Страница 40 из 1284
— Так, может, и мне… — неуверенно начала Кроул. Линда взглянула ей в глаза и спросила:
— Ты действительно этого хочешь?
— Да нет, в общем, но все…
— Тогда не надо, — произнесла сержант. — Когда будешь готова к любви, когда непонятная сила потянет тебя к мужчине, тогда и сделай это.
Ужин длился недолго. Вскоре захмелевшие воины начали разбирать женщин. Аято взял за руку невысокую, худенькую шатенку и уже минуты две гладил ее по спине. Тасконка опустилась на колени, томно закрыла глаза и была готова броситься в объятья мужчины. Сидя чуть в стороне, Олесь явно растерялся. К подобным откровенным действиям он был не готов. И вот сейчас, когда Олесь склонился к еде, он даже через кольчугу почувствовал прикосновение женской груди. Почти тотчас учащенное дыхание и мягкий голос:
— Ешь, ешь, я сама это готовила.
Храбров повернулся и сразу наткнулся на умоляющие глаза женщины. Устоять против этого юноша не мог. Он дотронулся до руки тасконки, а Тино, усмехнувшись, одобрительно кивнул головой.
Вскоре земляне начали уходить из-за стола в сопровождении выбранных женщин. Сириус клонился к закату, начинало темнеть. Последним поднялся Кайнц. Прежде чем зайти в дом, он направился к аланцам.
— Виола, — хмельным голосом проговорил граф. — Лемы, конечно, очень гостеприимны, но война есть война. В лесу мы вас ни о чем не просили, но здесь… Сделай маленькое одолжение, выстави охрану на первые два часа. Потом разбудишь меня.
— Само собой, — согласился лейтенант, а когда Генрих удалился, добавил: — И все же земляне — лучшие воины, которых я когда-либо видел. Даже после такой встречи, они продолжают выставлять посты. Это профессионализм.
Олесь вошел в небольшую полутемную комнату и бросил в угол рюкзак, щит и шлем. После этого он снял ножны и колчан. Прежде чем юноша успел обернуться, теплые руки обхватили его шею. Храбров был изрядно пьян, но сейчас его волновало вовсе не это. Как-то предательски затряслось одно колено. Волна возбуждения нахлынула, растеклась по всему телу. Олесь даже не успел заметить, как расстегнутая куртка отлетела куда-то в сторону. И тотчас раздался удивленный и чуть нервный смешок тасконки.
— А до тебя не добраться, — сказала она, трогая прочные, плотно пригнанные звенья кольчуги.
Храбров ничего не ответил, но тут же снял и броню, и рубаху. Он обернулся и невольно замер. Даже в этом полутемном помещении юноша отчетливо видел обнаженный силуэт женщины. Тасконка прислонилась грудью, обняла Олеся, и ее влажные алые губы нежно прикоснулись к губам землянина. Больше сдерживать себя Храбров не мог. Он подхватил женщину на руки, уложил ее на кровать, толком даже не представляя, с чего начинать.
Впрочем, как оказалось, это было не важно. Тасконка сама знала, что делать.