Страница 3 из 23
– Значит, мне правду говорили, что твои дела не слишком легальны.
– Ты даже не спрашиваешь. Зришь в самый корень. С такими должниками мне не поможет ни полиция, ни суд, ни прокурор – никто. Кроме тебя, – добавил он после театрально растянутой паузы.
– Вот как, – ответил я чуть насмешливо. – Но ведь есть Марк?
– Карл, – поправил меня немец. – Он силен и исполнителен. Но все же лишен харизмы. Люди перед ним дрожат и, понимаешь, могут ошибиться в подсчетах. Дать неправильную сумму или закричать. Случайно разумеется. Не от боли, – как бы невзначай произнес он и по этой фразе я понял, что все дела у немца ведутся исключительно под прикрытием кого-то сверху. Не исключено, что помогал ему сам Коняев, что выписал мне паспорт.
Это могло означать, что в случае провала или неудовольствия со стороны ростовщика, я могу попасть в опалу или меня просто сдадут, как преступника. Риск был очень велик.
– Что касается тебя, – ростовщик словно и не заметил моих сомнений, хотя я вздрогнул, когда он продолжил говорить, – то у тебя есть та самая харизма. Ты как-то так подбираешь слова, м-м-м, – он обнял ладонью подбородок, размышляя, что сказать дальше, – не знаю даже, как и описать. В них нет явной угрозы, но люди чувствуют то, что ты хотел сказать между строк.
– Но это сработало всего лишь один раз. И, к тому же Белосельский и сам уже приготовил деньги. Он только тянул время, надеясь получить отсрочку.
– Разве? – усомнился фон Кляйстер. – Не думаю. Мне так не кажется. Я уверен, что это ты сработал на отлично. И, напоминаю на всякий случай, чтобы твоя честность не начала беспокоить твой гевиссен, за паспорт ты мне ничего не должен. Долг Белосельского с лихвой все это покрывают.
Он замолчал. Я тоже не знал, что мне сказать. Согласиться или нет? С одной стороны, ситуация получалась типичная. «Приходите к нам на работу, у нас зарплата ДО ста тыщ рублей». А когда в конце тебе платят двадцать, то делают невинные глаза «ну, так ведь все правильно, ДО ста тысяч. Надо было работать лучше».
Я опасался, что здесь получится то же самое. Невовремя забрал. Не все выплатили. Отдаст до конца – все твое будет. И так далее. Я не первый год вертелся в схожей сфере, чтобы слышать о большинстве уловок. Старая империя состояла из таких же людей, из тех же наций в плюс-минус тех же условиях. Что мешает попытаться сделать лоха из молодого парнишки?
– Вижу, ты думаешь, – немец был в настроении поговорить, поэтому его не смущало ни мое длительное молчание, ни явное сомнение на лице. – Позволь я подскажу тебе кое-что. В Портовом районе хороший, опытный и сильный работник получает что-то около трех сотен в месяц. Даже Маковей Аполлонович, выплатив весь долг целиком, разумеется, даст тебе за один-два дня десятикратно большую сумму. А тебе деньги нужны. И нужны быстро. Столица требует больших расходов…
– Мне бы не помешали гарантии, – выпалил я.
– Гарантии, – по нему было видно, что моя просьба немцу не по душе, поэтому я добавил:
– Самые простые, хотя бы та же безопасность. Чтобы полицейские не цеплялись в случае чего.
– В этом районе к тебе никто не прицепится, я гарантирую, – произнес ростовщик таким тоном, словно он здесь – царь и бог в одном лице. – Кроме того, всегда можешь зайти на обед. За счет заведения. Если хотя бы одного должника за месяц будешь мне раскалывать. С жильем я тебе не помогу, сам будешь искать, не маленький, – уже строже продолжил Дитер. – В остальном, что касается работы, я буду давать тебе всю необходимую информацию, а также иногда, если это будет необходимо, сможешь брать с собой Карла.
Условия неплохие, особенно с учетом того, что можно не беспокоиться по поводу еды. Жилье найти не проблема. С паспортом и деньгами пустят в любой дом. Не иммигрант и не приблуда какая-то.
Под ребрами растекалась приятная нервозность от предвкушения приключений и легких денег. Словно кто-то скрипнул калиткой с черного хода дворца. Вроде как, давай, заходи, не медли. Слово «согласен» рвалось с языка.
– Еще один момент. Я помню, что ты говорил о каком-то встречном предложении, – немец здесь проявил всю свою педантичность. – Я предлагаю его обсудить сразу же после того, как ты полностью закончишь свою первую самостоятельную работу. Самостоятельную – это значит, что ты все делаешь без меня. Получил задание, выполнил, принес деньги, я принял и оплатил.
Настоящий мастер квестов, подумал я. Так дотошно все разжевать!
– Я согласен, – ответил я громко и четко, чтобы у немца не осталось ни единого сомнения в том, что я готов и буду работать с ним. – Только есть одно «но».
– Опять? Еще? – довольная улыбка еще не успела проявиться на его физиономии как следует, и ее сразу же смыло. – Что такое ты хочешь?
– Я подумал, что деньги мне нужны не только быстро. Но и побольше. Так, может быть, в твоей конторской книге есть кто-нибудь, у кого долг покрупнее. Не пятьдесят тысяч серебром, а посущественнее.
Дитер вздрогнул, будто его иглой кольнули, а потом криво усмехнулся и принялся листать толстую книгу.
Глава 4. Пароход
Для педантичного и скрупулезного человека, Дитер долго искал того клиента. То ли выбирал, то ли не мог решиться, кого же мне дать в качестве первого самостоятельного задания. И сразу же заметил, что если бы не видел моей работы над Белосельским, то ни за что не отправил меня в одиночку к такому должнику.
В этот раз мне требовалось посетить вовсе не князя, не чиновника и, в целом, я даже как-то не очень представлял себе, о ком идет речь. Немец лишь уточнил, что должник «прячется».
– Если быть совсем точным, то в последние месяцы он обнаглел, – добавил в конце нашего разговора Дитер. – Но, думаю, найдешь ты его без труда. Пароход «Кутеец» стоит в порту. Может быть тебе повезет, и ты достанешь билет на сегодняшний рейс. Только не удивляйся стоимости. Попадешь внутрь и все поймешь.
Про название парохода я даже спрашивать не стал. Кто-то придумал это слово и использовал его в надежде, что оно будет завлекать людей. Может, чем страннее, тем лучше?
Для того, чтобы точно не удивиться стоимости билета, я взял с собой тысячу, не моргнув и глазом. То, как я лихо отсчитал от пачки четвертных сорок бумажек, немца удивило.
– С таким желанием тратить тебе придется много работать, – пробормотал он. – А может и не придется.
Мы условились, что часть денег, чтобы я не таскал с собой всю сумму – все-таки, почти годовое жалование простого рабочего, – я оставляю у него в бюро. Бумажки-расписки – чтобы все было по-честному. К слову, свидетельство о долге он мне тоже предоставил.
Клиент не просто намеревался кататься на «Кутейце». Он там обитал. О том, что в действительности находится на пароходе, немец умолчал, решив сделать мне сюрприз. И все же не удержался от замечания:
– Хорошо, что твой синяк сошел. А то могли бы и не пустить!
Затем он сообщил, куда стоит податься, чтобы побыстрее дойти до пристаней и купить билет. Я не стал задерживаться в бюро, потому что понимал, что чем быстрее я займусь этим делом, тем быстрее получится исполнить и мой план.
Поэтому я перекинул через плечо ремень сумки, распрощался с Дитером и вышел. В расписке значилось имя – Филипп Терентьевич Апраксин. И сумма долга в четыреста тысяч с просрочкой на два месяца.
Хотелось присвистнуть еще в кабинете у немца, однако я воздержался. Скрыть довольную улыбку я не смог. Но просьба быть поосторожнее, брошенная вслед, все-таки напрягала.
Поэтому, когда я покинул таверну фон Кляйстера, единственной моей мыслью было не желание получить свою долю с бешеного процента, а то, что может меня ждать на «Кутейце».
Факт, что от меня скрывали подробности, не говорил о недоверии. Скорее намекал на сложность. Но, с другой стороны, я сам рвался получить как можно больше денег и как можно быстрее.
Пришлось поспешить. Спросив дорогу к пристани у шедших мимо людей, я убедился, что Портовый район невероятно велик. И если уж Верхнеклязменская улица располагалась настолько далеко за пределами знакомого мне города, то что уж говорить про порт!