Когда взойдёт солнце

— Я ещё совсем недавно в столице, — Касандра всё равно старалась избегать обязательного прямого зрительного контакта, глядела в сторону, — Но могу сказать, что здесь всё превосходно. Королевские приёмы и не могут быть иными.

И почему каждый встречный считает своим долгом задать ей этот вопрос? Начинало подбешивать. Ненавидела Касандра это место. Не-на-ви-де-ла.

— Я тоже. Прибыл совсем недавно, по делам.

Танец продолжался, а девушка начинала ощущать странную форму тревоги. Волнение разрасталось в груди ветвями кустарника.

— Металл Перула, — Касандра не сразу поняла, что мужчина говорит о кольце. — Довольно благороден и тяжело поддаётся ковке. Вы знали, что Ваше украшение символизирует благородство и терпение, леди Лимпак?

Разве она представлялась? Как странно. Касандра до сих пор слышала музыку, но шуршание платьев других дам стихло, когда раньше всё же пробивалось сквозь скрипку.

— Нет, лорд Лин. Не знала. А вы в этом разбираетесь? — не всё же терпеть его нападки и странные речи? Какое ему дело вообще до этого кольца?

— О, я очень много знаю об этом. Одно из моих специализаций — кузнечество. Но это можно больше расценивать как хобби, нежели профессию. Ваша страсть — это алхимия и новые знания, в этом мы с вами очень похожи.

Голова не то, чтобы кружилась, но сознание точно заволок туман.

— Откуда вы?

— Издалека.

Когда этот танец кончится? Сана только сейчас понимала — тут что-то не чисто. Дело в ёё состоянии. Девушке не могло резко стать настолько плохо — весь день была бодра, а сейчас совсем раскисла. Каким-то чудом всё ещё переставляла ноги, кружилась, а голос пробивался сквозь туман и добирался до самой души.

— К сожалению, я вынужден перейти к делу быстрее, чем думал, — голос наполнился сожалением, — Вы великолепны в этом платье, и я с удовольствием пригласил Вас ещё раз, но не могу. Запомните, скоро к вам подойдёт посыльный со срочным письмом. Не верьте не единому слову оттуда. Даже если всё будет говорить о том, что написанное — чистая правда, не верьте. Со временем всё встанет на свои места, а пока что я прошу довериться мне.

— Что будет в этом письме? — Сана всё-таки подняла на него взгляд. Чёрные крапинки на зелёной радужке казались чертовски знакомыми.

— Нечто ужасное, Касандра, — он прищурился, провернул девушку под рукой и вновь прижал к себе, увлекая в следующие движения. — Нечто такое, о чём Вы уже могли догадаться. Вы обещаете мне молчать о нашем разговоре, если я открою Вам несколько грязных секретов?

— Разумеется.

Теперь ей стало уже просто на просто жутко. Что он несёт? Откуда Сане знакомы эти глаза и почему кажется, что она их уже где-то видела? Да и сам граф показался внезапно ужасно знакомым.

— Редмин всё знает, Тремиш далеко не главный в этой пищевой цепочке, а Владислав и Михеева — самые надёжные люди в этом дворце. И самое главное — Вам не стоит бояться себя и мира, с которым пришлось смириться. Изучите этот феномен. В будущем это вам очень сильно пригодится.

— Кто Вы? — голос у Касандры предательски дрогнул, а Кристофер улыбнулся.

— Слишком многогранный вопрос, миледи. Не верный. Учитесь задавать правильные вопросы. И ещё, напоследок — когда взойдёт солнце, я буду рядом.

Последняя, торжественная кульминация финальных нот и музыка стихла, сменившись фоновой. Сана рассеяно смотрела на графа, позволила ему отвести себя обратно к диванчику, поцеловать тыльную сторону ладони и оставить одну, переваривать произошедшее. Даже броситься ему в след не могла. Ноги будто приросли к полу, дрожали и девушка осела, вцепившись в подлокотник.

Последние слова незнакомца вертелись в голове заведённой каруселью. Она не могла найти объяснения и причины, но верила каждому.

И всё равно было ощущение незавершённости, скоротечности. Кристофер ушёл, забрав с собой этот туман и Сана ловила себя на мысли, что видела его в толпе ранее. Он танцевал с другими дамами, держал бокал с напитком и беседовал с мужчинами о чём-то, но сознание предпочитало его не замечать. Он оставался пустым местом до этого момента, серой мышью, сливался с толпой, а теперь не шёл из головы. Что у него за перчатки были такие, что за форма? Он возник из ниоткуда, туда же и отправился.

Редмин всё знает, к этому вопросов не было, а Барнеус? Он же глава Совета, как он может не быть верхом во всей этой шайке? Это он вышел встречать Касандру, он просветил, и он же угрожал. Кто дёргает за его ниточки? Кто конечный кукловод? Только если Цитадель, но эта мысль настолько очевидна, что совершенно не нуждается лишний раз в озвучивании.

Сана помотала головой, зажмурилась. Ей срочно нужно было с кем-то поговорить, да с той же Станиславой, на худой уж конец! Просто убедиться окольными путями из намёков, что не свихнулась и Кристофер действительно сказал правду! Или с Владиславом, но наёмнику на неё плевать. А плевать ли?...

“Я надеюсь, что не ошиблась в Вас”

Что алхимик в действительности имела в виду? Возможно, эта фраза могла означать совсем не приверженности к Цитадели, а иное? Но откуда Михеева могла знать?! Касандра всю жизнь показательно отстаивала интересы организации, боясь навлечь взгляд не тех личностей на мать. Неужели перестаралась? А мама...

— Леди Лимпак? Вам велено доставить срочное письмо.

Она даже не взглянула на лицо прислуги. Просто выхватила пергамент, надломила печать сургуча.

“Уважаемая Кайнейро сён Лимпак.

Примите наши соболезнования. Сегодня ночью особняк Вашего рода сгорел. С прискорбием сообщаю, что Ваша мать скончалась, как и вся прислуга, находившаяся в тот момент в здании. Местное управление взяло на себя смелость заняться организацией похорон и подготовкой документов к передаче наследных сбережений, в виду вашего отсутствия. Следует ли нам ожидать Вашего приезда? Просим ответить как можно скорее.

Печать. Подпись. Касандре казалось, что абсолютно все звуки стихли, запахи многочисленных парфюмов тоже. Фантомом остался только один, тот, которого здесь никак не могло быть. Как это вообще было понимать? Пожар? Почему? Как их поместье могло сгореть, ведь Страж.... Он владел магией, был в силах остановить распространение огня или вывести маму из дома.

Почему? И почему она должна не верить письму? Только от того, что этот граф знал о её особенностях, обо всём происходящем, хоть и говорил загадками? Касандра перестала осознавать происходящее вокруг. Оглядывала всех, вновь танцующих, блуждающим взглядом. Плакала? Хотела, наверное, но не могла. Внутри всё заполнила пустота.

Как всё быстро и странно. Почему, почему, почему?... Почему этот вопрос от неё не отлипает?!

Касандра прошла сквозь толпу к массивным дверям на другом конце. Каким-то уголком сознания рассудила, что это выход.

Коридор был пуст и холоден. Сумрак вечера плавно брал своё, забираясь темнотой в ниши и арки, а где-то там остался огромный и яркий зал. Когда девушка почти перестала слышать музыку оказалось, что одиночество довольно мнимо. Сана больше почувствовала его, чем услышала шаги — наёмник всегда ходил не естественно тихо.

— Уходи, Владислав, — Касандра даже не обернулась, закрыла глаза, — Мне не до тебя.

— Он тебя предупреждал, Кайнейро, — тихо и хрипло проговорил мужчина. — Предупреждал, чтобы сидела тихо и не высовывалась. На кой чёрт ты потащилась в высшие секции?

Плечи девушки дрогнули и она всё же развернулась. Сана смотрела на него и не чувствовала ничего какое-то время, а затем пришла злость.

Вряд ли действительно на Влада. Боль и обида, ненависть, ярость — всё это смешалось, перепуталось и стало жарко. В наёмнике Касандра видела сейчас не человека, не существо, а сгусток из всех отвратительных черт характера, постигших людской, и не только, род.