Страница 13 из 14
Коты и кошки знают, что такое настоящая кошачья ночь. Подозревают об этом даже те доморождённые, которые никогда и порога людских жилищ не переступают, а уж коты, которые гуляют сами по себе, знают об этом всё!
Кошачья ночь пропитана легчайшими шорохами, звуками и запахами, которые легко расшифровываются чуткими ушами и носом.
– Мышь там, под яблоней. Но далековато. Крот роет. Вот гад! Глубоко роет, не достать! Птица зашуршала… Нее, не буду прыгать – сыт, а то от перьев потом не отплюёшься!
Фёдор ступал неслышно, словно он сам был частью этой ночи, её материей, сущностью… Ветер, ночной ветер он уловил сразу. Для любого, даже самого толстого и сонного кота такой ветер, словно манящий зов. Он подхватывает и несёт за собой, побеждая даже страх постыдно повиснуть пузом на заборе или рухнуть с веток яблони.
– Вперёд, вперёд… Вспомни кто ты, охоться, беги за мной, лови запахи и звуки, это твоё время, твоя тайная жизнь… – поёт такой ветер кошкам и котам.
Напел он и Фёдору, и серый кот уловил всё, что ветер с собой принёс:
– Там собаки лают, двое и здоровущих, судя по голосам. Кто-то куда-то полез…, интересно, что такое огурцы? А! Это такие зелёные, я их не ем. Ого! Штаны за огурцы… надеюсь они того стоили, эти колючие водянучки… – кот легко расшифровал, чем закончился визит одного соседа к другому.
– Там кот кошке песни поёт. Странный какой-то… Твоя голая шкурка блестит в лунном свете. Зачем он полез к больной кошке? – Фёдор сфинксов пока не видал, поэтому ему было позволительно удивляться.
– Там коты встретились, – чуткие уши только доложили ему, а мозг уже рассчитал, что это встреча двух соперников происходит довольно далеко отсюда.
– Ничего себе, как котятся! Ругаютсяяяяя, о! А это новое выражение, прямо чудо какое оскорбительное! Надо запомнить!
Фёдор, как истинный кот, отлично знал, что перед боем надо хорошенько достать противника коготками кошачьих ругательств, вывести его из себя. Это ведь освященная временем традиция котовых схваток! Правда, сам он пока не дрался, старался обходить заведомо более сильных противников – молодой ещё, сил недостаточно, да и стимула не было. Влюбляться он пока не влюблялся, а территория, чтобы её защищать, у него появилась только сегодня!
Фёдор обошел участок, пометил стратегически важные места, всем и каждому объявив, что это его место, а потом принюхался к манящему ночному ветру и призадумался:
– Может, домой? – шершавым языком он посмаковал это удивительное понятие, которое у него теперь есть. Дом! Не все люди понимают, что такое дом для кота! Особенно для кота, который вырос на улице, который всегда должен был быть наготове чтобы удрать, спасая свою жизнь! Для которого голод и холод – это постоянные верные спутники, от которых не отделаться. Любой встречный человек – источник бед. Любая встречная собака – возможная смерть. Для такого кота дом – это не просто четыре стены и крыша над острыми ушами, тепло, миска и безопасность, нет, не всё так просто. Коты видят чуть больше людей, так им положено… И вот видят они тепло рук и слов, которое остаётся на предметах, уютно сворачивается в тёмных уголках, потягивается, как кошка навстречу входящим с добром и понимающим…
А то и наоборот… чуют холодные сквозняки раздражения и безразличия, опасные блуждающие огоньки гнева и пренебрежения друг к другу.
В таких домах холодно, даже если лежать рядом с батареей, и неважно, насколько там удобны кресла и полна миска.
Дом, который появился у кота Фёдора, был из первых. Он, одинокий и растерянный от этого одиночества, ещё помнил, как люди в нём любили, ценили и берегли друг друга, он очень старался сохранить это, прикрывая свою память от времени. А сегодня, когда в него вошли новые люди и сказали ему «наш дом», он словно недоверчиво, но радостно вздохнул. Кот отлично это слышал. Чуял, как дом обрадовался чистым полам, переставленным вещам, новым занавескам и звяканью посуды, запахам. Как радостно поскрипывали полы под шагами людей и беззвучно приветствовали невесомые кошачьи лапы.
– Сегодня не пойду далеко, – решил Фёдор. – Надо, чтобы дом к нам привык, приручился. А ночь… Ночь никуда от меня не денется!
Мишка не проснулся, когда Федор прибыл к нему в постель. Кот порассматривал человеческие сны, фыркнул на один из них, который напоминал комара – зудючий и кровопийный, про противную Нику, и улёгся рядом, чтобы помурлыкать и поприручать к ним дом. Завтра дому будет уже гораздо спокойнее и приятнее жить с новыми хозяевами.
Лиза была бы рада, если бы сегодня с утра ей встретилась какая-нибудь фея с веретеном. Ну, злобненькая такая. Вот бы встретилась и сказала что-то вроде:
– Уколешь ты палец и забудешь вчерашний день!
– Вот бы его просто не было! – бормотала она, вспоминая, как вчера вечером неожиданно позвонил брат…
– Мама дома? Классно! Я сейчас приеду, поговорить надо! – жизнерадостно провозгласил он.
– И ведь ничего я не заподозрила! – сердито шипела на себя Лиза, вспоминая звонок. – Идиотка!
Нет, раньше бы её кольнула тревога за собак. Крока и Дила завёл Гоша. Юридически они принадлежали ему. Но когда он женился, и Вика обнаружила, что ей грозит проживание с двумя чудовищами, собаки быстренько перешли во владение Лизы.
– Лиз, ну, ты ж с ними повозишься, да? Иначе мне их только в приют… – Гоша разводил руками и просительно заглядывал сестре в глаза. – Я уверен, что Вика передумает!
Его уверенность можно было сразу же выкинуть на помойку, как явление изначально никчёмное. Вика не собиралась передумывать, и псы остались у Лизы и мамы. Чем больше Лиза с ними общалась, тем крепче становилась уверенность, что псов надо как-то обезопасить от переменчивого настроения братца. Совсем недавно это удалось, Гоша официально и письменно передал право владения собак и документы на них Лизе, и ура! Псам теперь ничего не грозило!
– Какая я была дура! – сообщила Лиза себе, думая о вчерашнем разговоре, – Расслабилась! Но кто ж мог подумать, что ему такое в голову-то взбредёт! Точнее даже не ему, а Викочке его бесценной!
Гоша приехал к ужину, жизнерадостный и весёлый. За столом балагурил, сыпал шуточками, после ужина потрепал по холке булек, по щёчке сестру, и перешел к цели своего визита.
– Мам, я так понял, что Лизка у нас нынче невеста, да?
– Да, – мама переглянулась с Лизой. – Всё правильно ты понял.
– Ну, тогда у нас с Викусей к тебе есть разговор! – Гоша немного помялся, слегка утратив жизнерадостность… – Мам, надо бы с жилплощадью вопрос обсудить…
– Не поняла, с какой жилплощадью… – мама Лизы, Татьяна Сергеевна, действительно ничего не поняла и изумленно смотрела на сына.
– Ну, как же… Мы с Викой живём в двушке, а ты с Лизой – в трёшке.
– И что? – Татьяна глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. На самом деле, обе квартиры принадлежали ей. Двушка была квартирой, которая досталась Татьяне от её бабушки, а трёшку они с мужем купили сами. Танин муж – отец Гоши и Лизы, оставил свою половину квартиры жене, строго наказав «Гошку не распускать». Он умер десять лет назад, и Татьяна двушку сдавала, а в трёхкомнатной квартире они все и жили. Когда Гоша женился, Татьяна освободила от квартирантов двухкомнатную квартиру, и теперь изумленно пыталась понять логику собственного сына. – Гош, что тебя не устраивает?
– Ну, как же! Лиза уедет к мужу, а ты будешь в трёхкомнатной! Одна! А мы с Викой в двушке? Это как-то неправильно… и потом… Мы вдвоём временно. Мы же ребенка хотим. Лучше двух, конечно…
– Погоди, а с чего ты взял, что я уеду? – Лиза быстрее мамы пришла в себя и возмущенно уставилась на брата.
– Ну, как же… Жена должна ехать к мужу! – уверенно кивнул Гоша.
– А почему же твоя супруга поехала не к мужу, а к нашей маме в её добрачную квартиру? – спросила Лиза.
– Чтобы вас с мамой не теснить! – уверенно заявил Гоша. – Мама, конечно, типа владелица тут, но я-то тоже наследник после отца! Так что половина этой квартиры моя!