Страница 2 из 14
Акселерация, чтоб ее. Некоторые школьники выглядят серьезными дядьками, а школьницы тетками, старше меня в два раза.
Из-за дурацкой войны с соседом сбивался мой рабочий режим, ночью трудилась неплодотворно, в глазах двоилось, цвета обманывали. И креатива никакого. А без креатива хорошему графику нельзя. Тем более моего уровня. Я же не рекламные баннеры ваяю, а сложные проекты веду. Клиенты на меня рассчитывают, потому что у меня имя. Репутация. Уровень. И в последнее время все это оказалось под угрозой из-за одного глупого недоросля.
– Слушай, ну будь ты человеком уже, – я вышла из ванной и решила еще раз попробовать договориться, – мне отдых нужен, мне потом полночи работать…
– Чего, проститутка, что ли? – подозрительно поинтересовался гаденыш, и все мои мысли о примирении тут же вымело из головы со свистом.
– Ах ты гад! Сволочь! Да я… Да я… Я участковому! В детскую комнату милиции на тебя!.. – от злости я уже не могла даже придумать, как еще можно урезонить сопляка.
– Ку-даааа? – с безмерным удивлением в голосе спросил сосед, помолчал, а затем выдал, – теть, ты там башкой ударилась что ли? Скорую вызвать? Или климакс пришел уже?
– Дрянь! – взвизгнула я, опять швырнула тарелку в стену, поморщившись от грохота.
– Лечись, тетя, – посоветовал мне голос из-за стены, и через мгновение пол и стекла в квартире вздрогнули от мощного удара басов.
Я ошеломленно постояла с открытым ртом, а затем резко собралась и выбежала на улицу. Надо было срочно проветриться и прочистить мозги от затопившей их патокой злости.
2
– Лар, ну вот что мне делать? – я уже полчаса ныла по телефону, жалуясь подруге на соседского тварюшку.
Та, надо сказать, выслушивала меня с олимпийским спокойствием и даже давала советы. Но все способы борьбы были либо уже использованы мной, либо непригодны и малоэффективны.
– Слушай, ну сходи ты к ним в гости, поговори с его матерью, в самом деле. Пусть она как-то на него воздействует.
– Да Лар, ты бы слышала ее! Она, похоже, надышаться на него не может, все Витенька и Витенька. Кудахчет вокруг него целый день, когда с дачи приезжает. Прикинь, а тут я заявляюсь с рассказом о том, какой ее сынок тварь. Думаешь, кто первая отхватит? А у меня весовая категория не та, чтоб с теткой стокилограммовой бодаться.
Я, оставив самокат на стоянке, уныло плелась по улице в сторону подъезда, тревожно прислушиваясь, ожидая, что музыка по-прежнему долбит до первого этажа. Но было тихо. И это обнадеживало. Или уснул или свалил куда-нибудь соседский гад. Хорошо бы на всю ночь.
Двигаясь в полутьме, освещаемой только фонарем у подъезда, я не сразу обратила внимание на копошение под ногами. Потом, когда меня коснулось что-то мокрое и холодное, испуганно взвизгнула от неожиданности.
Вроде благополучный район, крыс тут водиться не должно…
А это и не крыса!
Маленькое скулящее существо, тоскливо жалующееся на подлость судьбы или людей, выбросивших кроху прямо возле внутриквартальной дороги.
Я остановилась, присела на корточки.
Щенок. Маленький совсем. Меньше месяца. Непонятного бурого цвета, со слипшейся от грязи шерсткой. Такой не мог потеряться, слишком мал, чтоб гулять. Значит, второе. Выбросили. Такого маленького.
Я подняла его на руки, прикидывая вес. Примерно грамм триста, если не меньше. Укрыла дрожащее тельце своей толстовкой и понесла домой, мгновенно забыв о всех невзгодах.
Первым делом потеряшка был засунут в ванну, отмыт и накормлен печеньем с молоком. Слава Богу, есть он мог уже самостоятельно, это обнадеживало. Может, и выживет.
Я особо не умела обращаться с животными, мама не приветствовала никакой живности дома. Но какие-то базовые вещи конечно же знала. Да и Гугл в помощь. Полезла в интернет, выяснять, что надо сделать сначала.
Так. Помыть. Это сделала.
Проглистогонить. Это уже завтра.
Согреть. Я укутала животинку, оказавшуюся после мытья светло-кремовой малюсенькой кудрявой собачкой, девочкой, в плед, и уложила на подстилку возле кровати. И свалилась спать, наплевав на рабочий график и дедлайн. Слишком изнервничалась за этот вечер. Все доделаю завтра, в течение дня. Надо только встать пораньше.
Утром, глядя красными от недосыпа глазами на веселый комок шерсти, прыгающий по моим диванным подушкам, я начала понимать маму, запрещавшую мне приносить домой животных.
За ночь я если поспала, то уже к утру и некрепко.
Собачонка, не переставая, скулила, плача так жалобно, что буквально сердце разрывалось. Наконец я не выдержала, взяла ее в постель, устроила под бок. И псинка, обрадовавшись, начала исследовать новую территорию, ползая по мне, как по водяному матрасу, возбужденно сопя и тыча мокрым холодным носиком в самые неожиданные места. В итоге она уткнулась мне в ямочку между ключицей и шеей, посопела и наконец-то затихла.
А я несколько часов лежала неподвижно, слушая тихое дыхание и страдая от острых коготков на лапках, периодически упирающихся в меня.
В отличие от меня, собачка, похоже, выспалась очень даже хорошо. И теперь активно крутилась по квартире, осматривая свое новое жилье.
А я задумчиво и сонно наблюдала за ее перемещениями, размышляя, что делать дальше. Просто оставить в квартире? Страшно. Мало ли чего натворит, даже такая маленькая. Да и с ней всякое может случиться…
Так!
Несмотря на сонливость, среагровала я вовремя и усадила начавшую крутиться на одном месте собачку на специальную медицинскую пеленку, непонятно, как оказавшуюся у меня в аптечке.
Собака все поняла правильно.
А я порадовалась, что хоть эта задача на время отпадает. При мысли, что мне придется еще и приучать ее к туалету, становилось уныло. Может, сдать ее куда-нибудь? Но сама эта идея показалась ужасной. А вдруг, ее опять выкинут? А я не узнаю даже, не помогу… Нет уж. Как там у Сент-Экзюпери? Мы в ответе за тех, кого приручили? Вот-вот.
– Как же тебя назвать? – задумалась я вслух, наблюдая за цокающей по полу коготками псинкой. – Была бы ты мальчиком, назвала бы Шариком. Очень уж ты похожа на шарик. Круглая и пушистая. Но ты девочка. Значит, Бусинка. Тоже круглая и катается. Бусинка! Буся! Буся!
На удивление, собачка тут же подбежала ко мне и уткнулась носиком в ногу. Смешная. А на душе так приятно стало, тепло. И настроение поднялось. Я пошла делать какао и, пользуясь внезапно высвободившимся из-за раннего подъема временем, сидеть в любимом кресле и смотреть на город.
Я мерно покачивалась, прихлебывая какао, Бусинка попросилась ко мне на колени, умостилась, положив мордочку так, чтоб тоже смотреть на улицу.
Город просыпался, а я, пожалуй, впервые с момента въезда в эту квартиру, наблюдала здесь рассвет. И, глядя на розовые в утреннем солнце башни новостроек, поняла, что многое упускала, оказывается. Потому что присутствовать при пробуждении дня тоже было невероятно захватывающе. Смотреть, как плавно перетекают краски из красного в розовый, затем в светло-розовый, затем все оттенки сирени и лазури, с вкраплениями желтого, и все это богатство отражается в стеклах просыпающихся домов. Завораживающе!
Буся подняла ко мне мягкую мордочку, полностью соглашаясь с моим восторгом. Я опустила руку, погладила шелковистые кудряшки и буквально отключилась от всего мира. На душе было легко, спокойно и невероятно умиротворенно. Хотелось… Хотелось сделать что-то, серьезное, важное, но почему-то откладываемое именно до такого вот состояния души. Я поднялась, переложила сладко зевнувшую Бусю на сиденье кресла, и взяла планшет, открывая папку на рабочем столе, которую не решалась трогать с самого переезда.
Моя Кошка, моя независимая, свободолюбивая красотка, работа над которой застопорилась с некоторых пор, посмотрела на меня с экрана в упор. Могу поклясться, что она улыбалась! Ждала меня!
Словно говорила: " Ну привет! Ты вспомнила обо мне наконец-то? "
Я, не удержавшись, провела пальцами по экрану, завороженная тягучим глубоким взглядом.