Страница 11 из 74
Глава пятая. Бойня.
Я бежал словно Усейн Болт пытаясь помочь боевому товарищу, но все равно опоздал. Удар гигантской дубины в грудь, отбросил Шао на несколько метров в сторону. Время словно замедлилось, когда тело гвардейца ударилось о небольшой валун и прокатившись несколько раз остановилось. Из его рта медленно стекала кровь. Холодный разум в автоматическом режиме оценивал повреждения и вердикт был неутешителен — не жилец.
Мы с Мэйлин стояли с двух сторон от чудовищной твари сжимающую дубину в своих длинных, как у гориллы, лапах. В его свисающем пузе торчало три метательных кинжала Шао, но судя по всему он не заметил ни самих клинков ни яда нанесенных на них.
Две головы уродца пристально рассматривали нас своими поросячьими глазками. А потом “это” заговорило:
— Плохая еда. — его голос был больше всего похож на обиженного пятилетнего ребенка. Казалось еще немного и он заплачет, вот только мне было совершенно не жаль этого выродка-каннибала. Я перенес вес тела на переднюю ногу готовясь атаковать сразу же как только он отвлечется. — Еда не должна драться. Еда убила моих друзей.
Стоило твари на мгновение отвлечься как я тут же рванул вперед подныривая под занесенную дубину. Рефлексы у урода оказались на высоте и он чуть не прибил меня, но Мэйлин поддержала мою атаку и ее цзянь прочертил кровавую полосу на одной из рук уродца.
Взвизгнув от боли, он заревел как медведь и начал хаотично размахивать своей дубиной пытаясь достать хоть кого-нибудь из нас. Кольцо воздуха наполненное энергией позволяло мне легко уходить от атак дубины, а моя тень с ее мастерством прирожденного мечника двигалась словно матадор сражающийся с быком и постоянно жалила его своим клинком.
Со стороны картина больше всего напоминала травлю медведя бойцовскими псами. Чудовище было покрыто бесчисленными порезами сочащимися смесью крови и ихора, проблема была в том, что он похоже не только не замечал наши удары, но и регенерировал с бешенной скоростью. По моим ощущениям его выносливость может закончиться куда позже чем наша удача и тогда нас ожидает бесславная кончина в виде жаркова для этой твари.
От этой мысли внутри меня разгоралось безумное пламя гнева, я чувствовал как пульсирует ядро разгораясь багровым огнем. Надо изменить рисунок боя:
— Мэйлин вместе! — короткий приказ и я почувствовал, как от нее идет мощный поток уверенности. Вместе мы справимся!
Древняя как мир мантра, звучала из моих губ как ритуальный призыв. Я верил, что могу достичь всего и стать одним из верхних звеньев местной пищевой цепочки. Нет, не так. Я знал, что могу все! Я— Ву Ян, чемпион великого клана Воронов. Враг будет повержен.
Рывок вперед и я вновь читаю мантру.
Я скользнул вниз уходя от удара дубиной кувырком и тут же вогнал острие шуаньгоу в ступню гиганта. С удовольствием слыша его оглушительный вопль боли.
Мэйлин атаковала, словно молния, с другой стороны. Цзянь в ее руке танцевал словно живой и он хотел как и она лишь одного — крови! И она лилась уже сплошным потоком из ран искаженного скверной существа.
Не успели тупые головы твари повернуться к моей тени, как я уже был за спиной выродка. Короткий прыжок и мои крючья вонзаются в его спину разрывая мышцы под моим весом. Издавая оглушительный визг он попытался сбросить меня, но лишь помогал мне рвать на куски его плоть.
Мэйлин словно дикий хищник скользнула вперед. Цзянь налитый энергией воды, в ее руках, превратился в размытое от скорости полотно. Ее понимание энергии огня воистину великолепно. Каждый удар наносил чудовищную рубленную рану. Тварь беспрерывно кричала от боли. А мы словно пираньи продолжали рвать его на куски.
Жирный каннибал от боли совершенно обезумел и пытался бросаться то на одного то на другого, а мы двигались словно были едины. Каждой клеточкой своего тела я чувствовал, что Мэйлин сделает в следующий миг. Мы были едины и мы несли смерть. Раны твари не успевали заживать, а мы били снова и снова. Мы разделывали эту тушу пытаясь добраться до важных органов. И тут на меня словно снизошло откровение — сейчас идеальный момент для атаки. Рыча от ярости, хриплым голосом я отдал приказ:
— Одновременно! — волна удовлетворения прокатилась по невидимым нитям связывающих нас.
Наплевав на все мы с отчаянием безумцев рванули в атаку с разных сторон. Визжащий от боли кусок освежеванного мяса пытался увидеть нас одновременно поворачивая свои головы. Но он увидел лишь тени смерти.
Я слышал как на надо мной кружится сомн воронов. Их каркающая песня придавала мне сил, они пели о том для чего я рожден и к чему стремлюсь. Им вторили голоса голодных духов призывающие меня уничтожить тварь. Отдать им его боль, кровь и смерть. Все это пронеслось в доли мгновений пока мы с Мэйлин сорвались в атаку. Словно демоны мщения мы несли возмездие, мы должны были избавить этот мир от искажения и скверны. Это была наша миссия. Теперь я чувствовал ее еще сильнее и на моих губах появилась улыбка понимания о чем когда-то давно говорил предок. Отныне я знал кто она. Наши удары наносились одновременно, как и клич, что вылетел из наших глоток:
— Во имя Небесного отца! — Один из моих крюков вбился в висок урода, а вторым, словно мясницким топором я в три удара перерубил толстую шею под одной из голов.
— Во имя Матери глубин! — Цзянь Мэйлин вошел в разинутую в крике пасть другой головы пробивая ее насквозь. Словно понимая, что этого мало, она крутанула клинок дробя кости черепа и перемалывая мозг.
Отпрыгнув от уже одноголового чудовища мы автоматом встали в стойку готовые тут же сорваться в атаку, несмотря на то что оба дышали как загнанные лошади. Из перерубленной шеи фонтаном била багровая кровь вперемешку с ихором. Тварь сделала неуверенный шаг в нашу сторону.
Второй. Я уже приготовился вновь атаковать.
Третий шаг стал для твари последним. Уродец рухнул на землю, словно подрубленное дерево.
Победа.
Адреналин медленно отпускал, легкие горели огнем. Не знаю сколько продолжался этот бой, но было ощущение, что мы сражались целую вечность. Не сговариваясь мы оба метнулись к Шао. Самое удивительное, но был еще жив.
Кровь тоненькой струйкой стекала из его рта, как он не умер от болевого шока я просто не представляю.
— Шао! — Я метнулся к нему, а на его лице искаженному болью промелькнуло нечто отдаленно напоминающее улыбку.