Мои бывшие

… в прошлое, где меня, оказывается, ждали, что душу согревает, окутывает теплом.

Я улыбнулась своему отражению, и потянулась за салфеткой.

В уборной я задержалась на добрых десять минут – в порядок себя приводила, и ждала. Марину. Уверена была, что она точно не упустит возможности войти, угрожать, шантажировать. А я как раз набралась сил, чтобы дать ей отпор, и послать, а дальше будь что будет.

Я ждала, а Марина не шла.

Интерес потеряла ко мне?

Занята Русланом?

Стережет Мирона?

Или просто поняла, что я пропускаю ее угрозы мимо ушей? Жаль, что не мимо сердца.

— Пора, – скомандовала я себе, кинула влажную салфетку в урну, и вышла в коридор.

Пустой. И шаги эхом отдают – гулким, страшным из-за приглушенного освещения, которое вот-вот погаснет…

… интересно, что на Аллу нашло?

Она не сказать, что умна, но и не идиотка. Еще в школьные времена пристрастилась к развратным платьям, и остается себе верна – вырез декольте еще ниже стал, а подол – короче. Влюбчива без меры, и на передок слаба… Марина рассказывала, что Алка с баскетбольной командой отжигала, но… но Алла мне виделась доброй. Просто бестолковой и неустроенной, но доброй.

Злиться я перестала. Мало приятного, конечно, в поступке Аллы, но что с пьяной возьмешь?

На крыльце стоял, чуть пошатываясь, Карим.

— Яныч вернулась! – заорал он, и одноклассники, скучковавшиеся у машин, обернулись.

— Чего орешь? Не с войны же вернулась, – шикнула я на него. — Ну что, едем? – повысила голос.

Оглядела всех. Руслан, Мирон, остальные… Алла, наверное, спит в чьей-то машине. И Марина. Стоит в отдалении и смотрит.

Прямо на меня.

Она улыбнулась мне, и кивнула – дружелюбно так, что даже странно.

— Все, погнали, – Карим пошел к машине, как и остальные, — Вот Алка учудила, да? За волосы ее тягать будешь?

— Простила.

— А я бы посмотрел на бабский бой. Это секси, – хохотнул Карим, за что получил от меня локтем в бок.

— А где Алла, кстати? – заволновалась Полина – наша активистка и отличница, любимица учителей, а вот одноклассники ее… не очень любили. За активизм, который можно было бы и поубавить.

— Да спит, наверное, у кого-то в машине, – дернула я плечом. — Пьяная же.

— Эй! Не разъезжаемся! – выкрикнула Полина, сложив ладони у губ в рупор. — Алла где?

— В кустиках блюет, или трахается с кем-то. Или спит, – ответил Ильяс. — Полин, не нагнетай. Веселиться охота, а не со всякими идиотками возиться.

— Ну уж нет! Человеку может быть плохо! – заспорила она.

— В машинах на задних сидениях гляньте, – посоветовала я, подойдя к Мирону.

Он тут же обнял, рука его легла на мою талию так привычно, будто и не было этих лет разлуки, и обнимал он меня каждый день. Я потерлась щекой об его плечо, и снова наткнулась на взгляд Марины, улыбка которой стала еще шире.

… да что с ней происходит? То шипела на меня, как гадюка, то улыбки дарит, словно мы и правда лучшие подруги, которыми никогда не были, как оказалось!

— У меня пусто.

— И у меня.

— В моей тачке только я, – заявил Коля, сидящий на заднем сидении, и выпускающий дым.

— Тоже.

— И у меня нет.

— Да по-любому трахается или блюет, – фыркнул Карим.

— Или беда случилась! Сейчас наберу ее, – разволновалась Полина, и достала телефон.

— Ты не видел ее? Аллу? – спросила я Мирона, и тот покачал головой.

— Найдется.

— Надеюсь, – вздохнула, обернувшись на одноклассников.

Веселье с них слетело, как осенняя листва. Вадик побежал в школу, Полина уже в который раз пыталась дозвониться до Аллы, но слушала лишь гудки, остальные осматривали кусты. Кто-то на школьный стадион пошел, а мы с Мироном просто стояли.

— Наверное, нужно присоединиться к поискам? – я освободилась из объятий Мирона, и мы тоже принялись осматривать: первый этаж школы, где на полную включили освещение, а затем и второй.

Алла не нашлась.

— Слушайте, может, домой уехала? – услышала я голос Руслана, когда вышла из школы в сопровождении Мирона. — Развезло ее конкретно. На Яну нагнала, поняла, что в дрова, такси вызвала и домой?

— Такси не приезжало, – покачал головой Коля. — Я вообще не пил весь вечер, заметил бы.

— Может, ее Янка грохнула, и закопала по-быстрому? – весело спросил Карим. — А что? Бабы – мстительные создания.

— Херню не неси, – рыкнул Руслан.

— Идиот, – прошипел Мирон.

И я с ним солидарна.

— Идемте в парк, – Полина привычно взяла командование в свои руки. — Включите на телефонах фонарики, идите медленно, осматривайте каждый куст, каждое дерево. В тени можете не заметить, если будете невнимательны. Далеко друг от друга не отходим, парк большой, можем потеряться. Если в ближайший час Аллу не отыщем – звоним в полицию.

И мы пошли.

Парк огромный, и лишь часть его облагорожена и ухоженна – лавочками, дорожками, урнами и бордюрчиками. Но эта облагороженная, цивилизованная часть парка плавно переходит в лес, куда ночью лучше не ходить.

Страшно там. Однажды я с Мариной поспорила, и пошла…

… нашли меня утром – замерзшую и испуганную. Я только этот испуг и помню, а сам лес почти стерся из памяти.

— Может, и правда, Яна? – услышала я шепот справа, и дернулась при упоминании моего имени.

О чем это они?

— Рот закрой, Вадик! – тихо и страшно посоветовал Мирон.

— Да я просто, – тот смутился, и пошел дальше, освещая путь фонариком на смартфоне.

— Просто это и правда странно, – заявила Полина, идущая впереди нас.

Мирон напрягся. Да и я сама. Не понимаю, что происходит, но ясно чувствую – что-то не так.

И это «не так» касается меня.

— Яна с Аллой поссорились, – продолжила Полина, медленно идя по парку. — Затем обе исчезли. Яна вернулась, а Алла…

— Я никуда не исчезала, – заспорила я.

— Она в уборной была. Я свидетель, – бросил Руслан, и Мирон напрягся еще сильнее.

— До коридора меня проводил, – шепнула я ему.

— Сколько мы Яну ждали? Минут пятнадцать?

— Точно грохнула, – хихикнул Карим, привалившись боком к дереву.

Все-то ему шуткой кажется. А мне вот не смешно.

— Школу мы обыскали, – напомнила я. — И на Аллу я не злюсь, я хорошо к ней отношусь и всегда относилась. Ну перепила, с кем не бывает.

Все замолчали, и я посчитала, что тема исчерпана. Но минуты через две заговорил Вадим:

— Мы из школы выбегали покурить через заднюю дверь. К слову, можно было пойти в туалет, но до него не дойти. Выйти на улицу, сделать то, зачем шла, а затем вернуться. Через пятнадцать минут.

— Детективов пересмотрел? Еще раз говорю: рот закрой, иначе пожалеешь! – Мирон дернулся, но я удержала его.

Только драки здесь не хватало.

— Ребят, хватит нагнетать, итак жутко, – попросила я.

Но меня уже не слышали.

— Твое доброе отношение к Алле – миф, – хмыкнула Полина. — Все же знают ее школьные прозвища?

Я поморщилась. Прозвища эти я помню, к сожалению.

— Алка-кинь ей палку, – высказался Карим.

— Алка-безотказная давалка, – добавил Ильяс.

— Все знают, что это Яна от хорошего отношения прозвища дала, – заключила Поля.

— Вранье! –возмутилась я.

Кто дал такие прозвища Алле – я догадываюсь, но уж точно не я.

— Да ладно врать, Яныч. Все знают, что это ты Алку так обозвала. И не сказать, что не по делу, – Карим попытался шутливо ущипнуть меня за плечо, но Мирон оттолкнул его так сильно, что не до конца протрезвевший одноклассник пошатнулся, и упал бы, если бы не врезался в дерево.

— Это не я! – разнервничалась я. — Ребят, хватит вам. Это не смешно!

— Вот и нам не смешно, – вдруг заявила Марина.

— Так, все, хватит. Одно слово против Яны, и я не посмотрю – мужик или девушка, ясно? – повысил голос Мирон.

И все, наконец, замолчали. А Мирон крепче сжал мою, начавшую мелко дрожать, ладонь.

За что они так? Неужели и правда уверены, что я распускала про Аллу гадкие слухи, и что-то с ней сделала?