подалось навстречу Солю, и рты этих двух существ из совершенно разных миров соприкоснулись.

Я окаменела. Однако то, что между ними происходило, назвать поцелуем не повернулся бы язык. Что-то другое, абсолютно не имеющее отношения к проявлению симпатии.

Соль поднял руку и грубо оттолкнул вампирку. Она провела языком по алеющим губам, щеки окрасились румянцем. Никогда прежде мне не приходилось видеть, чтобы «храмовое животное» так походило на человека. На живого человека, вот что я хочу сказать.

Глаза Лу блестели, движения кипели живостью. Она сидела не шевелясь, в формальной позе, но казалось, вот-вот готова вскочить и пуститься в пляс. Соль оперся спиной о боковую стенку кровати и смежил веки. Для полноты картины ему не хватало бокала с коньяком или дымящейся сигары в руке. Он сухо сказал, не открывая глаз:

— Дозы хватит на несколько дней, если будешь экономной. На добавку не рассчитывай.

— Я чувствую такой прилив сил! — даже голос вампирки прозвучал непривычно бодро. — Но это не вредно, то, что ты мне дал? Дары богов опасны для смертных.

— Не льсти себе, — парировал Соль. — И никому другому.

Лу взглянула на меня.

— Покорная слуга просит прощения, госпожа. Вероятно, происходящее нуждается в объяснении?

Я кивнула. Неужели мне в кои-то веки растолкуют, что к чему?

Поблескивая глазами, Лу набрала воздуха, чтобы начать.

Из коридора донесся голос Дёмы и в дверь постучали. Я с досадой цокнула языком, а Лу, не издав ни звука, поспешила надеть очки.

— Миланидова, открывай! Обход!

Вот ведь Лета накликала, побери боги нашу старосту! Сейчас начнется сеанс демагогии. Со свитком в руке я поплелась в прихожую. За дверью толпились девушки, дежурные по этажу, во главе с Деметрой. Не дожидаясь приглашения, она шагнула внутрь.

— Проверка комнат! Почему посторонние в помещении?

— И вам доброго вечера, — смиренно отвечала я, протягивая старосте свиток.

Безо всякого пиетета взломав печать, Дёма, нахмурив чело, принялась читать. Девушки-дежурные за ее спиной с любопытством разглядывали моих распростершихся в поклоне гостей.

— И все же, — с недовольством свертывая свиток, произнесла Дёма, — нужно соблюдать режим.

— Понимаю, но, — я почтительно вынула из ее пальцев послание донны, — что попишешь? — приказ научной руководительницы.

— Отбой через половину стражи, — глядя мне за плечо, изрекла староста. — Изволь к этому времени возвратить «животных» на надлежащее место.

Я кивнула.

— Что-нибудь еще?

— Беспорядок в комнате, — окинув пространство профессиональным взором, продиктовала Дёма, — изволь устранить.

— Слушаюсь и повинуюсь.

— Ничего подозрительного за последние две недели ты не замечала?

— Нет.

— Пометьте, осмотр 305 комнаты завершен, — Дёма развернулась, девушки расступились, пропуская главную вперед. Я дождалась, когда процессия окажется за порогом, и закрыла дверь.

Визит оказался на удивление кратким. Что же такого в свитке написано, что даже старосте-зануде не нашлось, к чему придраться?

Вернувшись на свое место за столиком, я села и развернула свиток.

«В связи с необходимостью проведения чайной церемонии во время весеннего полнолуния к послушнице Миладиновой К., третьего года обучения на категорию жрицы пятого ранга по праву наследования, направляется установленное количество «храмовых животных» для проведения инструктажа со слов высшей жрицы первого ранга Инги-Кармы Фредерики Франчески, Сиятельной, троюродной племянницы Божественного, тринадцатого этого титула. Датировано сего числа 8 дня третьей декады Заячьего месяца. Личная печать…»

Понятно, почему Дёма так быстро ретировалась: одно перечисление титулов чего стоит! Но…

— Чайная церемония?! — вперилась я в успевшего снять очки Соля.

— Ну, — кивнул он. — Времени мало, Кора. К делу!

Мы, разделенные столиком, подвинулись друг к другу поближе, и Лу, старательно сдерживая свой новый, полный энергии голос, провела, как ей было предписано, подробный инструктаж. После того, как мы обсудили детали, сказалась поздним часом и, почтительно поклонившись мне, отправилась восвояси. Лишь тогда я вспомнила, что так и не получила объяснения странному ритуалу, произошедшему между ней и Солем. Мой нелегальный жилец, представитель высшей знати, избавился от вампирского балахона, извлек из шкафа свои книги и бумаги, и преспокойненько уселся их изучать. Мне нужно было подготовиться ко всенощной, передохнуть хотя бы пару часов. Я улеглась на кровать, но заснуть не могла, ворочалась с боку на бок. Робея допытываться у аристократа-полукровки разгадки его тесного знакомства с вампиркой, я все же решилась на вопрос:

— Почему Лу так оживилась после того, как… ну…

— Ах да, тебе же не растолковали, — сказал Соль, не поднимая головы от книги. — Да просто, видишь ли, сбылась ее мечта, которую не удалось воплотить при жизни.

— Какая мечта? — спросила я недоуменно.

— Поцеловать парня, какая же еще, — не оборачиваясь, пожал плечами Соль. И деловито зашуршал страницами.

Я поморгала ему в затылок, не зная, чего мне хочется больше: треснуть по светловолосой макушке как следует, или запустить подушкой в спину. Выбрав в конце концов третий вариант, я повернулась к соседу спиной, закуталась в покрывало и моментально погрузилась в сон. Никто не потрудился разбудить меня, и к началу всенощной я проспала. Уходя из комнаты, мстительно заметила, что в целях конспирации нужно выключить свет. Воспоминание о смирении в ответном взгляде Соля грело мне душу всю службу. А с наступлением утра храмовые бани и купальни согрели еще и тело.

10

Соответствует первой и второй декадам нынешнего второго зимнего месяца