Секта

Для винтовки нужна длинная гильза с мощным пороховым зарядом, а в моём случае, с учётом короткого ствола, потребуется половинный заряд. Хотя, подозреваю, даже его будет много. Вот так, сюда буду засыпать порох, потом вставлять пули, желательно экспансивные, чтобы в теле раскрывались, оставляя страшные раны. Таких у меня много. Есть и обычные, в медной оболочке, но и в них ничего не стоит просверлить спереди углубление и нарезать гравёром оболочку в виде лепестков. В заводских пулях такое углубление пластиком закрывают, чтобы баллистику не портить, но мне это не надо, мне в упор стрелять. Есть ещё пули в виде контейнеров с картечью, слышал, что неплохо действуют, но покупать не решился. Незачем. Для картечи у меня обрез есть.

Прикинув длину светового дня, я решил сегодня на дачу не ездить. Успею только к вечеру, но для этого придётся пропустить тренировку. Что важнее? Для меня всё важно, но стрельбы могут подождать, а тренировка по рукопашному бою имеет конкретное время по расписанию. Не стоит запускать, спорт хорош ещё и тем, что помогает отключиться от происходящего и не думать о конечном результате.

Наскоро перекусив, я отправился в спортклуб. Не глядя, поздоровался с коллегами, сбросил уличную одежду и надел старое застиранное кимоно. На входе в зал заметил весы, встал из интереса. Семьдесят четыре кило. При росте больше ста восьмидесяти как-то немного, но ещё недавно весил я шестьдесят семь и продолжал худеть. Пришлось обратить внимание на такой недостаток, и теперь я стал набирать вес.

Лёгкость важна, чтобы не потерять подвижность, но с массой уходит сила, к тому же похудение может подкинуть немалые проблемы моему и без того слабому здоровью. Но теперь уже не подкинет, витамины, регулярное калорийное питание (в последние дни особенно за этим слежу, даже напоминалку на телефон поставил) и пищевые добавки работают. Можно ещё и тяжёлой химии принять, гормональные препараты, но их моя печень может не одобрить.

Тренировка сегодня была относительно простой. Набивали друг другу ударные поверхности. То есть, просто лупили партнёра ногами по разным местам, иногда меняясь ролями. Одновременно и голень набивается, и рёбра становятся твёрже. Потом работали локтями, коленями. Я, как ни странно, отметил, что навык мой отточен здорово, да и сила удара неслабая. Ударные поверхности опять же набиты до состояния деревяшки. Можно было бы попробовать себя в профессиональном спорте, такая беспощадность к себе может привести к победам. Возможно, меня бы ждало неплохое будущее. Но не ждёт. Нет у меня будущего. Никакого.

Такая бездумная тренировка продолжалась больше часа, а потом, уже по традиции, тренер велел разбиться на пары, исходя из веса и опыта противников.

— Тимур? — позвал было я, но тренер, обладавший острым слухом, немедленно это пресёк:

— Нет, не привыкай к одному противнику, пусть Павлик против тебя встанет.

Павлик — это серьёзно, лет ему уже за тридцать, опыта через край. Он ударник. То есть, скорее, ударник. Ростом почти на голову ниже меня, руки короче, но весит, кажется, килограммов на десять больше. Ну, да, тут не соревнования, тут на вес особо не смотрят.

Но и бояться нечего, не убьёт он меня, не для того мы здесь. Быстро надели перчатки, шлемы с пластиковым забралом, вышли в круг, а тренер скомандовал начало трёхминутного поединка.

Как и следовало ожидать, Павлик бросился вперёд, сокращая дистанцию. Нет уж, я пас, сместился в сторону и провёл прямой в голову. Если бы попал, всё прошло бы хорошо, да только перчатка лишь скользнула по шлему. Он развернулся, снова пошёл вперёд, пришлось работать ногами, но получилось только сбить наступательный порыв.

Снова сближение, мой лоу-кик, который сработал только что, теперь не застал противника врасплох, нога прошла через пустоту, а я был захвачен и полетел на ковёр. Правда, тут была уже моя стихия, я перебросил противника через себя, а от болевого он ушёл. Я отбил блоком удар ноги — правила разрешают бить лежачего — и встал на ноги. Снова сшибка, теперь я уже не стал хитрить и устроил банальную рубку с противником, который меня на голову в этом превосходит. Пара пропущенных ударов заставила поплыть, но руки при этом продолжали делать своё дело. В итоге, когда я пришёл в себя, выяснилось следующее: сам я, задыхаясь, стою на одном колене, а напротив меня лежат без чувств Павлик. Я его срубил? Однако. А со мной что? Надо полагать, лёгкое сотрясение, мне ведь тоже неслабо досталось, как ещё с концами не вырубился.

Так и вышло, одевался я уже через силу, голова кружилась, наваливалась усталость. Пальцы с трудом застёгивали пуговицы рубашки. Павлик, оклемавшийся куда быстрее, поздравил меня, причём, судя по взгляду, вполне искренне. Сказал, что мне в этом спорте всегда будут рады. Вот только моё «всегда» очень странное. Ну, да ладно. Теперь бы ещё домой добраться, вроде, относительно недалеко, но в таком состоянии буду идти час. Жаль, машину не брал.

Глава шестая

Дача моя располагалась в пятидесяти километрах от города, небольшой посёлок, где постоянно проживали шесть или семь семей, да ещё десятка два дач, что посещались хозяевами исключительно в сезон. При этом поблизости имелся настоящий кооператив, охрана которого за небольшую плату присматривала и за нашими домами.

А поскольку тут почти не воровали, то я мог оставить некоторое имущество, набор инструментов и газосварочный аппарат. Именно здесь я изготавливал холодное оружие, здесь прятал его после исполнения. Прятал, разумеется, не в самом доме и даже не в окрестностях, а в ближайшем лесу, где очень редко ходили люди.

Но железками я займусь позже, вечером. Моя усадьба стоит немного в стороне от обитаемых домов, поэтому не помешаю соседям стуком молота. Пока у меня другая задача. Лес вокруг представляет собой странную смесь зарослей широколиственных пород, луга, бывшего когда-то колхозным полем (сам колхоз приказал долго жить ещё при Союзе), и непролазных болот. Меня интересовали последние.

Была тут одна особенность, которую я выяснил, отправившись погулять после дружеских посиделок за бутылкой самогона. Прогулка завершилась погружением по грудь в трясину, но пьяное упрямство не позволило мне повернуть назад. Так я выяснил, что за трясиной есть островок в полкилометра длиной и метров сто шириной, необитаемый, поросший редким лесом. При этом туда вполне можно добраться пешком, только делать это следует днём и в резиновых сапогах. Что характерно, даже зимой это место популярностью не пользовалось, несмотря на замерзание трясины. Сюда точно никто не ходил, даже бытового мусора не было под ногами, а ведь он даже в глухой сибирской тайге попадается.

Островок этот располагался в паре километров от обитаемых мест, с такого расстояния можно услышать выстрел, но правильно идентифицировать его, выяснить направление или тип оружия было сложно. Да и кому это нужно?

Туда-то я сейчас и отправлюсь. Нужно заняться огневой подготовкой. Винтовку пока пристрелять не могу, патронов нет, карточку получу только через два дня. Зато есть револьвер, а к нему боеприпасов сколько угодно. Расстояния как раз для такого оружия, есть открытые поляны метров по тридцать-сорок. А чтобы прикрыть своё противозаконное развлечение, я прихватил совершенно законный помповый дробовик. Скажу, что браконьерствовал, уточек там, фазанов…

Оказавшись на месте, я достал из рюкзака… нет, не оружие, кеды, чтобы не ходить в резиновых сапогах, не люблю такую обувь, тяжёлая, не дышит и стесняет движения. Я даже в армии берцы надевал редко, да мне и не требовалось, поскольку почти весь срок службы сидел в канцелярии за компьютером.

Переобувшись, я присел на поваленный ствол и прислушался. Пройти в эти места бесшумно не сможет никто, болото чавкает под ногами, если кто-то пойдёт, я это узнаю.

Никого. Только пение птиц и шелест крон деревьев. Ветерок поднялся, но мне он не помешает. Я достал из рюкзака свёрток с револьвером. Ещё раз полюбовался на изящные линии, надо отдать Тёме должное, игрушка — загляденье. А сейчас проверим, чего она стоит в деле.