Кувалда

Он не сомневался, что Немец затаит на него жуткую обиду. Быть может, даже попытается как-то вредить, особенно в плане учёбы. Но Кувалда не мог оставить такие речи безнаказанными.

Гимназия встретила его равнодушными холодными коридорами, пустыми и гулкими. Только вахтёр смерил его презрительным взглядом, но не более. Краснослав остановился в холле, несколько мгновений постоял в раздумьях, а потом отправился в женское крыло, надеясь застать Агнию.

Его, как и в прошлый раз, остановила вахтёрша, древняя старуха, охраняющая безопасность женской половины Императорской Гимназии.

— Кто таков? — прокаркала она.

Кувалда буквально кожей почувствовал, как пристальный взгляд вахтёрши сканирует его, пытаясь дознаться до всех мыслей и намерений. Краснослав немедленно закрылся ментальным коконом. Честному славяноруссу скрывать нечего, но здесь, в чужом мире, лучше не светить фактом попаданства.

— С сестрой поговорить нужно. Агния Сычёва, — объяснил Кувалда, игнорируя пристальный взгляд старухи.

— А она тебе кто? — спросила вахтёрша, то ли в первый раз не расслышав, то ли провоцируя гостя.

— Сестра! — как можно громче ответил Кувалда.

Хитрый, подозрительный прищур старухи чуть успокоился, но всё равно вахтёрша твёрдо стояла, загораживая путь на женскую половину.

— Не положено после отбоя! — прошипела она.

— Дело срочное! — Краснослав начал терять терпение.

Кувалда дважды вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Глянул через ауру вахтёрши, отечески улыбнулся и расслабился. Старушка, очевидно, жила и дышала своей работой, которая оставалась для неё единственной отдушиной и смыслом жизни. И слепое следование инструкциям, по которым гимназистам-юношам не положено шастать после отбоя в женском крыле, давало вахтёрше ясную и понятную картину мира, записанную на бумагу, словно в скрижали истины. А та мелкая власть, которая могла вскружить голову кому угодно, и вовсе возносила старушку на вершины удовольствия.

Перед внутренним взором капитана мелькнули Веды, выкачивая из ауры вахтёрши необходимую информацию. Кувалда даже удивился, насколько тяжело даётся ему столь простое действие, и вдруг пожалел, что ему приходится растрачивать Живу на подобные трюки, но знал — так надо.

— Варвара Петровна, — обратился он по имени, пытаясь расположить старушку к себе.

Вахтёрша заметно смягчилась, но всё равно продолжала стоять на пути.

— Поймите, от этого зависит честь семьи. И честь моей сестры, — тепло улыбаясь, произнёс Краснослав. — Я же правильно помню, что вы — княгиня Курбская? Я слышал, что для Курбских честь — не пустой звук.

Старушка вздохнула, погружаясь в воспоминания. Многие годы опальный княжеский род изо всех сил пытался доказать, что каждый из них — верный слуга государя, а грех одного из предков — просто ошибка.

— Честь, говоришь, — прошамкала она. — Стой здесь, позову её.

— Спасибо, Варвара Петровна, — Кувалда даже чуть поклонился.

Вахтёрша заковыляла по тёмному длинному коридору, Краснослав же остался ровно там, где стоял. Он бросил беглый взгляд на столик Варвары Петровны, на котором остался лежать незаконченный кроссворд, оглянулся по сторонам. Острое желание пойти следом за ней свербило внутри, но капитан Кувалда, приученный к строгой дисциплине, терпеливо ждал.

Варвара Петровна, по ощущению капитана, отсутствовала уже больше десяти минут. Женское крыло общежитий Гимназии можно было обойти полностью гораздо быстрее, даже если ковылять со скоростью престарелой гордой княгини. Краснослава посетило нехорошее предчувствие.

— Вот зараза, — выругался он и сделал шаг в сторону запретного коридора, ожидая, что в любой момент из-за поворота появится вахтёрша.

Варвара Петровна так и не появилась.

Озираясь по сторонам, будто вор, Кувалда прошёл по коридору чуть дальше. Женская половина ничем, на первый взгляд, не отличалась от мужской, точно такие же однотипные двери, крашеные стены и скрипучий паркет. На дверях значились номера комнат. В которой из них проживает Агния — он не знал. Дремлющая память Славика тоже ничего не могла подсказать, вряд ли оригинальный Сычёв вообще бывал в женском крыле, да и вообще вряд ли приближался к девушкам.

Поэтому Кувалде пришлось идти наугад, благо, коридор лишь несколько раз поворачивал. За каждым поворотом он ожидал встретить вахтёршу, идущую ему навстречу, но каждый раз его встречала лишь гулкая пустота. Скорее всего, старушка, а значит, и сестра тоже, была на другом этаже, и Краснослав вышел на лестницу.

Едва он начал подниматься, как сверху его окликнули.

— Сычёв, ты обалдел?! — визгливый женский голос окатил его, словно ушат помоев. — Ты чё, дурак? Ты чё тут делаешь?!

Кувалда поднял голову. На лестнице стояла девушка, одетая в халатик и тапочки, вместо привычной Краснославу школьной формы. Обладательницу голоса он не знал, но помнил, что это одна из подружек сестры. Ответить она ему не дала.

— Тебя как вообще Курбская впустила? Сычёв, блин, пошёл вон отсюда! — взвизгнула девушка.

Очевидно, ей было неприятно, что надевичьей территории находится мужчина, а тем более, худший из всех в Гимназии.

— Где Агния? — спросил Кувалда.

Но его вопрос остался без внимания.

— Пошёл вон, придурок! — напоследок выкрикнула девушка и убежала вверх по лестнице, в коридор.

Кувалда нахмурился и пошёл вверх по лестнице. Плохое предчувствие не отпускало его ни на мгновение. Он начал подниматься следом за девушкой, как вдруг из коридора послышался крик.

Он взлетел по ступенькам и ворвался в коридор, будто в гущу сражения, готовый к любому исходу. Исход оказался достаточно неожиданный для Кувалды, но плохое предчувствие не обмануло. Девушка, бледная и испуганная, кричала от ужаса, стоя над бесчувственным телом Варвары Петровны, распростёртым в дверном проёме одной из комнат.

Краснослав подбежал к вахтёрше, проверил пульс. Слабый, но он был. По голове старушки текла тонкая струйка крови.

— Твою мать… — пробормотал Краснослав. — За доктором беги!

Он перевернул Варвару Петровну, прислонил к стене. Старушка ещё дышала, но Кувалда не знал, сколько она ещё протянет. Похоже, кто-то ударил её чем-то тяжёлым, когда она попыталась войти в комнату, в которой сейчас уже никого не было, и только шторы трепетали от резких порывов ветра, залетающего в распахнутое окно. Комнату, в которой жила Агния, и в которой Краснослав ясно увидел следы борьбы.

Глава 20

Кувалда вскочил и подбежал к распахнутому окну. На Петроград окончательно опустилась ночь, но он увидел, как мелькнули какие-то тени на тёмных аллеях.

Недолго думая, он выпрыгнул из окна следом за предполагаемыми похитителями. Кувалда мягко приземлился на грунт, коснулся пальцами рыхлой сырой земли, взрытой ботинками негодяев.

Мерзавцы даже не постеснялись ударить старушку, которая, видимо, застала их врасплох, так что дело принимало совсем скверный оборот. Их было двое, Краснослав читал это по следам грубых рифлёных ботинок на рыхлом грунте. Третьи следы, отпечатки босых женских ножек, петляли между ними, будто Агния пыталась вырваться из цепких лап мужланов-похитителей.

Капитан Кувалда читал следы, будто открытую книгу. И тут же отправился за негодяями, неумолимо и неотвратимо, как сама смерть. В голове мелькали варианты того, кто мог это сделать, вперемешку с вариантами ужасной расправы над похитителями.

Первой, самой простой и очевидной версией казался наследник, Кирилл Романов, у которого наверняка были и возможности, и желание провернуть подобный трюк. С другой стороны, даже такая мразь как он вряд ли станет опускаться до похищения дочери дворянского рода. У дворян всё-таки есть свои правила, гласные и негласные.

Например, один дворянин не может просто так взять и ударить другого. Он может вызвать его на дуэль, которая будет проходить в присутствии секундантов и доктора. Существовали сотни правил и обычаев, которые вырабатывались среди дворян веками, передавались от поколения к поколению, и впитывались буквально с молоком матери. В результате все почти интуитивно понимали, что есть бесчестно, а на что общество сможет закрыть глаза. Похищение гимназистки совершенно точно осудил бы каждый.