Страница 40 из 62
Горло окольцовывает тугой спазм, который мешает дышать и говорить. Я впервые признаюсь в ошибках настолько открыто. Кажется, что если я сейчас не продолжу разговор, то заплачу навзрыд.
- Не стесняйся своих слёз, Катя. Говори, плачь, - произносит Елена. - Для того, чтобы восстановиться и продолжить полноценную жизнь, ты должна излиться слезами. Твои переживания — это дань любви неродившемуся малышу, оплакивание надежд и всего того, что было так дорого тебе. Не надо стыдиться своих чувств! В горе не бывает благоразумия, поэтому последним делом будет смущаться по поводу того, что «слёзы – это признак слабости» и «я не должна плакать на людях». Слёзы – знак исцеления, а не слабости.
Горячие дорожки, стекающие по лицу, щиплют кожу. Елена – специалист в этом деле, она знает о чем говорит, и я почему-то доверяю ей.
- Не буду приводить статистику выкидышей среди женщин, но скажу банальную вещь – ты не одна в этом, Катя. Это случается гораздо чаще, чем ты себе думаешь.
Не знаю, можно ли мне говорить Елене о том, что за выкидышем следовало похищение, но раз Давид нанял её, чтобы я излила душу, то, наверное, можно?
И я говорю. Много, часто, прерываясь лишь для того, чтобы вытереть салфеткой влажное лицо. По мере моего рассказа лицо Елены ничуть не меняется, даже когда я в подробностях рассказываю о том, как слышала крики Лоры и её мучительную смерть. Она держится профессионально. Лишь когда я выговариваюсь и замолкаю, она дает мне рекомендации.
- Давай встретимся ещё раз? На этой неделе?
- Хорошо, - отвечаю Елене.
Когда заканчивается наш сеанс мне не становится гораздо легче, нет. На душе всё ещё камнем висит груз из прошлого, мешающий выпрямить спину, скинуть с себя кандалы и идти дальше. Зато после общения с психологом внутри меня происходит непривычный штиль, который остается даже тогда, когда дверь за Еленой закрывается.
Она сказала мне, что почти все женщины, пережившие выкидыш, впоследствии становятся счастливыми мамами здоровых малышей. И это совершенно бесспорный факт. Я не стала ей перечить, потому что знала – Юсупов никогда больше не допустит моей беременности, а о том, чтобы родить ребёнка от кого-то другого не шло даже и речи.
Ночью, едва я закрываю глаза, меня вновь затягивает в водоворот собственных кошмаров. Елена говорила, что это нормальная реакция после моей исповеди и я не должна этого бояться. Должна посмотреть страху в глаза, если будет совсем плохо в одиночестве, я могу перезвонить ей. Она оставила свой телефон на всякий случай.
Но я набираю не её номер.
Давид снимает трубку после нескольких длинных гудков. Голос бодрый, несмотря на позднее время суток, на заднем фоне слышатся посторонние голоса и негромкая музыка.
- Потревожила? – нервно закусываю губу. Не подумала, что даже в полночь Юсупов может быть занят.
- Нет, я как раз вышел перекурить, - отвечает Давид.
Я слышу шорох, щелчок двери. Он и правда выходит из помещения, потому что голоса исчезают вовсе. Чиркает зажигалка, Юсупов затягивается сигаретой. Тем временем я подхожу к окну и смотрю на небо, усыпанное звёздами.
– Как ты? – спрашивает он, шумно выпуская сигаретный дым.
Его голос звучит спокойно и действует на меня расслабляюще.
- Утром наконец занялась розами, вечером приезжала Елена. Психолог, - спешу пояснить.
- Ты можешь встретиться с подругой и выбраться в город, - неожиданно говорит Юсупов. - Тебе больше ничего не угрожает, Катя.
- Правда? – меня распирает от радости, потому что в последний раз я встречалась с Сашкой, когда она попала в больницу. Было бы неплохо вытащить её, чтобы погулять.
- Правда, но охрана всё равно будет следовать за тобой, - произносит Давид.
- Я уже привыкла, - улыбаюсь в трубку.
Зажмуриваю глаза, визуализирую мужа и представляю с сигаретой, зажатой между пальцами. В рубашке расстегнутой на верхние пуговицы, с печальными глазами. Он, должно быть, устал: вылетел поздней ночью и кажется не собирается спать.
- Кать, извини, но меня уже ждут. Созвонимся позже, ладно?
- Ладно, - отвечаю разочарованно.
Слышу на другом конце провода короткие гудки, блокирую телефон и кладу на тумбу. После разговора с Давидом мои персональные демоны куда-то запропастились и исчезли вовсе… Прокручиваю в голове каждое сказанное им слово, опускаюсь на остывшую постель и касаюсь подушечками пальцев выпуклой подвески, которую подарил мне муж, поглаживая заостренные грани.
Я обожала мечтать в детстве. После отбоя в детском доме закрывала глаза, представляла свою будущую жизнь, рисовала её в красках. Мечтала о том, что у меня непременно будет большой дом, свой автомобиль, яркая клуба с цветами и много-много платьев… А ещё заботливый муж, который даже в моих детских фантазиях представлялся мне в роли Давида. И пусть не всё в нашей жизни идёт гладко, я чувствую себя рядом с ним абсолютно счастливой.
Следующим утром мы созваниваемся с Сашкой. Она с удовольствием соглашается прогуляться со мной по городу и выбирает местом для встречи центральный городской парк. Подруга как обычно опаздывает, просит прощения, когда прибегает и, чтобы я не обижалась, покупает для нас сладкую вату.
Мы почти не разговариваем с ней о проблемах, только вспоминаем прошлое, шутим и смеемся. Для драматичных исповедей у меня теперь есть Елена, а Сашка… она так светится от счастья, что я не решаюсь грузить её своей болью.
- У тебя кто-то появился? – хмурюсь, глядя на подругу.
Её губы сами плывут в улыбке с потрохами выдавая состояние эйфории.
- Колись! - легонько толкаю её.
- Пока не могу рассказать всех деталей, но да, кто-то появился, - отвечает Сашка. – Моя жизнь кардинально изменится, вот увидишь. Не будет больше грязных кафешек, прихотливых посетителей и копеек, которые я зарабатывала.
- У-у... Он богат?
- Можно и так сказать. Обещал, что подарит мне сказку.
Загадочная улыбка Сашки не сползает с её лица всю прогулку. Я беру с подруги слово, что, как только загадочный принц разрешит раскрывать свою личность, она поделится со мной первой.
Вечер выходит необыкновенным… Домой возвращаться не хочется, но Сашка ссылается на то, что ей срочно нужно домой, чтобы не пропустить обязательный телефонный звонок от ухажера. Целуя её в щёку, радуюсь, что непростая судьба близкого для меня человека перестала состоять из сплошных чёрных полос… Настало время любить и наслаждаться жизнью.
В особняке Юсупова тихо и не горит свет. Раиса вместе со своей дочерью, должно быть, ушли в гостевой домик отдыхать, а я осталась одна. Чтобы не впадать в свое привычное депрессивное состояние нахожу на полке книгу, которую заказала в интернет-магазине и пытаюсь читать, совершенно не вникая в суть написанного.
Стрелки часов показывают десять часов вечера. Моя рука тянется к телефону, снимает блокировку. Палец зависает над номером Давида и, после коротких раздумий, я всё же разрешаю себе нажать «Позвонить».
В напряжении слушаю длинные гудки на другом конце провода. Он не отвечает… Убираю телефон от уха, хочу отключиться, как вдруг вижу, что трубку сняли.
- Алло, Давид…
- Зачем названиваешь ему? – слышу раздраженный женский голос.
Смотрю на дисплей, проверяю точно ли набрала номер Давида. Убедившись в том, что да, я позвонила ему, прижимаю телефон к уху, чувствуя, как громкие удары сердца перебивают собственную речь.
- Мне нужно с ним поговорить. Передай ему, пожалуйста, трубку.
- Он занят, - отвечает девушка. – Поговорить с тобой не сможет. Возможно, в другой раз.
Я не знаю, как мне вести себя дальше. Класть трубку не осмеливаюсь. Вдруг Давид заметит, что посторонняя девушка разговаривает по его телефону и всё объяснит мне. Вышла нелепая случайность или девушка перепутала свой мобильный и его…
- Кать, он пожалел тебя, - подает голос. – Женился, чтобы защитить, но теперь-то надеюсь, ты поймешь, что тебе не грозит никакая опасность и наконец отпустишь его?