Страница 77 из 78
Молча иду к вешалке, снимаю куртку, надеваю на себя, возвращаюсь на прежнее место. Сажусь, расстёгиваю молнию левого кармана, проверяю содержимое. Ключ-карта от общаги на месте. Телефон отсутствует. Во втором кармане обнаруживаются купюры и монетки. Всё имперское, с двуглавыми орлами, дворцами и портретами действующего царя. Хорошо. Могло быть и хуже.
— Ты не справишься с легионерами, — торопливо заговорил Резник. — Целый домен, смекаешь? Лучше договориться. Передай наше послание кому следует...
Шагнув к Резнику, я тычу в него шокером.
— Заткнись.
Когда детектив вырубается, я иду к молчаливому стражу. Выдёргиваю скальпель из глазницы, топаю обратно и всаживаю лезвие в глаз Фурии. По телу врага пробегают конвульсии.
Отворачиваюсь.
Камер в помещении нет, и это странно. В моём мире допросную комнату оборудовали бы совсем иначе. Поставили стол, стулья. Зеркало-окно, за которым сидели бы аналитики. Камеры вели бы запись в режиме нон-стоп.
Такое ощущение...
...что Резник создал бутафорию.
Не собирался он всерьёз меня пытать.
Хотел договориться...
Ай, не важно. Тошнит уже от Монолита. Все вокруг только и делают, что ставят мне палки в колёса. Хотят что-то выяснить, давят и напрягают.
Перед тем, как покинуть комнату, я уселся в позу лотоса и погрузился в медитацию. Восстановил запас маны. Успокоился.
И решил взять с собой скальпель.
***
За дверью — обшитый деревянными панелями коридор. Светильники, напоминающие канделябры. Тишина и полумрак.
Коридор тянется в обе стороны.
Я на секунду задержался, не в силах сделать выбор.
Повернул налево.
Резник сказал, что домен напичкан стражами и легионерами, но я никого не встретил. И вообще. Возникло странное чувство безлюдности.
Коридор упирается в узкую лесенку с крутыми ступенями. Деревянную, сложенную из массивных лакированных брусьев. На нижней ступеньке я чуть не споткнулся.
Пробуждаю ярость.
Наполняю маной лабиринт и возвожу ментальную блокировку. Не хватало ещё удара по моему разуму от местных затейников...
Лестница ведёт в просторный холл.
И здесь меня поджидают противники.
Два мужика в твидовых костюмах. Развалились в кожаных креслах, пялятся на плоский экран с невменяемой диагональю. По телеку крутят футбольный матч. Комментатор вещает по-английски. Между креслами — журнальный столик из калёного стекла. На столике джентльменский набор: кофе в термокружках, бургеры, пистолет и два запасных магазина. Завидев меня, один из мужиков тянется к стволу. Замедляю хронопоток, в три шага пересекаю комнату, наношу быстрые и точные удары скальпелем. В висок одному, в сонную артерию — второму.
Хватаю пушку, отступаю.
Восстанавливаю хронопоток.
Кажется, ничего не произошло. На поле острый момент, комментатор что-то несёт, трибуны неистовствуют. Зрители продолжают сидеть в креслах, заливая их собственной кровью. Красные брызги попали на столешницу, термокружки и недоеденные бургеры. Один легионер булькает, второй слегка подёргивает ногой.
Бросаю окровавленный скальпель на ковер.
Изучаю пистолет.
Чёрный, массивный. Напоминает российский «Удав». С глушителем. Никаких рун и непонятной магии. Выщелкнув магазин, я понимаю, что все патроны в наличии. Восемнадцать девятимиллиметровых друзей. Загоняю магазин на прежнее место, досылаю патрон в патронник. Пушка самозарядная, неожиданно лёгкая. Думаю, пистолет изготовлен из композита или другой высокотехнологичной хрени.
Сгребаю два запасных магазина, распихиваю по карманам.
Я мог бы заняться медитацией, но особого смысла в этом нет.
Надо действовать быстро, пока все псы не сорвались с цепей.
Холл имеет панорамное окно, на которое транслируется горный ландшафт с водопадами. Хотелось бы понять, на каком я этаже. И в каком, мать его, городе. Футбольный матч с англоговорящим комментатором — это еще не показатель...
Вижу изогнутую мраморную лестницу, ведущую наверх. И коридор, расположенный за широченной аркой. Вряд ли мне нужно общаться с хозяином дома, так что направляюсь к провалу арки.
А вот и спешащие выказать своё гостеприимство обитатели дома.
Притормаживаю хронопоток.
Совсем чуть-чуть.
Это позволяет мне вскинуть руку с пистолетом раньше своих противников. Забавно бегут — словно водолазы по дну океана. Голова ближайшего легионера разлетается кровавыми брызгами. Во второго стреляю почти наугад, стараясь выиграть по скорости. Поэтому уходит две пули — в плечо и голову. Первый выстрел разворачивает мужика на полоборота, второй сносит ему часть черепушки. Похоже, сектанты пользуются разрывными.
Время — назад!
Урок американской инструкторши не прошел вхолостую. Мана расходуется экономнее. Действительно, зачем всё замораживать, имея пушку в руках, если можно превратить своих врагов в неповоротливых тюленей?
Коридор увешан странными картинами. То ли узоры, то ли оккультные письмена. Схематичные зрачки, вписанные в звёзды, круги и пирамиды. А ещё — портреты. Серьезные дядьки англосаксонской наружности — в белых тогах и с медальонами на шеях.
Справа — ряд дверей.
Слева художественная выставка обрывается, уступая место остеклению в пол. Над головой — прозрачный навес с налипшими осенними листьями. Коридор превращается в крытую галерею, протянувшуюся через сад. Увядающий сад, тронутый осенней желтизной.
Так, уже хлеб.
В этой стране есть осень.
Галерея врастает в обширное мраморное пространство с двумя рядами квадратных колонн и неким подобием алтаря. Там меня ждут очередные смертники. Притормаживаю время, смещаюсь под прикрытие ближайшей колонны и начинаю отстреливать ушлёпков. Все они двигаются медленно, но и я ускоряюсь, чтобы не подставиться под огонь. Первого укладываю выстрелом в спину, затем падаю на колено и выпускаю две пули по ногам бегущих охранников. Ноги подкашиваются, рябята плавно оседают на мрамор. Добиваю в головы.
Раздаётся тихий хлопок, но я уже за колонной.
Огибаю укрытие.
Укладываю на пол ещё одного упыря, водящего пушкой из стороны в сторону. Разворачиваюсь к скрытой в глубине зала двери, из которой выдвигается свежий легионер. Грудь, голова.
Осталось семь патронов.