Кувалда

Они медленно кружили по рингу, пристально следя друг за другом. Для Кувалды даже будто бы свет немного померк, а шум толпы доносился будто откуда-то издалека, а здесь и сейчас не было никого, кроме противника. Он сосредоточился только на драке.

Рыжий тоже не спешил нападать. Всё-таки он уже видел Кувалду в деле, и не хотел рисковать попусту. Но выдержки ему всё-таки не хватило.

Кувалда понял это каким-то шестым чувством, или по дрожанию ауры, но чувство надвигающейся опасности закричало внутри, и он резко отпрыгнул в сторону, и в тот же момент граф Румянцев, окутанный зелёной дымкой, промелькнул рядом с ним и врезался в ограждение клетки, широким плечом проминая железные прутья.

Терять время зря Краснослав не стал.

— Та-а-а! — выдохнул он, метясь стремительным маваши-гери прямо в затылок рыжему.

Но граф успел уклониться и удар пришёлся по решётке. Несколько прутьев лопнули, стальная арматура теперь торчала наружу острыми шипами. Зрители благоразумно поспешили убраться подальше от клетки.

— Не смеши меня, — процедил Румянцев, мягким кошачьим шагом нарезая круги по рингу.

Кувалда двигался в такт с ним, отчего их драка выглядела как своеобразный танец, безумно красивый, но и безумно опасный. Мозг лихорадочно искал варианты, перебирал сотни и тысячи приёмов всех существующих боевых искусств, но сила Румянцева, его зелёная дымка и сверхчеловеческая скорость вносили ещё одну переменную в это уравнение.

Что это за дымка — он не знал. Не успел понять, но факт оставался фактом, пока эта дымка курилась вокруг графа — его скорость возрастала многократно. Другое дело, что и постоянно такую скорость Румянцев не поддерживал. А значит, использовал только в нужные моменты, с умом. Отчего становился ещё более опасным противником.

Снова завопило шестое чувство. Кувалда попытался уклониться, но зелёная тень промелькнула зигзагом, предвидя такой манёвр. Румянцев сбил его коленом. Удар был такой силы, что Краснослав подлетел вверх, почти до самого потолка. Граф, по-прежнему окутанный зелёной дымкой, подлетел вслед за ним и обрушил на него сверху могучий кулак, придавая ускорения его падению.

Кувалда упал наземь. Ощущение было такое, будто его сбил поезд.

— Официально. Ты сосёшь, — надменно произнёс Румянцев и рассмеялся.

Капитан встал, сплюнул на ринг тонкую ниточку крови. Жива заструилась внутри, наполняя его силой и залечивая раны, потоки чистой энергии рвались наружу, перегружая слабую энергосистему Сычёва. Кувалда рисковал сжечь энергетический контур, но всё равно усилил поток. В случае проигрыша он потеряет гораздо больше.

Вокруг его тела замерцало белое сияние, энергия прорвалась с уровня ауры на видимый спектр. И в тот же момент Кувалда бросился в отчаянную атаку. Град ударов обрушился на Румянцева с нечеловеческой скоростью, так, что не ожидавший такого напора граф пропустил несколько подач в голову, и лишь потом умудрился активировать свою силу.

Противники сцепились в ближнем бою, но зрители видели только мерцающие размытые пятна, белое и зелёное. Человеческий глаз физически не мог уследить за происходящим. Румянцев и Кувалда осыпали друг друга ударами, ни один из которых не достигал цели, ведь каждый раз противник ускорялся всё сильнее и уклонялся от тех ударов, от которых, казалось бы, невозможно уклониться. Воздух раскалился, над рингом начало подниматься марево.

По всему залу прокатился оглушительный грохот. Скорость ударов Кувалды преодолела звуковой барьер. Румянцев на такое оказался не способен и пропустил удар по корпусу.

Граф отлетел прямо на решётку, зелёная дымка вокруг его тела погасла и растворилась. Краснослав опустил руки и, шатаясь от усталости, подошёл к противнику. Обессиленный Румянцев сполз на пол. Продолжать бой он больше не мог.

В зале повисла гробовая тишина.

— Быть не может… — выдохнул кто-то из зрителей.

И тут же толпа взорвалась приветственными криками.

— Невероятно! Восславим нового чемпиона! — на ринг тут же выбрался конферансье, подбежал к Кувалде.

Капитан коротко кивнул, тупо глядя в никуда. Последний бой высосал из него все силы. Румянцева привели в чувство, подняли на ноги. Стоять самостоятельно граф пока не мог, ему приходилось опираться на двух помощников. Он тяжело дышал и держался за рёбра, по груди расплывался огромный синяк.

— Славный бой, — произнёс он, морщась от боли. — Не ожидал.

— Ага, — согласился Кувалда.

— Думаю, мы всё уладили. Мир? — граф протянул ему широкую ладонь.

Кувалда на секунду задумался, инстинктивно выискивая подвох, но никакого подвоха не было. Румянцев и его банда уважали только силу, а Кувалда только что наглядно доказал, что его нужно уважать. Поэтому граф был абсолютно искренен.

— Мир, — ответил Краснослав, пожимая руку недавнего соперника. Рукопожатие у него было крепким и твёрдым.

— Клянусь честью, это нужно отметить! — воскликнул граф.

— В другой раз, — ответил Краснослав.

— Тогда хоть скажи, могу я рассчитывать на реванш? — ухмыльнулся Румянцев, видимо, живо представляя новый бой.

— Да, наверное, — пожал плечами Кувалда. — Не сегодня.

— Конечно, не сегодня! — хохотнул Румянцев. — Я, пожалуй, тоже подлечусь сперва. А вот потом!

Они покинули клетку, толпа окружила Кувалду, засыпая вопросами о тренировках, приёмах и допинге, но тот лишь вяло отмахивался. Он наскоро утёрся полотенцем, оделся. В раздевалке встретил всех, с кем дрался, и был готов в случае чего дать отпор, но все на него смотрели с уважением и страхом. Хилков даже подошёл, пожал руку и поблагодарил.

— Представляешь, уже шестнадцать, а я всё силу пробудить не мог! — широко улыбаясь, воскликнул он.

— Я тоже не мог, — сообщил ему Кувалда, похлопал по плечу и отошёл.

Он направился прямо к букмекерам, забирать свой выигрыш. Хоть он и поставил всего восемь рублей, кое-какой прибыток всё равно получился. Но Кувалда даже и не догадывался, насколько большой.

— Я за выигрышем, — сообщил Краснослав грустному бухгалтеру, который раз за разом пересчитывал купюры, щёлкая деревянными счётами.

— А-а-а… Ваше благородие, поздравляю… — буркнул он.

Видимо, и сам проигрался в пух и прах на этих ставках.

— Хоть бы намекнули как, ваше благородие… — произнёс он, начиная выкладывать на стол пачки ассигнаций.

— А ты бы поверил? — фыркнул Кувалда, наблюдая, как растёт на столе стопка денег.

— Так нет, конечно… — пожал плечами букмекер. — Восемьдесят четыре тысячи рублей ровно. Пересчитывать будете?

Кувалда смерил взглядом эту гору бумаги, в которой, в основном, были рублёвые и десятирублёвые ассигнации.

— Верю и так, — протянул Краснослав, думая, как бы половчее перенести столько денег в общежитие.

В руках столько не унести.

— Его сиятельство велел вам ещё шестьдесят тысяч выплатить, — добавил букмекер.

Договор есть договор, и Румянцев не мог отказаться от своего слова. Тем более теперь, после победы Краснослава.

— Итого: сто сорок четыре тысячи рублей. Распишитесь вот здесь, будьте любезны, — попросил бухгалтер.

Кувалда поставил размашистую подпись на бланке, затем взял одну из пачек, провёл пальцем по краю. Шелест купюр рождал внутри какое-то непонятное, неизведанное прежде чувство. Он не знал точно, сколько это в привычных ему единицах измерения, но догадывался, что выигрыш приличный.

— А есть что-нибудь, в чём унести? — спросил Кувалда.

Бухгалтер пожал плечами, порылся в столе, затем встал, подошёл к шкафу, порылся там. Нашлась только сетчатая авоська, из которой пришлось вытряхнуть какие-то заношенные ботинки.

— Сойдёт, — махнул рукой Краснослав, сложил весь выигрыш в авоську, попрощался с букмекером и вышел.

На выходе его перехватил Румянцев. Кувалда пристально посмотрел ему в глаза, но никакой враждебности там не увидел.

— Уходишь? Ну, бывай, удачи. Надумаешь потренироваться — заходи, — улыбнулся ему граф. — В школе свидимся.

Кувалда снова пожал ему руку и вышел на улицу. Там начинали опускаться петроградские сумерки, а весь ночной люд собирался на свой нехитрый криминальный промысел.