Высокое напряжение

— Понравилась музыка? — раздается над ухом его глубокий голос. Обернувшись, встречаюсь с ним взглядом. На губах мужчины появляется довольная ухмылка.

— До тошноты просто, — скривив губы в ехидной улыбке, нагло изгибаю бровь. Не дав возможности ответить, прохожу вперед по аллее вглубь двора. Замечаю небольшой пруд чуть справа, с белыми и черными лебедями.

— Что скажете насчет вон той беседки? — и снова Богатов подкрадывается незаметно. Слегка вздрогнув от неожиданности, поворачиваюсь. Мужчина указывает в сторону небольшого островка, на котором, словно на воде, стоит беседка. Ее каркас украшен белыми цветами, а вкупе с кипенно белой скатертью на столе она кажется воздушным облаком. Поистине, это самое уютное и необычное место, которое я видела.

— Не против, — пытаюсь придать выражению лица как можно больше равнодушия. Уголки его губ слегка приподнимаются в улыбке. Кивнув, он делает мне знак следовать за ним.

Для того, чтобы попасть в беседку, нам приходится пройти мимо мостика через пруд. Замечаю стоящего на том берегу пожилого мужчину. Одетый в зелёный комбинезон, он подстригает кусты красных роз, расположенные справа от беседки.

Проходя мимо, здороваюсь с незнакомцем, в ответ на что мужчина, приподняв кепку, приветливо улыбается.

— Добрый день, дядя Паша, — раздается за спиной добродушный голос Богатова. Мужчина переводит на него взгляд.

— Лева, сынок! Я уже думал, сегодня не увижу тебя, — улыбается он. Оставив мужчин, прохожу в беседку, усаживаюсь за стол. Незаметно наблюдаю за тем, как Богатов обнимается с садовником. Удивленная, не могу отвести от него взгляд. Это что, параллельная вселенная? Никогда не думала, что Богатов может быть таким дружелюбным.

— Я немного припозднился, — отвечает он мужчине.

— Как розы? Леня пересадил их? — спрашивает старик, поправляя кепку. И теперь-то до меня доходит, что он, по всей видимости, дружит с дедушкой Богатова.

— Я вчера так поздно возвращался, отдал тете Маше… Они сегодня должны были заниматься, — улыбается Лева.

— Дай бог, чтобы прижились…

— Ты в гости к нему приходи, посмотришь, расскажешь деду, как за ними ухаживать надо. Ты же его знаешь. Вечно загорится идеей, а потом забывает.

Дядя Паша кивает и, собрав свои инструменты, бросает беглый взгляд в мою сторону.

— Какая девушка у тебя красивая… — вдруг произносит он.

Богатов переводит на меня взгляд, на его губах затаилась хитрая улыбка.

— Татьяна Александровна мой сотрудник, — повернувшись к мужчине, произносит громко. — Но да, ты прав. Очень красивая…

Мужчина кивает, улыбнувшись, хлопает Богатова по плечу, а я прячу взгляд, делая вид, будто ничего не слышала.

— Дядь Паш, позовешь Иру?

— Да, как раз иду в главный корпус, — мужчина уходит, а Богатов усаживается рядом. Кладет телефон и ключи на стол, устраиваясь поудобнее. А я настолько нервничаю, что не знаю, куда себя деть. Эти его слова о «красивой». Я знаю, что он делает. Пытается меня запутать.

Наконец-то подходит официант.

— Мне — как всегда, и бутылку Дон Периньон, — делает заказ Богатов.

— Лев Николаевич, я не пью на работе, — спешу его осадить, а потом краснею, вдруг вспомнив тот вечер в клубе, когда Богатов увез меня к себе домой. Начальник будто слышит мои мысли. На его губах появляется улыбка.

— У нас деловой обед. Это другое.

Киваю. Отказываться нет смысла — только раззадорю его. Прошу официанта принести немного нарезки из фруктов и сыра.

— Я не голодна. Когда вы позвонили, мы как раз уже пообедали, — отвечаю на вопросительный взгляд Льва. Он кивает. Официант уходит, а между нами снова повисает напряженная тишина.

— Красивое место, — произношу задумчиво, смотря на то как детки на мосту кормят лебедей хлебом.

— Это место раньше принадлежало матери Кира. Но после развода с его отцом отошло в чужие руки…

Удивленная этой новостью, окидываю взглядом пространство вокруг нас. Если все, что здесь есть, создали родители Кира — я восхищаюсь ими. Продумать все до таких мелочей… создать столь уютное и красивое место дорогого стоит. Представляю, как им жалко было расставаться с ним.

— Не могли поделить бизнес? — поворачиваюсь к Богатову.

— Не могли. Так бывает, люди действуют, повинуясь эмоциям, и творят много глупостей… Хотя на месте отца Кирилла… — нахмурившись, он вдруг замолкает. Продолжает после двухсекундной паузы. — Мужчина слишком мягко отреагировал на все происходящее.

Отвожу взгляд. Мне дико интересно узнать, что же случилось с родителями Кира. Но я не стану расспрашивать об этом у Льва. Да и разве мое это дело? Если Кирилл захочет, он поделится этим со мной. Но мне кажется, там была очень глубокая драма, если даже дедушка Леня не может без боли говорить о матери Кира.

— Я был неправ, — раздается в тишине голос Богатова. Удивленная, устремляю на него вопросительный взгляд.

— В смысле?

— Я сделал неверные выводы о вас, — отвечает спокойно, глядя мне в глаза. — Вследствие чего мое отношение к вам было неправильным и незаслуженным… я прошу прощения…

От этих его слов я снова завожусь. Чувствую, как сантиметр за сантиметром мои вены заполоняет злость на него. В один миг все теряет свою красоту и волшебство. Даже столь изысканное место уже не кажется уютным.

— Интересно, а что повлияло на вас? — отвечаю ему колким взглядом.

— Это уже неважно. Не ехидничайте. Редко прошу прощения, и это был первый и последний раз, — его слова резковаты, но взгляд все такой же теплый и улыбчивый. Я запуталась. Ничего уже не понимаю. Он пытается таким образом уговорить меня остаться в фирме? Но зачем ему это?

— Я все равно не останусь, — выпаливаю, как на духу.

— Я и не жду этого, Тата… — усмехается он. — И я уволил Женю. Сегодня утром.

— Что же так? — не могу сдержать удивления. Богатов хмурится. Облокотившись рукой о подлокотник плетеного кресла, на несколько секунд отводит взгляд в сторону.

— Он одурачил меня. Или, скорей, я одурачился сам. Но, в любом случае, я не хочу иметь дело со столь лживым человеком… — его голос спокойный и тихий. — Тем более вы оказались правы. Вместо работы, Женя прожигает дни командировки в игровых заведениях.

Ухмыльнувшись нервно, прячу взгляд. Меня так злит все это. Его раскаяние… и то, как он смотрит на меня, будто ему есть до меня дело. Это ведь Богатов. Он ошпарил меня кипятком! И даже не поинтересовался, как я себя чувствую. Это он высадил меня посреди ночной дороги, столько гадостей мне делал, а теперь сидит и просит прощения так, будто у него есть совесть и сердце…

Поднимаю глаза, желая выпалить ему в лицо гневную тираду, но в этот момент к столу подходят несколько официантов, начиная выгружать блюда на стол.

Когда все на своих местах и шампанское разлито, Богатов приподнимает свой бокал.

— За умение разбираться в людях и за прекрасное будущее!

Делаю глоток. М-м-м. Божественно. Мое любимое Мондоро кажется теперь дешевым компотом. Не слушаю его, сосредотачиваюсь на вкусе напитка и на ощущениях, которые он мне дарит.

Закусываю кусочком сыра, наслаждаясь видом из нашей беседки. Как прекрасно смотрятся два лебедя, кружащиеся сейчас друг вокруг друга. Интересно, они пара?

Глоток, еще и еще. Не успеваю заметить, как хмель берет верх. И уже нет той злости и недовольства, что терзала меня несколько минут назад. А Богатов… боже, как красиво он ест… как умело орудует ножом, нарезая свой сочный бифштекс на мелкие кусочки… и губы его, блестящие от масла. Он словно чувствует мой взгляд. Вооружившись салфеткой, вытирает их. А я вспоминаю о его словах. Насчет Жени. И слова сами собой рвутся из уст.

— Моя мама. Она сломала ногу, и ей требовалась срочная операция… — мысли уносят в воспоминания о событиях восьмилетней давности. — Она живет в маленьком поселке, возможно даже меньшем вашего, — поднимаю глаза на Богатова. Он внимательно слушает меня.

— Для того, чтобы спасти ей бедро, нужно было вести ее в город, оплачивать дорогостоящую операцию. Мой папа умер много лет назад, мама пенсионер. Я в то время была бедной студенткой, приехавшей в огромный чужой город. Мне на еду не всегда хватало, а что говорить о сумме в сто тысяч рублей… — чувствую на себе его взгляд, теплый такой, и в то же время напряженный. Так, будто Богатов понимает мои чувства, будто он когда-то испытывал подобное…