Когда взойдёт солнце

— Тьма бывает доброй, — прозвучало гулкое напоследок, рассыпавшееся хором голосов. Разбилось осколками белого в черноте, прокатилось ураганом и улыбнулось чьей-то жуткой улыбкой, сверкнуло угольками глаз. Алыми маками в туманном утре, покачивающиеся по воле меланхоличного ветра.

Касандра медленно приоткрыла глаза. Белый потолок, опять светлые тона — наваждение, впрочем, быстро прошло. Голова была неимоверно тяжёлой, гудела, а виски сдавливало тисками. С боку послышалось шуршание. С трудом девушка повернулась, но только для того, чтобы увидеть удаляющуюся фигуру в белой одежде, услышать шаги и снова провалиться в дремоту.

Сколько так прошло времени — не понимала. То просыпалась, лицезрея ту же самую картину, то темнота вновь утаскивала в свои объятия, а голова начинала кружиться. Неимоверно хотелось пить, слабость во всём теле, почти тошнота.

— Миледи? — Голос размазывался. — Вы слышите меня?

Касандре удалось промямлить в ответ что-то нечленораздельное.

— Вы находитесь в полной безопасности. Сейчас, возможно, будет не приятно.

Организм на это слово никак не оторвался, хоть и хотел дёрнуться. В груди мгновенно всё сжалось, укололо и отпустило. Мир приобрёл более чёткие грани, и она смогла разглядеть стоящего рядом пожилого мужчину. Белая форма состояла из костюма и мантии поверх — отличительная одежда лекарей. На шее висел серебряный кулон в виде полумесяца.

— Я… Я в порядке. — охрипшим, даже осипшим голосом проговорила Сана, — Можно мне воды?

Он кивнул, отошёл и вернулся со стаканом. Часть меня хотела принюхаться или даже попросить отпить сначала лекаря, но вторая — жадная до влаги, её переселила. После нескольких небольших глотков стало легче. Я даже для этого села, а подушку под спину мне заботливо подставил мужчина. Сам опустился на кресло, стоящее по левую сторону.

— Как вы себя чувствуете?

— Слабость, немного кружиться голова, — Касандра прислушалась к себе. — Думаю, встать я не смогу — ноги тоже дрожат.

— Хорошо. — Лекарь удовлетворенно кивнул. — Вы пробыли без сознания два дня.

Сана вскинулась и тут же пожалела об этом — задняя часть шеи ужасно заныла. Кома! Её отправило в кому простое потрясение от увиденного?.. Горло сжалось, едва я вспомнила о последнем моменте до обморока. Мысли тут же лихорадочно завертелись, стараясь привычно выстраиваться в предположения, но сказалась сильная усталость — вместо понимания я ощутила беспомощность.

— Вам сейчас лучше не о чем не думать, — заметил лекарь и тут же представился, — сиэрто*(1) Милс, миледи. Ваше имя мне известно, но вот что вызывает действительный интерес, — тёмно-зелёные глаза его блеснули, — так это ваш случай.

Девушка насторожилась, сводя брови.

— Вы пробудились спустя всего два дня. Ваше энергетическое истощение было близко к полному. К счастью, мы обнаружили в Вашей душе некий запас сил, который позволил быстро стабилизировать состояние и приступить к более детальной помощи. Не подумайте ничего дурного, леди Лимпак — это чистый профессиональный интерес. Я состою на этой должности уже долгое время и подобное вижу редко. Причины возникновения этих сфер каждый раз разняться и мне любопытно узнать вашу.

«Боюсь даже представить, насколько долгое время»

Пока она соображала, лекарь терпеливо ждал, сложив руки в замок на коленях. Седина плотно закрепилась в уложенных, коротких волосах, сетка морщин у глаз выдавала усталость. Что удивительно — сами глаза Милса оставались ясными и эта самая усталость их ни капли не тронула.

— Я не знаю, — честно ответила Касандра, пожимая плечами, — Никогда не занималась энергетическими практиками подобного плана.

Лекарь хмыкнул, чуть качнул головой, соглашаясь с чем-то своим. Девушка внимательно следила за реакцией, уже окончательно вернув себе трезвость ума. Хотела бы анализировать, но на это пока что была не способна.

— Хорошо. Вам предстоит пробыть в лазарете ещё несколько часов. Я должен убедиться, что с Вами все в порядке. Но, должен заметить… Для юной девушки, которая только что вышла из комы, вы удивительно бодры.

Поднявшегося мужчину провожала нервная улыбка на сухих губах. Крыша начинала потихоньку съезжать, посылая прощальные воздушные поцелуи, с твёрдым намерением никогда в этот дурдом не возвращаться. Как Касандра её понимала! Но, в отличии от неё, у крыши такая возможность имелась. А у алхимика за плечами теперь тайна настолько государственного масштаба, что является тайной даже для короля, а заодно собственные амбиции и обещания. Не плохо для вторых, ох, простите, четвёртых, суток в столице. Узнай матушка как она тут устроилась — без инфаркта бы обошлось вряд ли.

Сиэрто покинул помещение, оставляя больную в одиночестве и позволяя, наконец, осмотреться. Одиночная, просторная палата с чудесным видом высоты птичьего полёта. Даже в таком положении она могла наблюдать часть города, раскинувшегося подле Светлого дворца и дело за окном близилось к закату. Он действительно будто пылал — алыми отблесками бликовало солнце, всё было погружено в приторно-тёплые, порой даже агрессивные оттенки от красного до жёлтого, но вызывал этот шедевр архитектуры сейчас лишь только горестный вздох. Как бы Преудантэ не был прекрасен и чист, на своей изнанке оказался отвратительным змеиным гнездом, обосновавшимся в самом сердце.

— Вы знаете, почему дворец зовётся Светлым испокон веков?

Кайнейро вздрогнула, автоматически подтягивая на себя одеяло сильнее, хоть и была одета. Темноволосый мужчина, с тугим хвостом не особо длинных волос на затылке, вошёл в палату совсем не слышно. Золотистые глаза смотрели ровно, спокойно, но изучающе, да и выправка у него была что надо. Некий  своеобразный шарм чувствовался даже в обыкновенной, замыленной светскими приёмами, позе — руки за спиной, плечи расправлены.

—  Выше Высочество, — Касандра заставила себя приосаниться. — Нет, не знаю. Есть много легенд и все они разняться.

— Легенды — это сказки, — чуть усмехнулся король. — Есть истинная история, но она слишком ужасна, чтобы придавать её народной огласке. Удел подобных вещей пылиться на задворках запрещённых секций книжных хранилищ, под мощными чарами охраны, но Вам, так и быть, поведаю. Она уходит в тысячелетия назад: в тёмные времена, когда люди были рабами, а миром нашим правили тени. Если опустить подробности, середину и довольно длинную историю всех, действующих в ней, лиц, то мы получим концовку. Без какого-либо преувеличения, леди Лимпак, реки крови текли по улицам Преудантэ, а дворец источал мощнейшую светлую энергию, разгоняя мрак. Редкие выжившие смогли объединиться, мир населили другие люди. Не сразу, но постепенно всё восстанавливалось — сменялись поколения, люди забывали и не просыпались по ночам от кошмаров. Обосновалось государство, каким мы его знаем сейчас — Ровнох. Отсюда же и название мира — Тэлир, что переводится с древних языков как алый свет.

— Я не слышала об этом, — каким-то чудом голос не дрогнул. Фантазия не подвела и Сану снова потянуло тошнить. — Занимательная история, Ваше Высочество.

— С тех пор... — продолжил Редмин, сделав пару шагов в сторону и развернулся на пятках ко мне, — С тех пор, миледи, Светлый дворец не терпит любых проявлений тёмной магии, а уж тем более сил Тьмы и Бездны. Сама его суть отвергает приверженников клана Темнейших, терзая их души и тела...

Мужчина смотрел обжигающе. Касандра чувствовала скрываемый гнев на ледяным, спокойным тоном и никак не могла понять к чему он клонит, но становилось всё страшнее. Владислав проболтался, решив выдать себя самого же? Нашли что-то во ней и донесли Королю?

… — Я обязательно разберусь что пошло на этом опыте не так. И, пожалуй, я должен принести извинения за то, что произошла путаница с колбами. Это могло повлечь за собой плачевные, для Вас, последствия. Но тогда и вы должны ответить на мой вопрос, леди Лимпак. Почему дерево, которое вам всё же удалось вырастить, а Стражу — успеть набросить защитную оболочку, насквозь пропитано Тьмой?