Страница 4 из 17
Как добирались, как сломался вездеход посреди тундры, как заставили немцев рубить редкие деревца для костра, как проходила сама охота, рассказывать долго. В другой раз… В итоге все добыли свои трофеи и даже больше. И начались сюрпризы… Один из охотников заявил, что денег у него нет и что заплатит за трофеи он потом, из Германии. Недостатком чувства собственного превосходства немцы никогда не страдали. А тогда, в начале 90-х, и вообще считали нас страной непуганых идиотов.
Все договорные документы на эту охоту были составлены корректно и у нас имелись. Поэтому немцам было сказано примерно следующее – или вы заплатите, или будете здесь зимовать. После бурных дебатов представитель немецкой турфирмы заявил:
– Мы дадим вам чеки на предъявителя, и вы сами их обналичите.
Один из охотников уже бывал у нас, мы подружились и вполне могли ему доверять. Отдали ему чеки с просьбой получить деньги в Германии. Мы намеревались побывать там через пару месяцев.
Через некоторое время наш доверенный позвонил и сообщил, что тот, кто дал чеки, по прилёту в Мюнхен немедленно их аннулировал, позвонив в банк.
Чеков было на значительную для нас сумму. Так «лохануться» мы не планировали. Да и чувствовать себя так нагло обманутыми было очень неприятно.
– Что будем делать?
– Летим в Германию, – не задумываясь, решил Володя. И вот мы в Баварии. Берём Мерседес у нашего приятеля и катим во Франкфурт, где находится офис «кинувшей» нас турфирмы.
Немец никак не ожидал встретить утром этих русских у дверей офиса. Поначалу он просто испугался, развернулся и попытался улизнуть.
Надо сказать, что наш приятель в Баварии объяснил, что за такие фокусы, которые проделал это фирмач, в Германии запросто можно угодить за решётку. Ведь все договора и протоколы охоты немцами были подписаны.
Потом он, видимо, сообразил, что если мы нашли его контору, то и ему никуда не деться.
Уже в офисе начал торговаться, выдумывать какие-то претензии, типа, и мороз был слишком сильный, и лоси не привязаны и т. п. В итоге, уступив ему символическую сумму за моральный вред (испугался-то он изрядно, даже руки тряслись поначалу, Сталинград, наверное, вспомнил…), мы, удовлетворённые (знай наших…), вернулись в Баварию, где с приятелем немцем в качестве гида покатались по знаковым местам. Заглянули даже в знаменитую пивную в Мюнхене.
Через неделю Аэрофлот доставил нас обратно, в Россию.
В 2013 году Владимир ушёл в Мир Вечной Охоты.
У Андрея Скалона есть рассказ – «Стрела летящая». Это как раз про Володю Бурылова.
Он так и ушёл – на лету.
Возовик Василий Андреевич
Фото автора
Родился 1 января 1952 г. в селе Петропавловка, Краснозёрского района Новосибирской области в семье сельского учителя Возовик Андрея Емельяновича и Марии Дмитриевны – бухгалтера МТС.
С 1959 по 1969 годы учился в Петропавловской средней школе.
С августа 1969 по май 1970 гг. работал рабочим в школе и учётчиком в совхозе.
С мая 1970 г. по май 1972 г. служба в СА ВВС.
Поступил в ИСХИ в августе 1972 г. в 3-ю группу
Окончил ИСХИ в сентябре 1977 г.
С октября 1977 г. по май 1978 г. по распределению попал в Свердловское Облохотуправление, госпромхоз «Ивдельский», старшим охотоведом.
В мае 1978 года перевёлся в госпромхоз «Южноозёрный» Новосибирского Облохотуправления, г. Карасук. Сначала работал начальником участка, затем старшим охотоведом (замдиректора).
После развала системы Главохоты в декабре 1994 года перевёлся в Карасукский комитет экологии на должность ведущего специалиста, госинспектора экологии. После упразднения системы экологии в конце 2000 года, 6 месяцев и 6 дней официально считался безработным. С 2001 года устроился в Новосибирское областное управление труда на должность ведущего специалиста по охране труда. В дальнейшем там же работал главным специалистом-экологом до достижения пенсионного возраста и с января 2012 года в том же управлении работал в отделе труда ведущим специалистом по охране труда.
В январе 2015 года в возрасте 63 лет ушёл на заслуженный отдых.
Моё счастливое число 13
Детство и юность мои до 18 лет связаны с селом Петропавловка Краснозёрского района Новосибирской области. Некогда там была церковь, базар, маслозавод, промартель, в дальнейшем три школы и сельский Дом Культуры. Проживало около 6 тысяч человек. Географически это Западно-Сибирская низменность, Кулундинская и Барабинская лесостепи, которые разделяются рекой Карасук. Местность наша изобиловала большим количеством блюдцеобразных озёр, в которых водилось несметное количество пернатой дичи.
Всё свободное время мы, местная детвора, проводили в основном на берегу речки Карасук. «Речка детства Карасук, берега в ракитнике, убегали мы к тебе в тайне от родителей…»
Рыбалка и в дальнейшем охота были естественными и неотъемлемыми условиями нашей беззаботной и весёлой жизни.
В семье у нас не было охотников, но мой батя – сельский учитель – был заядлым рыбаком, что являлось хорошим подспорьем в решении «продовольственной программы». Рыба самая простецкая и доступная: карась золотистый и серебристый, плотва (чебак), гольян, щука и окунь.
Страсть к чтению у меня проявилась довольно рано, так как основными источниками познания мира были книги, радио и кино. Я любил, когда моя старшая сестра Люба читала мне сказки, но ей это быстро надоело, и она обучила меня чтению. Ещё до школы папа отвёл меня в сельскую библиотеку, где библиотекарь, Мария Ивановна, подбирала мне книги по возрасту с большущими буквами и картинками. В дальнейшем стал с удовольствием читать журналы «Охота и охотничье хозяйство», «Знание-сила», «Наука и жизнь», «Юный натуралист», «Юный техник» и другие. Особенно мне нравились книги о путешествиях и охоте, по этой тематике прочитал всё, что нашлось в сельской и школьной библиотеках. По книгам и от друзей постарше к пятому классу знал, как снаряжать патроны, как обращаться с оружием, какие существовали повадки у животных и как выслеживать и добывать дичь.
В то время, пятидесятые годы прошлого столетия, охотничьи ружья продавались свободно в хозмагах. Я любил рассматривать огромные курковые двустволки, которые суровый продавец, Николай Дмитриевич, иногда выкладывал на прилавок, чтобы можно было лучше разглядеть и потрогать. В начале шестого класса уговорил батю купить мне ружьё. Так как в наших магазинах были только двустволки, мы поехали на красном «Иж-49» по соседним сёлам в поисках одноствольного ружья. К моему счастью, в селе Чернаки, в 12 километрах от нашего дома, мы купили «Иж-КБ» – бескурковую одностволку под номером Х-12649 со сверловкой «цилиндр с напором». Это ружьё я впоследствии передал своему сыну Саше. Мы с папой заехали к его другу и взяли у него несколько латунных, снаряженных дробью, патронов и поехали вдоль речки домой. По пути нам попалась стайка чирков, к которым мне удалось подобраться довольно близко, но из-за волнения я промазал. Потом были более удачные походы на охоту с друзьями и в одиночку.
После окончания школы было «неудачное» поступление в НСХИ. Я откровенно завалил химию и уехал с одноклассниками домой. Ну не хотелось мне быть зоотехником, и слава Богу.
В армии созрело окончательное решение поступать в Иркутский сельхозинститут, так как я уже знал, что Кировский охотфак – это «типичное не то». Мама прислала по почте необходимые учебники, которые я штудировал в свободное время. После демобилизации в 1972 году, в возрасте 20 лет, поехал в ИСХИ на подготовительные курсы. Успешно сдал экзамены и, к огромной радости, стал студентом иркутского охотфака!
А теперь о том, почему число 13 для меня стало счастливым. Пришлось мне лететь из Новосибирска до Иркутска самолетом «Ту-104» и место было № 13. В приёмной комиссии дело заведено под номером 13, и ордер на вселение в общежитие, на всеми нами любимой Подаптечной, был выписан в комнату № 13!