Страница 16 из 24
– Когда требуется, я делаю три-четыре оборота. Входит на семь сантиметров и оставляет после себя незаживающую язву, – спокойно, словно о лечении зуба, проговорил он.
– Так, ладно, – я ощутил, как мое сердце начинает бить неприлично быстро. – Допустим, это лучший вариант из всех. Но ты еще не ответил на все мои вопросы.
– Ты их еще и не задал, – усмехнулся Павел и сложил руки на груди.
Этот засранец явно был хорошим психологом и уже узнал все, что ему было нужно, тогда как мне еще только предстояло задавать ему вопросы!
– Как ты вообще нашел место, где я работаю?
– Секрет, – абсолютно серьезно сказал он. – Этого я не могу тебе сказать.
– Ты из Третьего отделения? – без паузы бросил я следующий вопрос.
– Профессор рассказал? – и не дожидаясь моего ответа, Павел сказал: – Да, из Третьего. Теперь ты согласен мне помочь?
Я неловко поерзал на стуле, намекая на то, что меня можно и развязать. Шпион щелкнул выкидным ножом, обошел меня сзади и вспорол веревки. Наконец-то!
– Если бы ты не стал убегать, мне бы не пришлось ничего этого делать. Запомни, – добавил он при этом.
– Так, – я принялся растирать запястья. – Ты хочешь, чтобы я тебе помог. Помог вернуть принцессу домой?
– Да, – не моргнув, ответил он.
– Но профессор тоже хочет вернуть ее.
– Тогда в чем проблема?
– Как ты сказал, – я снова обрел уверенность в себе, – твоя маленькая проблема заключается в том, что принцесса домой совершенно не хочет.
Глава 19. Шанс вернуться домой
– Внесу одну маленькую корректировку, – тут же поправил меня Павел. – Это не моя проблема. Это наша проблема. Моя, твоя, профессора. Анну-Марию необходимо всеми силами вернуть назад.
– А если не вернем, то что тогда? – спросил я. – Ты же можешь потратить еще пару минут на разъяснения? Чтобы я понял, насколько это серьезно.
– Разве Подбельский тебе ничего не объяснил? Про императорскую семью? Династию и прочее.
– Рассказывал, – я напряг память. – Анна-Мария средняя дочь. Значит, есть старший ребенок. Старший – наследник. Ведь так?
– Верно, – Павел принялся ходить по комнате, скрипя половицами. – Но это не значит, что младшие дети не имеют шансов получить престол. Или занять важную должность. Например, в каком-нибудь министерстве, если пожелают. Если получат, разумеется, соответствующее образование.
– А если происходит что-то подобное? Когда кто-то пропадает, убегает или отказывается?
– История, в смысле, наша история, знает несколько таких примеров. Но все они заканчивались мирно. Более чем. Кто-то женился на актрисе театра. Еще один выбрал рабочую профессию и построил прекрасную магистраль от Уральских гор через всю Сибирь. Все они нашли себя. Никто не исчезал и не сбегал, – Павел продолжал ходить кругами. – Этот случай – особый.
– Тем, что девушка пропала?
– Несмотря на всю работу, которую провели после Войны и неудавшейся революции, чтобы императорская семья стала ближе к людям, они все равно остаются публичными людьми. К ним все равно повышенный интерес со стороны граждан страны. И не говоря о том, что другие государства пытаются отыскать слабину, чтобы надавить на нас.
– Подбельский говорил иначе.
– Да? – удивленно протянул Павел. – И что же наговорил тебе старый профессор? Всякую патриотическую чушь?
– Ну… наверно.
– Про величие и возвышенность, но… черт, – мужчина провел ладонью по лицу. – У нас никогда еще не было такой сложной международной обстановки. За последнюю сотню лет ситуация не стала лучше. Разъединенные противники ищут способы объединения. Те, кто относится к нам нейтрально, начинают искать поводы для конфликта. Мы больше сотни лет жили в мире! – с жаром прогремел Павел. – Даже мой прадед не застал реальных боевых действий.
– Да неужели пропажа принцессы, средней дочери в семье способна привести к конфликту? – я никак не мог понять, в чем же здесь проблема.
– Ты мыслишь на один шаг вперед, – сотрудник Третьего отделения без стеснения ткнул в меня пальцем. – Но попробуй подумать на два. Три. Четыре шага вперед. Если Подбельский действительно тебе рассказывал про императорскую семью, ты поймешь, в чем риск.
Я глубоко вздохнул. Потом еще раз. Требовалось достаточно кислорода в этом жарком помещении, чтобы заставить мозг работать. Павел открыл окно и внутрь сразу же ворвался поток свежего воздуха.
Заставив себя подняться, я подошел поближе и с удивлением обнаружил, что день клонится к закату. Сколько уже прошло времени! Телефон до сих пор разряжен. Машина около работы – колеса спущены. Лиза! Сколько еще проблем мне предстоит решить, чтобы моя жизнь не рухнула окончательно?
– Какие-то неприятные ощущения? – Павел наклонил голову и пристально посмотрел на белки моих глаз. – Может возникнуть заражение при редком неприятии ингредиентов.
– Вот спасибо!
– Я же сказал – могут. У тебя все нормально. Заражения нет, так что думай дальше.
– Хочешь ответ? – я решил потянуть немного времени, чтобы использовать его для раздумий. – Допустим, пропадает принцесса. Это сразу же замечают. Семье надо оправдаться или соврать, что дочь уехала. Но обман рано или поздно вскроется, поэтому такой вариант использовать нельзя. А сказав правду, они покажут всем свою слабость.
– Верно, – кивнул Павел. – Увидев, что они слабы, люди начнут выказывать и свое недоверие. И если поначалу это могут быть мелкие и локальные проблемы, то с их появлением возникнут мысли более масштабные. А следом – и действия.
– И если принцессу не вернуть, то…
– Тогда может рухнуть все и очень быстро. Может, конечно, и не рухнет, – он пожал плечами, – но лучше не проверять. Я предпочитаю избежать этого.
Я уже решил, что все понял, как вдруг до меня дошло, что самый важный момент я упустил:
– Профессор упоминал какое-то устройство в университете, при помощи которого вы перенеслись сюда.
– Да. Кто-то сбил настройки, чтобы мы оказались в этом мире. Обычно аппарат применяется для перемещения на большие расстояния в пределах страны. Иногда – чуть дальше.
Информация была для меня далеко не самой полезной, поэтому я сразу же спросил:
– Как можно отсюда вернуться назад, в ваш мир, если у нас нет аналогичного устройства?
– У нас есть технологии компактного обратного кодирования. У вас есть что-то близкое к этому, я уверен. Судя по увиденному сегодня.
– Не очень понял, что это, – честно признался я, – но главное, что у вас есть шанс вернуться назад.
Вместо ответа Павел сунул руку во внутренний карман жилетки, очевидно, потайной, потому что я никогда не представлял, где в жилете для костюма-тройки может быть обычный карман.
А когда вытащил, на ладони у него лежало что-то похожее на медяк екатерининской эпохи – такой же плотный и тяжелый кругляш из красноватого металла. На нем не выделялось ничего, кроме кнопки по гурту, как на секундомере.
– Эта штука при прохождении через аппарат запоминает все о человеке и предметах, с которыми он прошел. Запоминает место. Поэтому для того, чтобы вернуться, надо привести принцессу к месту, куда она транспортировалась в первый раз, и нажать на кнопку.
– То есть, одно устройство – один человек? – уточнил я.
– Правильно. Можно воспользоваться устройством другого, но только в том случае, если ты плюс-минус такой же по комплекции. Вряд ли ты смог бы попасть в наш мир, пользуясь диском, что может дать тебе профессор.
– Понимаю, – я нервно постучал ладонью по подоконнику и впервые за все время выглянул наружу – мы находились в центре. Из окна виднелся бетонный прямоугольник гостиницы «Заря». – Как ты смог перетащить меня сюда?
– А это еще один большой секрет. Так я могу рассчитывать на твою помощь?
– У меня точно будут проблемы после сегодняшнего, – я принялся рассуждать вслух. – Я второй день не могу толком переговорить с девушкой. После твоего представления в офисе наверняка будут проблемы с работой. И, вероятно, даже с полицией.