Попаданка на Перерекрёстке

Бульвар закончился, пошли улицы поуже, с многоквартирными ульями. В целом, ничего ужасного, люди походили на людей, кто-то шёл, разговаривая с воздухом, прижав к уху руку – до мобильников здесь тоже додумались. Похоже, все-таки в цивилизованное место попала, а значит, есть шансы выжить.

Немного успокоившись и пригревшись в теплом нутре машины, Марианна задремала. Полосы света, изредка попадавшие в окно, не будили ее, она только отмахивалась от них, как от надоедливых насекомых.

Зато внезапная резкая остановка, от которой ее снесло с нагретого места, очень даже ее разбудила. Девушка сонно захлопала глазами, поднимаясь с места.

Дверь распахнулась, впуская лохматую голову.

От неожиданности Марианна заорала.

Получилось хрипло спросонья, но эффект возымело. Голова дернулась, ударилась о низкую окантовку двери, выругалась приятным мужским голосом и исчезла.

– Вылезай, оглашённая! – рявкнули снаружи злобно. Вдалеке раздались быстро затихшие смешки. Значит, людей много, только непонятно, радоваться тому или беспокоиться. Решив не сопротивляться и положиться на судьбу, Марианна осторожно выглянула из машины.

Вокруг, куда ни глянь, простиралось ровное заснеженное поле. На нем и топтались мужчины в почти привычной пятнистой форме, человек пять, и тот заросший, что напугал ее только что.

– Это я где? – робко поинтересовалась она. Сама понимала, что звучит глупо, но просто так вылезти к шестерым здоровым мужикам тоже не верх ума.

– Тебе все на занятиях объяснят. Я тут не для того, чтобы попаданкам мозги вправлять, на то психологи есть. Шевелись давай, холодно!

Спорить дальше Марианна не стала, потому что действительно было очень морозно. Особенно на контрасте с тёплой машиной сразу прихватило щеки, так что они загорелись. Она спрыгнула с приступочки в снег, утонув почти по колено. В кроссовках стало мокро и мерзко.

– Куда идти? – миролюбиво проклацала она, потому что зуб на зуб уже не попадал.

– Туда. – мотнул бородищей мужчина, и Марианна разглядела наконец за метелью темную махину забора.

Это куда она попала-то?

Огромные тяжёлые ворота никто открывать даже не пытался. Снега на них намело по пояс. Для девушки приоткрыли с нехорошими выражениями, произнесенными невнятно и себе под нос, калитку сбоку. С Марианной дальше отправился только бородач и еще один охранник, остальные, переговариваясь и посмеиваясь, нырнули в гостеприимно горящий желтым прямоугольник двери сторожки. Девушка только тоскливо простонала неразборчиво и затопала вслед за провожатыми по глубокому снегу, который никто и не подумал расчистить.

Бородач обернулся на нее пару раз, тяжело вздохнул, и потянул с плеч куртку.

Марианна честно собиралась вежливо отказаться, но когда ее с головой укрыла горячая ткань, пропитанная мускусным запахом чистого тела и чего-то уютно-кофейного, только посопела блаженно и поплотнее натянула воротник на нос. Капюшона у трофейной куртки не было, так что на волосы продолжали падать снежинки, но полы укрывали ее почти до колен.

Все же есть своя польза в маленьком росте.

К счастью, топать пришлось недалеко. Вскоре из метели вынырнула высокая кирпичная стена с редкими, похожими на зарешеченные бойницы, окошками. Тюрьма, что ли? Несмотря на общее окоченение, по спине Марианны пробежал озноб. Здесь что, попаданок прямиком в карцер бросают? А то и казнят? Она судорожно сглотнула, невольно замедляя шаг. Сбегать уже поздно, калиточка давно закрыта, а с охраняемой территории ей никуда не деться.

Почувствовав ее замешательство, бородач снова обернулся, открывая сливающуюся с серой стеной дверь.

– Это всего лишь приёмник, не бойся. Тебя сначала должны проверить на вредоносность, но сейчас на месте никого нет, потому придется тут переночевать. Это для твоей же безопасности. – туманно объяснил он. Марианну доводы совершенно не убедили, потому что в фильмах для безопасности и блага героев с ними как раз творились самые непотребные вещи, но выбора особого не было. Она последовала за бородачом внутрь, и с облегчением почувствовала, как отогреваются промокшие и озябшие ноги.

Тут хотя бы не мело, пусть температура была далека от африканской жары, но и пронизывающий ветер не добирался.

Длинный, скудно освещённый коридор разветвлялся сразу от входа. В обе стороны шли симметричные ряды металлических щитов, в которых Марианна, подойдя поближе, признала двери.

Камеры!

Пройдя где-то до середины коридора, бородач отодвинул в сторону один из щитов, открывая небольшую каморку. Второй охранник плёлся сзади, притормаживая вместе с девушкой и очевидно отслеживая, чтобы она не попыталась сбежать.

Марианна с тяжёлым вздохом отдала куртку, которую успела обжить и полюбить.

– Спасибо большое. – выдавила она, клацая зубами. Ну, в самом деле, даже в тюрьме должно быть одеяло, а мужику еще смену на морозе стоять. Благородство имеет пределы.

Бородач забрал собственность без лишних слов, и чуть подтолкнул ее, все так же молча, чтобы не задерживалась на пороге.

За спиной Марианны лязгнула, закрываясь, тяжелая амбарная дверь. Горизонтальная, подвешенная на рельсах, та плотно прилегала к пазам, не оставляя даже щели между собой и косяком. Застекленное окошко чуть выше уровня глаз Марианны было к тому же зарешечено снаружи. Точно так же, как и другое окно, еще повыше, на противоположной стороне.

Разувшись и стянув промерзшие и местами покрытые кусочками льда носки, девушка забралась на придвинутую вплотную к стене узкую койку и выглянула на улицу. Кроме бушующей метели и темноты ночи, где-то вдалеке ритмично моргал фонарь.

Потрясающий вид.

Спрыгнув на пол, Марианна огляделась. Помимо койки, в комнате была только занавеска на стене, вроде душевой. За ней обнаружились суровые удобства – крохотный, на две чашки, умывальник с обычным на вид краном, и унитаз. Чистые до скрипа, хоть и побитые жизнью. Уже хорошо.

Девушка разделась, разложила одежду прямо на полу – на вид вроде мытый, хуже точно не будет – присела на узкий лежак, подтянула колени к подбородку и замоталась в одеяло с головой. В камере было довольно холодно, особенно ей, в одном белье, а тонкое покрывало не особо грело, но лучше так, чем на улице или в той подворотне.

Ледяные дорожки, оставленные слезами, неприятно холодили щеки. Разумом Марианна понимала, что плачем делу не поможешь, но себя было жаль.

А еще жальче было оставленных дома родных. Как там родители справятся с сорванцом-братишкой без нее? Она же мамина помощница. И выгулять мелкого, и развлечь. Поиграть в Лего под предлогом того, что помогаешь строить Игорешке… кто теперь будет поправлять ему башни, чтоб не падали?

Всхлипнув, Марианна завыла в голос.

Глава 2

Глухие удары в стену она расслышала не сразу. Зато истошный вопль:

– Да заткнись ты уже! – достиг своей цели. Марианна перестала всхлипывать и прислушалась, не уверенная, что ей не почудилось.

– Ну, слава богу. И без того тошно, еще эта ноет. – глухо, но вполне различимо пробухтели за стеной. Это что получается, кладка вроде каменная, массивная, а слышно все насквозь, как в хрущевках? Девушка вытерла лицо, оглушительно шмыгнула и громко спросила:

– А вы кто?

– Попаданка я! Блинский блин. – выругалась соседка. Марианна невольно улыбнулась. Похоже, какой-то воспитанный подросток попал в эту передрягу одновременно с ней.

– Я тоже! – воскликнула она. По неведомой причине ей полегчало. То ли потому, что теперь она не одна, то ли потому, что не только ее отвезли в похожее на тюрьму заведение. Глядишь, и правда после того, как убедятся в ее незаразности, ее отпустят. Ну, в принципе, логично. Если исходить из слов полицейского, попаданки в этом мире вовсе не редкость. А если у нее, скажем, чума? Или еще какой вирус из тех, которые в ее вселенной считаются безвредными, типа той же папилломы, а тут – страшной болезнью. Вот власти и озаботились неким карантином.