Страница 1 из 44
Крис Райан
Агент 21
(Агент 21 — 1)
Перевод: Kuromiya Ren
ПРОЛОГ
Они умерли быстро. Как всегда. Если все сделать правильно.
Ал и Джанет Дарк ждали поездки. Лагос в Нигерии был не первым выбором, но университет, где они работали, платил им за поездку туда на международную конференцию об изменении климата, и они не хотели упустить шанс попутешествовать.
Они были тихой парой. Они держались замкнуто. Они оба боялись, когда их такси повезло их от аэропорта в грязный и шумный город Лагос. Машины стояли в пробках вплотную. От выхлопных газов было сложно дышать. Некоторые здания, которые они проезжали, выглядели красиво, другие были хижинами из листов металла. И там были тысячи людей, всюду. От этого улица Оксфорд на Рождество казалась пустыней.
И когда они прибыли в отель — дорогой «Интерконтиненталь», в центре города — они закрылись ненадолго в номере. Привыкали к жаре и незнакомому месту. Душ. Еда.
— Заку тут понравилось бы, — сказала Джанет, пока они стояли на балконе и смотрели на хаос.
— Если бы Зак был тут, — ответил Ал, — он бы уже все рассматривал в округе. Ты знаешь, какой он.
Джанет улыбнулась. Да, она знала.
Было странно уехать без сына, но было 22 апреля, летний семестр только начался, у них не было выбора. Пара недель вдали от школы не навредила бы ему. Зак был умным ребенком. И умелым. Он знал, как позаботиться о себе. Он, казалось, был рад остаться с сестрой Джанет и ее семьей. Вивиан и Годфри были немного строгими, но Зак хорошо ладил со своей кузиной Элли. Его родители были уверены, что он хорошо проводил время.
Солнце зашло около семи вечера — кроваво-красный шар, залил своим сиянием Лагос, а потом город погрузился во тьму. Ал и Джанет оделись к обеду и приготовились к встрече с другими делегатами конференции, приехавшими со всего мира. Они никого не знали — даже из одиннадцати других британских гостей — и были рады, что были вдвоем.
Столовая была прекрасно обставлена. По ее виду было сложно подумать, что всего в миле от этого отеля существовали одни из самых захудалых трущоб в мире, настолько бедные, что людям, которые там жили, приходилось использовать улицы как туалет. Здесь были белые скатерти, газированная вода в бутылках и корзины со свежеиспеченными булочками. Было пять больших круглых столов, каждый на десять мест, и план стола, прикрепленный к доске у входа. Когда Джанет и Ал сверились, они, к своему облегчению, увидели, что сидели рядом друг с другом. Справа от Джанет был профессор из Хельсинки, Финляндия, Алу остался американский журналист. Пара приняла бокал вина от элегантно одетого официанта с подносом с напитками и пошла искать свои места.
Финский профессор был эксцентричным мужчиной с лысой головой, но густой белой бородой. Когда они подошли, он уже сидел, но встал, увидев Джанет.
— Позвольте, — он выдвинул стул для нее. — Меня зовут Йенссен. Очень приятно познакомиться… — он взглянул на табличку на месте Джанет, — доктор Дарк.
Джанет улыбнулась.
— И мне, профессор Йенссен.
Американский журналист прибыл, когда все уже сидели, и официанты стали подавать блюда. Он был толстым, пот стекал по лицу.
— Африка, — фыркнул он, плюхнувшись на стул. — Каждый раз, когда я прибываю сюда, я обещаю себе, что никогда не вернусь. Может, стоит себя послушать.
«Возможно», — подумал Ал Дарк, но не сказал этого вслух. Он поблагодарил официанта, поставившего еду перед ним. Кусочки яркого фрукта лежали на тарелке веером, сверху был какой-то соус.
— Выглядит вкусно, — сказал Ал.
— Подождите три дня, — ответил журналист, — и будете умолять о чизбургере, — но Ал видел, что он с аппетитом ел.
Ал съел половину салата, когда заметил, что из носа течет. Он смутился, схватил салфетку и поднес ее к лицу. Когда он накрыл ею лицо, он ощутил, что влага текла из глаз, все плыло перед глазами. Он посмотрел на Джанет. Ее глаза тоже были влажными, зрачки стали как точки.
— Что происходит? — начал говорить Ал, но пока говорил, его грудь сотряс кашель, было тяжело дышать.
— Ал… — Джанет смотрела на него со страхом.
Потом пришла боль — ужасные иглы за глазами и в горле. Голова Ала кружилась. Он огляделся. Почти половина гостей встала, они держались за головы и горло, страдали от тех же симптомов. Мужчина в дальнем конце комнаты упал. Ал отчасти понимал, что официанты бегали вокруг, паникуя. Они не знали, что происходило, как и остальные.
Ал обмяк на стуле. Он не мог ничего поделать, мышцы словно стали желе, и он не управлял ими, даже чтобы дышать. Он посмотрел на недоеденный фрукт. Яркие краски манго и папайи выглядели в десять раз ярче, и они обжигали его глаза. Он повернулся к жене.
— Еда, — сказал он.
Джанет Дарк не слышала его. Для нее комната кружилась сильнее. Люди кричали вокруг нее, но она могла думать лишь о тошноте. Она хотела, чтобы ее стошнило. Но у нее не было сил.
Ал и Джанет умерли не первыми. Профессор из Хельсинки уже обмяк на столе, лицо было на недоеденном фрукте. Американский журналист извивался на полу. Они знали, что их ждет это. Из последних сил они вытянули руки и сжали пальцы друг друга.
Когда через полчаса прибыла полиция Нигерии, им пришлось расцепить ладони Ала и Джанет Дарк, чтобы забрать тела.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
ТЕНЬ
Шесть месяцев спустя
— Дарк!
Смех в классе.
— Дарк!
Зак поднял взгляд. Он смотрел в окно, где солнце сияло над футбольным полем школы. В его руке был карандаш, он крутил его в пальцах. На его столе была печатная плата. Она была покрыта транзисторами и диодами, соединенная с маленькой колонкой.
— Закари Дарк, — сказал его учитель физики, мистер Питерс, гнусавым голосом. У Питерса была плохая кожа, квадратные очки и плохое чувство вкуса. Он учился в старшей школе Камден в Северном Лондоне шесть недель, но смог за это время стать у многих непопулярным. — У тебя осталось десять минут, чтобы завершить задание. Вряд ли, глядя в окно, можно…
Его перебил шум. Зак щелкнул включатель, и комнату заполнила песня Леди Гаги «Just Dance». Учитель физики все-таки сказал им сделать транзисторное радио.
Питерс был кошмаром. Он любил давать почти невыполнимые задания и смотреть, как ученики мучаются, пытаясь их выполнить. Все, кроме Зака. Он был хорош в таком, но даже это не впечатляло Питерса. Шутники на задних партах, подпевающие песне, тоже его не радовали. Его шея в следах сыпи стала красной.
— Выключи это, мальчик.
— Да, сэр, — ответил Зак. Он посмотрел в окно.
Мистер Питерс прошел к парте Зака. Зак стал выше за последний год — стал даже выше некоторых учителей. И некоторые, как Питерс, надувались, когда говорили с ним.
— Хвастовство — не привлекательная привычка, Дарк, — сказал он.