Секта

— А тебе футболка не нравится? — она хитро улыбнулась и покрутилась у меня перед носом.

— Вообще, нравится, только она почти прозрачная.

Футболка в самом деле была тонкой, под ней отлично просматривались формы девушки, а также тот факт, что на ней нет нижнего белья.

— Ну и пусть, кому на меня смотреть? Мы на машине поедем, а там только Рязанцев, а он уже старый, монахам тоже по фигу, потом переоденусь.

Я сдался и махнул рукой, испачканную одежду аккуратно упаковал в мусорный пакет и вынес на помойку. После этого мы наскоро собрались и отправились на базу. Правда, пришлось потратить ещё полчаса на поиски её пистолета, я, хоть убей, не помнил, куда его засунул, да и о самом наличии вспоминал с трудом. Отыскался в ванной, Маша не стала снова пристёгивать его к ноге, да и резинка потерялась, поэтому просто положила оружие в сумку.

Профессор встретил нас на веранде, с ним никого не было, только вокруг дома носился жизнерадостный пёс, гонявший каких-то мелких пичуг. Я подумал, что он, несмотря на свои размеры, совсем молодой, а потому такой энергичный.

— Я угадал с вашим приездом и как раз сварил кофе, — он любезно указал рукой на столик. — Вам не помешает, вижу, ночь прошла бурно.

Маша как-то неоднозначно хмыкнула, видимо, не все её ожидания оправдались.

— Итак, у нас есть, что вам сообщить. Вы, конечно, слегка сглупили, устроив захват в самом центре города. Но нужно отдать должное вашей технике, сработали быстро, чисто, никто до сих пор не в курсе насчёт похищения.

— Вы уверены? — спросил я.

— Так считает Павел Сергеевич, у него какие-то свои источники информации. Кроме того, в нашем распоряжении оказался ценный источник сведений.

— Он заговорил?

— Разумеется, у нас есть способы развязать язык. Впрочем, одним допросом мы не ограничились. Обстоятельства заставляют предполагать наличие кое-какой ментальной связи между адептами. Нужно было отключить его от «эфира».

— И как это сделали?

— У нас есть два священника, не просто священники, а монахи, фанатично верующие и владеющие кучей тайных знаний. Они провели некий обряд, в суть я не вникал, но во время его проведения пленный очень сильно страдал, а после окончательно сломался, выразив готовность говорить. Но нам требовались гарантии, поэтому после монахов он попал в руки Павла Сергеевича, который применил препараты, подавляющие волю. В таком виде его и допрашивали. Видеозапись допроса есть, если захотите, можете ознакомиться. Но не советую, жалкое зрелище.

— Объясните в двух словах, — попросил я. — Желательно в той части, что касается нас.

— Ну, сразу буду вынужден оговориться, что данный персонаж занимал не самое высокое место в иерархии секты, он присоединился к ним одним из последних. Исходя из этого, знания его далеко не полны. На сегодняшний момент мы узнали следующее: в ближайшие дни они проведут последний обряд, все уже готовы переходить на нелегальное положение. После этого они свяжутся с патриархом. У них есть многоступенчатая система связи, через нескольких посредников. При этом в одном случае просто связываются при помощи электронных средств, а в других — ментальным путём, с помощью замысловатых процедур. Отследить кого-либо очень сложно, тем более, что средства наши ограничены. Местонахождение самого патриарха ему неизвестно, предположительно, он находится где-то в центральной России. В Сибири.

— А точнее?

— А точнее сказать он не может, Омск, Томск, Красноярск, Новосибирск, Иркутск. Более точный ответ может дать глава местного отделения, если мы, конечно, захватим его живым.

— Придётся постараться. Что-то ещё узнали?

— Множество мелких деталей: как и когда производят обряды, где берут жертв, каким образом их следует убивать. Выяснили, как он сам стал членом секты, какие подходы используют, чтобы завлечь человека к себе. Интересно, что за всё время только один человек отказался от вступления в их сообщество. Поэтому они его убили. Хотели избежать утечки информации. Использовали некий органический яд, который невозможно определить, поэтому смерть сочли естественной. Также расспросили, что именно чувствует адепт после проведения обряда. Ответ был странным, он говорил, что ощущает необыкновенную бодрость, молодеет на глазах, уходят болезни, появляется физическая сила. Всё это происходит в течение нескольких часов. Но сказал он и ещё кое-что, допрашивали под препаратом, ему трудно было отвечать связно.

— И? — спросил я, пользуясь паузой.

— Было нечто, что его беспокоило, он как будто терял контроль над собой, в присутствии артефакта, во время обрядов, у него было чувство, как будто кто-то перехватывает контроль, словно он не сам управляет своим телом.

— По-моему, все убийцы так говорят, — я поморщился. — Что-то на меня нашло, себя не контролировал, очнулся — все вокруг мёртвые. Самооправдание такое.

— Сомнительно, чтобы под препаратом он начинал выдумывать себе оправдание. Очень может быть, что их телами во время обряда овладевают те, кто… в общем, те, за кем мы охотимся.

— Меня интересует конечная цель патриарха?

— А она вообще есть?

— У меня такое мнение сложилось, — сказал я и попробовал порассуждать: — есть два десятка доисторических тварей, они могут жить вечно, но для этого они должны забирать жизни людей. Людей на Земле восемь миллиардов, даже если каждый из них в день будет убивать по сто человек, никто этого и не заметит.

— Вот только делать это сами они не могут, — заметил Рязанцев. — Поскольку не существуют в материальном мире.

— Именно, поэтому пока они вынуждены пользоваться услугами людей и делиться с ними полученными плюшками. Не думаю, что их это устраивает.

— Думаешь, они хотят вернуться?

— Уверен, есть какой-то способ, патриарх, как я думаю, стремится именно к этому. Я бы стремился.

— А почему они не сделали этого в древности? — задал логичный вопрос Рязанцев. — Тогда с жертвами было проще.

— Проще, вот только квалификации адептов не хватало. Думаю, то же фон Бах понятия не имел, с чем имеет дело. Для него это просто предмет, при правильном обращении дающий некие плюшки. В суть вопроса он и не думал вникать. Что за этим стоит, он понятия не имел. Точно так же поступали остальные.

— Может быть, — профессор задумался. — Хотелось бы знать, что известно самому патриарху. У нас есть данные из архивов Ватикана, а чем располагает он?

— Например, записями месье Гийома, — предположил я.

— Ты ведь их видел, там нет подробностей.

— И тем не менее, этот рыцарь что-то знал, каким-то образом он собирался провести обряд, лишить артефакты их наполнения.

— Есть ещё записи, — вспомнил он. — Их писал сам Гийом, или кто-то, кто был рядом с ним, ещё до того, как они выступили в поход. Там, увы, тоже нет подробностей. Что-то о благодатном огне, очищающем землю от скверны. Там говорится, что огонь этот ярко-красного цвета, что человека он не обжигает, что горит, не требуя топлива. Вот только ни слова не сказано о том, как его разжечь. Также далеко не факт, что это вообще действенный способ.

— Как минимум, мы знаем место, где этот огонь должен загореться, — напомнил я. — Может быть, после того, как разберёмся с местными адептами, сгоняем в Монголию?

— Может быть, правда, я надеюсь, что после того, как накроем этих, у нас появится информация насчёт места обитания патриарха, нужно будет отработать её. Кроме того, подобное путешествие довольно сложно осуществить. В прошлый раз мы добирались туда неделю, притом, что часть пути проделали на вертолёте. Теперь вертолёт недоступен, но, думаю, мощные джипы пройдут. Места там глухие. Монголия вообще, сама по себе глухое место. Но есть там обжитые места, там, где скотоводы гоняют стада, есть несколько городов и автодороги. Некоторые маршруты не менялись тысячелетиями. Но не там, там почти нет травы, скот туда гонять бесполезно, к тому же есть какие-то древние поверья, говорящие, что в тех местах живёт злой дух, а потому лучше там не задерживаться.